- Решила прогуляться, - говорю я. О Боже, только бы не начать икать... – Похоже, я забрела дальше, чем думала.

- Пожалуйста, не плачьте, - кажется, его темные глаза ярко блестят в свете уличного фонаря. - Все будет хорошо. Я отведу Вас домой.

- Но... - я чуть не спросила, собирался ли он зайти в клуб, но вовремя сообразила, что этим сразу же выдам себя, - разве Вы не заняты? Я не хочу портить Ваш вечер.

- Глупости, - говорит он почти грубо, - я не оставлю Вас здесь одну. Я сказал, что отведу Вас домой.

Я волнуюсь, что вывела его из себя. Он достает телефон, пишет и отправляет сообщение, а затем снова смотрит на меня. Выражение его лица на удивление суровое:

- Ну вот. Все готово. Теперь давайте отведем Вас домой.

Мои слезы исчезают, когда я понимаю, что, к моему изумлению, иду обратно по улицам Сохо с господином Р. На нем один из его безупречных деловых костюмов, и, когда он идет рядом со мной, я осознаю, что он выше шести футов ростом (более 182см) – достаточно высокий, чтобы возвышаться надо мной при моих пяти футах и шести дюймах (167см). Он легкой походкой идет рядом, подстраиваясь под мой шаг, чтобы мне не приходилось бежать за ним. Я чувствую приятную легкость, как наполненный гелием воздушный шарик. Приходится держать себя в руках, а иначе я растекусь лужицей в любой момент.

Когда мы проходим сквозь толпу подростков-туристов, стоящих на тротуаре возле какой-то забегаловки, он кладет руку на мою поясницу и направляет меня сквозь них. Когда мы выходим из толпы, я едва могу говорить от волнения, которое охватывает меня от его прикосновения. Он убирает руку, и я чувствую себя покинутой.

- Вы, действительно, далеко забрели, - говорит он, хмурясь. - Не взяв с собой карту? У Вас есть карта на телефоне?

Я качаю головой, чувствуя себя глупо:

- Глупо с моей стороны.

Он почти сердито смотрит на меня с минуту, а потом произносит:

- Действительно очень глупо. Здесь может быть опасно, - затем он смягчается. – Что-то подсказывает мне, что Вы не из Лондона.

- Нет. Я тут впервые.

- В самом деле? А откуда Вы знаете Селию? - если до этого он злился на меня, то, кажется, сейчас успокоился. Его взгляд потеплел.

- Она крестная моего отца и присутствовала в моей жизни, сколько я себя помню, но я не очень хорошо ее знаю. Я имею в виду, что только виделась с ней несколько раз и никогда не гостила у нее раньше. Я была удивлена, когда она попросила меня присмотреть за квартирой.

- Могу понять, почему вы воспользовались этим шансом.

Люди думают, что мы вместе? Может они думают, что он мой парень… Неужели? Он такой невероятно шикарный, хотя…

Когда мы направляемся на запад в сторону Мэйфэйра, я не могу перестать впитывать свои ощущения от его присутствия рядом. Его руки прекрасны: сильные и широкие, с длинными крупными пальцами. Интересно, каково это, ощущать их на своей коже, на своей голой спине. Эта мысль заставляет меня слегка задрожать. Его одежда явно очень дорогая, и он держится непринужденно, без намека на высокомерие, которое можно ожидать от выглядящего так человека.

Он заводит разговор о Селии: о том, как он познакомился с ней, узнав, что их квартиры расположены напротив.

- Правда? Вы серьезно? - я стараюсь выглядеть невинно и, похоже, ему даже в голову не приходило, что я могла за ним следить.

- У нее невероятная квартира, не правда ли? - говорит он. - Я пил у нее кофе один или два раза. Удивительная женщина. Такая интересная. А истории, которые она рассказывала о своей карьере! - он смеется и качает головой, и я тоже смеюсь. Кажется, что он знает ее даже лучше, чем мой отец. То, как он рассказывает о Селии, вызывает во мне желание узнать ее получше.

- Хотел бы я быть таким же в ее возрасте, - продолжает он, - стареть изящно, но не теряя вкуса к жизни. Но, тем не менее, я волнуюсь за нее. Независимо от того, насколько энергичной она кажется, возраст берет свое. Ей не хочется признавать, что она отчасти уязвима, но я втихаря приглядываю за ней, на всякий случай.

