критскими городами Кноссом и Тилиссом, в том числе о регламента╜

ции разбоя и разделе добычи [Meiggs--Lewis, N42 В, стк. 1-11]).

Неясно, впрочем, какое именно отношение имел инициатор посвя╜

щения к разбою, ибо выражение ??? ????? ??????? можно понимать и

переводить по-разному в зависимости от определения глагольной фор╜

мы, -- и как "взыскивал налог с добычи" (от ??????), и как "продавал

добычу" (от ????? или ???????), и как "сжигал добычу" (от ????????),

и, наконец, как "чинил разбой" (от того же ??????). Первое толко╜

вание -- наиболее распространенное, но нам лично более нравится по╜

следнее, предложенное Ф. Билабелем и одобренное В. Эренбергом, вви╜

ду его более акцентированного исторического и политического смыс╜

ла.19 Ведь фактом является, что представители клана Поликрата, к

которому, скорее всего, как мы сейчас убедимся, относился и наш по╜

святитель, не только занимались морским разбоем, но и откровенно

18 В таком общем истолковании слова ????????? сходятся практически все иссле╜

дователи. Особняком стоит мнение эпиграфиста Г. Дунста, известное в передаче

Г. Берве, о том, что ????????? надо отличать от ??????????, и что употребленное в

надписи выражение следует понимать так: "согласно (божьему) наказу" (Berve Н.

Die Tyrannis. Bd. II. S. 582).

19 Bilabel F. Polykrates von Samos und Amasis von дgypten / / Neue Heidelb. Jahrb.

1934. S. 133; Ehrenberg V. When did the Polis Rise? P. 149, n.7.

----------------------- Page 253-----------------------

похвалялись им, давая то одному, то другому своему сыну имя "Сило╜

сонт", что можно передать примерно как "оберегатель добычи" (??╜

????? от ???? и ????). Так именно звались, во-первых, один из пред╜

шественников Поликрата, возможно его дед (Polyaen. VI, 45), а во-

вторых, младший брат Поликрата, позднее и сам ставший тираном

(Her, 111,39, 139-149; VI, 13 и 25).20

Последний и наиболее интересный среди вопросов, возбуждаемых

самосской надписью, касается личности самого посвятителя. Первые

исследователи датировали эту надпись временем около 540 г. и в Эа╜

ке -- авторе посвящения склонны были видеть одноименного отца зна╜

менитого самосского тирана Поликрата.21 Однако затем датировка

надписи (как и статуи, на которой она вырезана) была пересмотре╜

на, и теперь ее относят к самому концу VI в. В таком случае фи╜

гурирующий в ней Эак, естественно, не может быть отцом Поликра╜

та (напомним, что правление последнего датируется приблизительно

538-522 гг.). Тем не менее ничто не мешает видеть в нашем посвяти╜

теле отпрыска все того же семейства, продолжавшего традиционную

линию поведения -- стремление к личному обогащению и возвышению

в сочетании с исполнением какой-либо высокой официальной должно╜

сти.

Взятые в целом, материалы, рассмотренные в этом разделе, хорошо

иллюстрируют знакомую нам по литературным источникам картину

весьма непростых отношений древней авторитарной власти с граждан╜

ским обществом и государством. В любом случае важной является воз╜

можность заключения о стремлении тиранов сохранять республикан╜

ские государственные формы и оставаться, таким образом, под неким

легальным прикрытием. Это, конечно, говорит о наличии известно╜

го политического диалога между порожденными смутою режимами

личной власти и формирующимися гражданскими общинами, стало

быть -- о неоднозначности политической роли и значения неотлучной

спутницы архаической революции -- старшей тирании. Однако важно

здесь и другое: необходимость для древних тиранов оглядываться на

существующие традиции полисной государственной жизни говорит о

силе этих традиций, следовательно, о развитии их уже в период, пред╜

шествующий явлению старшей тирании, т. е. до середины VII в. до н. э.

Завершая наш обзор, сформулируем ряд более общих выводов, ко╜

торые, как нам кажется, напрашиваются после знакомства с эпигра╜

фическими свидетельствами греческой архаики в той выборке, как они

20См. также: Berve Н. Die Tyrannis. Bd. I. S. 107, 115; II. S. 581, 587

21 Curtius L. Samiaca, I / / Athenische Mitteilungen. Bd. XXXI. 1906. S. 151-165;

Dittenberger W. Sylloge inscriptionum Graecarum. Editio III. Vol. I. Leipzig, 1915. N 10.

P 9-10; Tod. M. N. A Selection of Greek Historical Inscriptions. 2nd ed. Vol. I. Oxford,

1946. N 7. P. 10.

----------------------- Page 254-----------------------

представлены в сборнике Р. Мейггса и Д. Льюиса. При этом надо при╜

нять во внимание проводимое в этом издании, главным образом по

примеру Л. Джеффери, систематическое снижение датировок на чет╜

верть и даже на половину столетия по сравнению с распространенны╜

ми ранее мнениями первоиздателей, -- тенденция отнюдь не обязатель╜

ная, не исключающая возможности обратной передатировки и, таким

образом, отодвижения в глубь веков целого ряда важных документов.

Итак, опираясь на приведенные материалы и соображения, мож╜

но постулировать прежде всего сравнительно раннее распростране╜

ние в послемикенской Греции новой алфавитной письменности -- не

с VII столетия, как полагали в свое время радикальные последовате╜

ли Ф.-А. Вольфа, а с IX, а может быть даже и с конца X в. до н. э.22

Соответственно и сложение и запись героического гомеровского эпоса

могут быть уверенно приурочены к традиционному временному мо╜

менту--к рубежу IX--VIII вв. (ср.: Xenophan. ар. A. Gell., III, 11 = DK

21 В 13; Her., II, 53, и др.). Точно также развитие и укоренение прак╜

тики документальных эпиграфических записей, равно как и прозаиче╜

ской историко-хронографической традиции, следует относить к тому

же или чуть более позднему времени (ср. прочно зафиксированные в

традиции начальные вехи списков: олимпиоников -- с 776, спартанских

эфоров --с 755, афинских архонтов-эпонимов -- с 663 г. до н.э.).

Далее, можно констатировать несомненное лексическое богатство

официального политического языка греков в так называемое архаи╜

ческое время, что видно даже в сравнении с языком ранней лирики.

Во всяком случае, если последняя демонстрирует изощренную лекси╜

ку этического и социального порядка, то документальные материалы

содержат богатые россыпи лексики политической, изобилующей спе╜

циальными терминами для понятий государства, гражданства, раз╜

личных институтов, правовых норм и ситуаций и т. п.

Наконец, опираясь на эти доставляемые эпиграфикой данные и

впечатления, можно заключить о сравнительно высоком уровне по╜

литической жизни греков уже в VII в. до н.э. Соответственно ради╜

кальные сдвиги в социально-экономической и политической сферах,

обусловившие рождение у греков новой классической цивилизации, --

а под этими сдвигами мы понимаем возникновение городов, форми╜

рование государственных структур, складывание гражданских общин

полисного типа, -- следует отнести не к рубежу VIII-VII или даже VII--

VI вв., как это делают скептики вроде Г. Берве и Ч. Старра, а гораздо

ранее, к рубежу IX-VIII вв. Только тогда нам будет понятен тот доку╜

ментальный взрыв, тот наплыв эпиграфических материалов, который,

с первого взгляда, столь неожиданно является в VII столетии до н. э.

22Ср.: Bengtson H. GG4. S. 60-62.

----------------------- Page 255-----------------------