Ему казалось или ее безжизненная рука становилась холоднее? Глядя на Оленьку, еще недавно такую счастливую и оживленную, а теперь раскинувшуюся в неудобной позе на холодном бетонном полу, Алеша сидел скрючившись на нижней ступеньке подвальной лестницы, кутался в не спасавшую от озноба куртку, плакал и вспоминал, вспоминал, вспоминал… Вспоминал их знакомство, первые встречи, совместную работу. То счастливое лето девяносто третьего, проведенное здесь, в Акулове, и такой некрасивый, такой нелепый финал их отношений. Вспоминал, как судьба свела их случайно на кинофестивале в провинциальном городе. И то, как он, едва выписавшись из больницы, сразу поехал к ней. Умом он понимал, что, если Оля уже покинула этот мир, тревожиться за нее не стоит. Таким чистым и светлым людям, как она, Высший Суд не страшен. Конечно, душа ее спасется и Оленька навечно поселится там, где всегда хорошо… Но хотя Алеша и представлял себе, как это будет выглядеть, он все равно не мог избавиться от тоски, разрывающей сердце. Жизнь без Оли для него не имела никакого смысла… И опять, как всегда в трудных жизненных ситуациях, перед глазами возник яркий, точно в реальности, образ утопающей в полынье девочки в розовых варежках. Кто знает, быть может, трагедия с Олей – это плата за прошлое? Преступления перед собственной совестью не имеют срока давности.

Вспомнил Алеша и то, как после его рассказа о пребывании Наверху Оленька призналась, что также нередко думала о смерти, пыталась вообразить, с чем встречается человек, переступивший таинственную черту.

– Мое представление тоже сформировалось на основе фильма, как и у тебя, – говорила она. – Только тебе запала в душу «Забытая мелодия для флейты», а мне – «Привидение» с Патриком Суэйзи и Деми Мур. После этой картины мне вдруг стало нестрашно умереть. Конечно, я не знала, как оно на самом деле, но всегда хотела верить, что именно так, как в этом кино.

– Ничего не могу тебе сказать, – ответил он тогда. – Я не видел этого фильма.

– Неужели? Слушай, это большое упущение с твоей стороны! Обязательно надо посмотреть, это же классика! Называется «Привидение», или еще иногда переводят как «Призрак». Непременно посмотри!

Привыкнув делать то, о чем она просила, он в тот же день скачал фильм из Интернета и устроил вечером семейный просмотр. Картина ему понравилась, хотя и показалась несколько наивной. И, разумеется, далекой от действительности. Там все было чуть больше похоже на правду, чем в «Забытой мелодии», но все равно не так…

Наконец раздался долгожданный сигнал домофона. Кинув тревожный взгляд на по‑прежнему неподвижную Оленьку, он поспешил наверх.

Не помню, говорил я вам или нет, что использовал для наблюдения за всеми героями этой истории самые что ни на есть лучшие технологии, которые были или будут изобретены человечеством? Благодаря этой тайной системе слежения я отлично мог присматривать не только за событиями на Земле, но и за всем тем, что происходило на Небесах, с ангелами. Представляю, как переполошились бы Наверху, узнав, что мы давно наблюдаем за ними и знаем чуть ли не о каждом их шаге! Впрочем, как вы понимаете, мы отнюдь не торопимся открывать им наш маленький секрет.

Так что, увидев, как Зачитавшийся вырвал страницу из Книги Судеб, я в первый момент даже не поверил своим глазам. Еще бы – впервые за все это время ангел решился на такой дерзкий поступок! Ай да Зачитавшийся, молодец, не ожидал от тебя! Скажу честно, я готов был восхищаться им. Однако времени на эмоции не имелось – следовало немедленно поставить в известность руководство. В таких ситуациях тянуть нельзя. Чем быстрее новость дойдет до Большого Босса, тем это выгоднее мне. Правда, к великой моей досаде, сообщить о своих достижениях я мог только через Эрвина – но тут уж ничего не поделаешь.

Не стану скрывать, что когда я спешил на доклад к непосредственному начальству, то был необычайно горд собой. Еще бы, ведь порученное мне задание выполнено идеально! Ни одной, даже малейшей, ошибочки, ни единого повода для придирок – и плюс такой великолепный результат! Внутри у меня все пело что‑то такое веселое, однако при входе в кабинет я сдержал себя, принял чинный вид и опустил глаза долу.

