Его ответ прозвучал неразборчиво, и в этот момент зазвонил телефон.

Пока она пересекала комнату, направляясь к аппарату, повторила свой вопрос:

– Кто купил твою компанию? – и Эллен сняла трубку.

Дерек на этот раз выкрикнул вполне отчетливо:

– Некто Феликс Ласки. Ты с ним в свое время познакомилась. Помнишь его?

Она замерла, как громом пораженная, прижав трубку к уху, но ничего не говоря. Слишком многое свалилось на нее сразу, чтобы разобраться в сути ситуации, в ее значении, полном иронии судьбы и почти осязаемого предательства.

Она слышала голос:

– Алло! Алло?

Это звонил Феликс.

– О господи, нет. Только не сейчас, – прошептала она.

– Эллен? – спросил он. – Это ты?

– Да.

– Мне необходимо о многом с тобой поговорить. Мы можем встретиться?

– Я… Д-думаю, что н-нет, – заикаясь, произнесла в трубку она.

– Что с тобой? Не будь со мной такой, – его голос, богатый обертонами и звучный, как у героев пьес Шекспира, ласкал слух подобно виолончели. – Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.

– Боже милостивый!

– Эллен, ответь мне. Ты станешь моей женой?

Но она теперь совершенно внезапно поняла, чего именно хочет, и с этим пониманием к ней вернулось спокойствие. Она сделала глубокий вдох и сказала:

– Нет, я никогда не стану твоей.

Эллен положила трубку и какое-то время стояла, глядя на нее.

Затем нарочито медленно, но решительно сняла с себя одежду, аккуратной стопкой сложив на кресле.

Легла в постель и стала ждать своего мужа.

Тони Кокс ощущал себя счастливейшим человеком. Он даже включил радио, медленно ведя «Роллс» в сторону дома по улицам Восточного Лондона. Он думал только о том, как прекрасно все сложилось, напрочь забыв о несчастье с Глухарем Уилли. Его пальцы барабанили по рулю в такт незамысловатому ритму какой-то популярной песенки. Стало заметно прохладнее. Солнце опустилось совсем низко, а синеву неба постепенно заволокли длинные полосы белых облаков. Транспортный поток становился все гуще с приближением часа пик, но у Тони этим вечером хватило бы терпения на что угодно.

В итоге все закончилось для него исключительно хорошо. Парни получили свою долю, и Тони объяснил, как положил остальные деньги в банк и почему. Он пообещал им выплатить через пару месяцев дополнительное вознаграждение, и его команда осталась очень довольна своим боссом.

Ласки принял похищенные деньги с гораздо большей готовностью, чем ожидал Тони. Вероятно, старый плут уже задумал уловку, чтобы присвоить часть этих средств – пусть только попробует! Так или иначе, но им двоим придется разработать хитроумную схему, чтобы Тони мог постепенно снимать свои денежки, не вызывая подозрений. Это не должно стать слишком большой проблемой.

Сегодня ничто больше не представлялось большой проблемой. Он задумался, как ему провести вечер. Он мог, например, отправиться в бар, где собирались голубые, и снять себе какого-нибудь нежного молодого человека на ночь. Тони приоденется, нацепит на себя золотые побрякушки, а в карман положит толстую пачку десяток. Мальчика он подберет года на два моложе себя, обрушит на него поток щедрот, будет невероятно добр. Устроит превосходный ужин, сводит на эстрадное представление, напоит шампанским, а потом отвезет на свою тайную квартиру в Барбикане[48]. Там он немного разомнет на мальчишке кулаки, чтобы был сговорчивее, а потом…

Они чудесно проведут ночь. Утром юноша уедет с бумажником, набитым деньгами. Весь в синяках, но предельно довольный. Тони нравилось делать людей счастливыми.

Под влиянием мгновенного импульса он остановился рядом с угловым магазином и вошел внутрь. Это был скорее даже не магазин, а газетно-журнальная лавочка, но с яркой современной отделкой и с рядами новеньких полок вдоль стен для периодических изданий и книг. Но Тони попросил подыскать ему самую большую коробку шоколадных конфет, какую только можно найти на стойке для сладостей в подобном заведении.