Он так хорош. О Боже, я сейчас умру!

- Но Вы же знаете Селию, - говорит он шутливо, - ей всего лишь семьдесят два года, верно? Я уверен, с ней все будет хорошо. Она, скорее всего, переживет нас всех и будет взбираться на Эверест, в то время как нам не будет хватать сил, даже по лестнице подняться.

Атмосфера между нами стала непринужденной. Мои слезы высохли, а его гнев на то, что я потерялась, казалось, исчез. Мы приближаемся к Рендольф Гарденс. Я слегка замедляю шаг, надеясь продлить то время, что мы вместе. В любой момент мы подойдем к дому и разойдемся каждый своей дорогой. Я не хочу этого. Я наслаждаюсь потрескиванием электричества между нами, уверенная, что ощущаю его.

Он останавливается и поворачивается ко мне лицом:

- Вы свободны сегодня вечером, не так ли?

Я киваю. С минуту он смотрит на меня испытующе, а затем мягко произносит:

- Почему бы Вам не зайти ко мне? Видно, что Вам не помешает чашечка кофе, а я не хочу, чтобы Вы возвращались в квартиру Селии по-прежнему расстроенной. Кроме того, я столько говорил сам и ничего не узнал о Вас.

Я обожаю слушать его голос: теплый, приятный, глубокий и завораживающий одновременно. Хотела бы я зайти на чашечку кофе? Мое сердце начинает учащенно биться, меня охватывает дрожь.

- Очень мило с Вашей стороны, - говорю я. Мой голос звучит немного выше, чем я предполагала. – Пожалуй, я не против.

- Хорошо, тогда договорились. Пойдемте. Он поворачивается спиной и начинает подниматься по ступенькам. А затем останавливается и оглядывается на меня. Я застываю на месте, ожидая, что он собирается передумать, но он произносит:

- Я даже не знаю твоего имени.

- Бет. Меня зовут Бет.

- Бет. Вот и славно, - он улыбается одной из своих душераздирающих улыбок. – Я - Доминик.

Затем он поворачивается и идет к квартире, а я следую за ним.

Когда мы заходим в лифт, я чувствую накал от близости наших тел и едва могу дышать. Я не могу смотреть на него, при этом остро ощущая, как его рука касается моей, и что при малейшем движении мы будем прижаты друг к другу.

Что если лифт остановится? Что если мы застрянем здесь? Вдруг я представляю его в своем воображении, он страстно целует меня, его руки крепко прижимают меня к нему. О, Боже. Эти мысли отзываются кучей различных фейерверков в моем животе. Я украдкой бросаю на него взгляд из-под ресниц. Почти уверена, что он тоже ощущает это странное электрическое напряжение между нами.

Я почти рада, когда лифт останавливается, что снова могу дышать. Я выхожу за ним в коридор. Очень странно находиться на противоположной стороне здания. Сейчас, когда мы в доме, а не на улице, я чувствую себя все более застенчиво с каждой минутой. Добавьте к этому тот факт, что все здесь идентично, но зеркально противоположно. Я чувствую себя, как Алиса в Зазеркалье. Он подводит меня к входной двери и открывает ее.

Доминик улыбается:

- Входи. И не волнуйся, я хотел сказать раньше – я не убийца с топором. Во всяком случае, не по четвергам.

Я смеюсь. Мне даже на секунду не приходила в голову мысль, что рядом с ним мне угрожает опасность. Он же друг Селии, разве нет? Я точно знаю, где он живет. Все в порядке.

Первое, что я вижу в квартире - мое собственное отражение в зеркале в его коридоре, и выражение ужаса, которое появляется у меня, когда я осознаю, что стало с моим изысканным внешним видом. Мои волосы, так красиво накрученные и уложенные волнами ранее, опали и безвольно висят вокруг моего лица. Мой макияж стерся, и я стою с бледными щеками, распухшими от слез красными глазами и непонятными разводами от потекшей туши. Здорово. Вот тебе и Мисс Изысканность.

- Ой, - говорю я вслух.

- Что случилось? - спрашивает он, снимая пиджак. Я замечаю дразнящий контур его мускулистых рук под рубашкой.

- У меня тушь потекла, я выгляжу просто ужасно.

- Вот, - он подходит ближе и, к моему изумлению, начинает нежно тереть подушечкой своего большого пальца у меня под глазом.