– Они не армейские. Это Легион, – уточнила Лаверна.

– Легион-шмегион, – с отвращением отмахнулся Альтаир Элли. – Пушки у них есть, и форма имеется, так что для меня это армия. Главное, что плевать они хотели на все, что делается, вот что я говорю.

– Это ты верно подметил, – кивнула Лаверна. – Завтра после полудня объявлено проведение марш-броска в местном парке, приглашаются все желающие. Между прочим, я собираюсь сходить. Но действительно, ведут они себя так, словно бы и не замечают всех тех мелких пакостей, которые мы им подстраиваем. Мы уже за столько ниточек потянули, чтобы им подгадить, столько взяток раздали.

– И между прочим, я ожидала гораздо большего эффекта, – буркнула Максина и сурово нахмурилась. – Они должны были хотя бы занервничать… Да нет, реакция должна была быть серьезнее. При такой массированной атаке они уже должны были бы лапки вверх задрать и пощады попросить. Что же не так?

– Агент якудзы отбыл два дня назад, – сообщила Лаверна. – Он и прибывшая вместе с ним дама перед отъездом с нами не связались, так что мы не в курсе, что произошло на этом фронте. Однако тот самозванец, за которым они охотились, живехонек и здоровехонек.

– Точно, я его в пивной видел вчера вечером, – подтвердил Альтаир Элли. – Видок нормальный, не сказать, чтобы малый бессонницей маялся.

Максина еще более зловеще нахмурилась.

– А что Ренегаты?

– Пока болтаются здесь, – ответил Альтаир Элли. – Рук не распускают, насколько я знаю. Но теперь гостиница частично закрыта для посторонних – раньше так не было. Не знаю, что уж они там прячут в этих краях – оружие какое секретное или что еще, да только у меня сильное подозрение, что ничего там такого нет, кроме этого ублюдка Шоколадного Гарри – того самого типчика, за которым байкеры и охотятся.

– Ну, если он там прячется, должен же он выйти рано или поздно, – кивнула Макс. – Нужно только, чтобы в это время Ренегаты оказались поблизости. А наша задача – промариновать их здесь до того. Думаю, они не откажутся от хорошей гостиницы и жратвы от пуза?

– Я провентилирую этот вопрос, – пообещал Альтаир Элли. – Но они могут и заскучать.

– Заскучают – мы придумаем, как их развеселить, – хихикнула Максина. – Старая добрая дымовая шашка – с ее помощью можно кого угодно откуда угодно выкурить.

– Легионеры – это не «кто угодно», – покачала головой Лаверна. – И они на такой дешевый трюк не купятся.

– Это с каких же пор ты у нас стала такой большой поклонницей легионеров? – язвительно осведомилась Максина. – Неужели этот стиляга, дворецкий переманил тебя на свою сторону?

– Ты отлично знаешь, что это не так, – укоризненно проговорила Лаверна. – Ты платишь мне за то, чтобы я тебе говорила правду, правду ты от меня и получаешь. Когда я в следующий раз тебе совру, это будет в первый раз.

– Я не просила тебя мне врать. Я сказала только, что ты расхваливаешь легионеров, – рявкнула Максина, встала и заходила вокруг стола. – Если ты предашь меня, – процедила она сквозь зубы, – тебе конец. Ясно?

– Это мне было ясно давным-давно, – сохраняя спокойствие, ответила Лаверна. Еще, наверное, ни разу в жизни, ей так не шла ее кличка – Мороженая Сука. – Я не питаю иллюзий. Единственная гарантия моей жизни – это то, что я тебе слишком сильно нужна, чтобы ты попробовала обойтись без меня. Между прочим, сейчас я делаю свою работу: сообщаю тебе о том, о чем тебе совершенно необходимо знать. Собственно, могла бы и не говорить. Ты ведь не забыла, как все было в последний раз, когда ты себя грубо повела с людьми Шутта. Не хочешь же ты, чтобы они снова не на шутку рассердились. А если мы позволим Ренегатам хоть пальцем тронуть Шоколадного Гарри, они непременно рассердятся.

– Я же не сказала, что мы сами этим займемся, – буркнула Максина. – Я думала, что мы только там немножко нажмем, здесь подергаем…

– Я знаю, что ты думала, а уж тебе это тем более известно, – прервала ее Лаверна. – Поступай, как знаешь – это, в конце концов, твоя обычная практика. Только не притворяйся, что тебе по душе последствия. Я тебя, считай, предупредила – так хотя бы за это прекрати на меня рычать. Максина сверкнула глазами, но сдержалась и кивнула.