Молодая девушка за кассой оказалась толстой, прыщавой и розовощекой. Когда она потянулась наверх за конфетами, ее синтетический рабочий халат задрался, чуть ли не обнажив жирные ягодицы. Тони отвел взгляд.

– Кто же эта счастливица? – кокетливо спросила девица.

– Моя мама.

– Рассказывай свои сказки другим дурочкам.

Тони расплатился и поспешил уйти. Не было на свете ничего отвратительнее, чем отвратительная молодая женщина.

Снова отъезжая от тротуара, он подумал: «На самом деле, став обладателем миллиона фунтов, я мог бы сделать нечто более значительное, чем провести бурную ночку в злачных местах города». И тут же обнаружил, что ему попросту не хочется ничего иного. Он в состоянии купить себе особняк в Испании, но ему всегда не нравилась тамошняя жара. Машин он уже имел в избытке. В морских круизах всегда невыносимо скучал. Его совершенно не соблазняла возможность стать обладателем поместья в английской провинции. И даже не приходило в голову начать что-то коллекционировать. Он даже сам рассмеялся, когда все представилось ему в подобном свете: человек за день превратился в миллионера, но не смог придумать ничего лучше, чем купить трехфунтовую коробку шоколадных конфет.

Но деньги прежде всего давали ощущение безопасности и гарантировали светлое будущее. Даже если в жизни наступит черная полоса, если он – не дай-то бог – на какое-то время угодит за решетку, у него будет возможность позаботиться о сохранности «фирмы», обеспечить сносное существование для своих ребят. А содержание команды порой обходилось недешево. В нее входило около двадцати парней, и каждый из них ожидал, что каждую пятницу получит из кармана Тони немного денег независимо от того, подворачивалось выгодное дело или нет. Он вздохнул. Да, определенно, груз ответственности станет теперь давить на него гораздо меньше. Только ради этого стоило сегодня рискнуть.

Он остановился перед домом своей матушки. Часы на приборной доске показывали 16.35. Мамочка уже скоро заварит традиционный чай. Приготовит ему горячий бутерброд с сыром или немного печеной фасоли, а потом подаст фруктовый пирог или даже торт «Баттенберг» с марципановой глазурью. А завершит он трапезу консервированными ломтиками груши и стаканом молока «Идеал». Быть может, мама сообразит испечь его любимые лепешки с джемом. Ничего, что позже ему предстоял обильный ужин. Он отличался здоровым аппетитом молодого спортсмена.

Он вошел в дом и закрыл за собой парадную дверь. В прихожей царил редкостный беспорядок. Пылесос почему-то бросили на ступеньках лестницы, с вешалки на кафельный пол упал плащ, и какое-то грязное пятно виднелось у самого входа в кухню. Все выглядело так, словно маму куда-то срочно вызвали. Оставалось надеяться, что его не ожидали дома дурные вести.

Он поднял плащ и повесил на крючок. Кстати, собаки тоже нигде не было видно. Не слышалось даже столь знакомого радостного лая этой мордастой суки.

Он направился в сторону кухни, но замер на пороге, так и не переступив через него.

Грязное пятно выглядело ужасным. Сначала он даже не понял, что это такое. Потом ощутил запах крови.

Она покрывала все: стены, пол, потолок, ею были измазаны холодильник, плита, сушилка для посуды. Вонь скотобойни наполнила ноздри Тони, и он почувствовал приступ тошноты. Но откуда же взялось столько крови? Где находился ее источник? Его взгляд безумно заметался в поисках ответа на этот вопрос, но он ничего другого не увидел – только кровь повсюду. Двумя длинными хлюпающими шагами он пересек кухню и распахнул заднюю дверь.

И только тогда все понял.

Его пес лежал на спине посреди маленького, покрытого бетоном дворика. В животе собаки все еще торчал нож – тот самый, который он так остро заточил сегодня утром. Тони встал на колени рядом с изуродованным трупом животного. Тело выглядело сжавшимся, как воздушный шарик с дыркой, постепенно выпускавшей воздух.