Эрвин сидел за столом очень прямо и так сосредоточенно глядел в экран усыпанного крупными, с перепелиное яйцо, бриллиантами золотого монитора, что у кого‑нибудь, кто мало с ним знаком, наверняка возникло бы полное ощущение, что он старательно работает и так занят, что даже не слышит, что вошел посетитель. Но я‑то не первый век знаю своего шефа и отлично понял, что все это поза, не более. Ничего он не делал до моего прихода, это факт. Разве что по Интернету лазил – последнее время у нас это занятие очень полюбили. Там можно найти немало такого, что даже у нас, видавших виды чертей, волосы дыбом встают.

– А, это ты, Двенадцатый! – приветствовал меня Эрвин. – Заходи, заходи… Присаживайся, – он кивнул на стул для посетителей и сделал вид, что с большим трудом оторвался от важного дела. – Слушай, а зачем это я тебя вызвал, а? Я что‑то забыл. Память последнее время стала подводить, годы, видишь ли…

– Я пришел с докладом о деле Зачитавшегося ангела, – преданно отвечал я.

– А, вот как? Да-да, конечно, припоминаю. Новый ход Босса в Великой шахматной Игре. – Он развалился в кресле, приготовившись слушать. – Ну? Чем порадуешь? Только давай побыстрее, я очень занят.

Признаюсь, я разозлился. Было бы перед кем комедию ломать! Уж, во всяком случае, передо мной, который знает его как облупленного, делать этого не стоило. Тем более сейчас, когда нужно как можно скорее доложить о том, что произошло, Самому. Но раз уж начальству хочется разыграть спектакль, делать нечего. Придется подыгрывать. Ну что ж, балаган так балаган. Я, как вы наверняка уже догадались, тоже совсем не чужд лицедейства.

Я опять потупил взгляд, изображая из себя этакого скромника.

– Ну… Как вам сказать… – мялся я.

Густые брови шефа соединились в одну сплошную линию.

– Слышь, Двенадцатый, ты мне тут не темни! – повысил он голос. – Хитрить и изворачиваться будешь с людьми, а мне выкладывай все как есть! Напортачил, провалил задание – так имей смелость признаться!

Но я чувствовал за собой правоту и не спешил выходить из образа.

– Видите ли… Это надо рассказывать по порядку…

– По порядку? – Не нужно было иметь много ума, чтобы понять по интонации старика, что он не слишком‑то доволен. – Гм… Ты же вроде докладывал мне на разных стадиях, что дело идет нормально? Правда, признаюсь, некоторые детали я уже подзабыл…

– И потому, зная за вами такую особенность, я хотел бы освежить в вашей памяти подробности, – смиренно сказал я.

Эрвин уже кипел и булькал, как котел для грешников.

– Рассказывай с подробностями, хрен с тобой! Но учти: если ты что‑то напортачил и надеешься таким образом потянуть время и по ходу дела придумать какую‑нибудь отговорку, чтобы избежать наказания, то об этом даже и не мечтай! Знаю, ты парень неглупый, иначе тебе бы не доверили такую серьезную работу, но перехитрить меня тебе не удастся!

«Ну, это мы еще посмотрим!» – подумал я, но вслух, конечно, ничего похожего не произнес.

Я устроился покомфортнее, насколько это было возможно на неудобном стуле, и приступил к рассказу, не сомневаясь, что вскоре меня ожидает триумф. Поручение я выполнил, претензий к моей работе быть не могло – и теперь необходимо донести до моего, между нами, совсем не обладающего острым умом и уже начинающего впадать в маразм начальника все тонкости и нюансы моей заслуги. Чем прочнее удастся вбить в его башку, насколько сложной и ответственной была моя работа и как блестяще я с ней справился, тем большее и лучшее вознаграждение может меня ожидать. И я повел свой тщательно продуманный рассказ, стараясь не слишком его затянуть, чтобы не утомить слушателя, но при этом не упуская ни единой возможности подчеркнуть, насколько проблемной, практически неразрешимой была каждая ситуация, но как ловко при этом я сумел найти из нее выход.