– Ладно. Я тебя поняла. Хорошо. Мы не станем ворошить это осиное гнездо. Помимо всего прочего, МНС пока все еще у них на хвосте. Элли, что там от них слышно?

– Слоняются по округе, задают вопросы всем подряд, но толку пока чуть, – ответил Альтаир Элли. – Ну, да это их дело. Им не привыкать. Они же всегда так: сваливаются тебе на голову, суют бумажку – кто они, откуда и зачем, и еще в этой бумажке прописано, что ты обязан отдать им все, чем богат. Так что если этот солдатик не станет играть по их правилам, ему конец. Да не только он – любой хозяин казино.

– Ты мне будешь рассказывав – фыркнула Максина. – Ну, ладно. Мы их на него натравили, вот пусть и делают свое дело. Будем надеяться, больше они ни на кого на Лорелее внимания не обратят.

– На нашу компанию, к примеру, – мрачно уточнила Лаверна.

Максина пытливо взглянула на нее, но Мороженая Сука была холодна и неприступна. Может быть, она произнесла последнюю фразу просто так, к слову, а может быть, в ней содержался тонкий намек на то, что она стремится обеспечить себе более надежные гарантии безопасности. Как бы то ни было, фраза эта Максине совсем не понравилась. Но сейчас ей нечего было сказать ближайшей помощнице.

– Ублюдки! Вы не имеете никакого права! – возмущался Шестеренка, а двое вышибал с каменными мордами, не говоря ни слова, выводили его из «Трех костей». Дойдя до выхода, они сжали его с двух сторон, приподняли, раскачали и вышвырнули на улицу. Приземлился Шестеренка, далеко не стильно, но быстро поднялся и сжав кулаки, обернулся к обидчикам. Увы, он опоздал: те уже исчезли за дверью. Они даже не удосужились поинтересоваться, не захочет ли он вернуться!

Шестеренка некоторое время постоял, размышляя, как ему быть дальше. Для того чтобы вернуться и обрушиться на вышибал, он не был в достаточной степени пьян, а одной злости для такой выходки было маловато. И чем это могло бы обернуться, было яснее ясного. Шестеренка проверил, на месте ли бумажник. Бумажник оказался на месте: в том самом кармане, куда его сунули вышибалы после того, как в насильственной форме препроводили к казначею для получения выигрыша. Выигрыш был выплачен довольно честно, после чего вышибалы запихнули купюры в бумажник, бумажник – в карман, а счастливого игрока вышвырнули из заведения на улицу. То бишь, ясно дали понять, что в будущем в «Трех костях» его видеть не желают. В игорных заведениях недолюбливают игроков, играющих по системе, тем более – таких, которым их система позволяет выигрывать.

«И что теперь?» – мысленно вопрошал себя Шестеренка. Время было позднее – то есть, для Лорелеи это никакого значения, естественно, не имело. Казино и салуны тут работали круглые сутки, и были всегда готовы заграбастать денежки подгулявшего клиента. Между тем, Шестеренка о времени не думать не мог: ровно через четыре часа он должен был заступить на дежурство в «Верном шансе». Ему надо было хоть немного поспать, иначе он бы клевал носом на дежурстве, чем навлек бы на себя вполне заслуженный гнев Шоколадного Гарри. Шестеренке вовсе не хотелось испытывать судьбу на сей предмет.

Он вздохнул, посмотрел в ту сторону, где располагался «Верный шанс», и сокрушенно покачал головой. Сегодня ночью ему просто-таки сказочно везло. И дело тут было не только в системе, но и в удаче. Кости как бы сами поворачивались нужными гранями. Просто преступно было бы отвернуться от такой удачи, когда она сама шла в руки! И Шестеренка повернул в другую сторону, и отправился на поиски другого казино.

Но вскоре он понял, что попал в незнакомый район. Фонари тут светили тускло, людей на улицах – раз-два, и обчелся. Слишком поздно до Шестеренки дошло, что местечко это наверняка опасное.

И именно в тот момент, когда его посетила эта разумная, но запоздалая мысль, из темноты ближайшего проулка вышла огромная фигура и возвестила рокочущим голосом: