Дикий кролик Про двух чуваков не знаю. Может, с толпой смешались. Твоего раввина помню: видел на выходе, был живее всех.

Спасибо, Сеть, твои чаты – неисчерпаемые копи. Одно удовольствие. Сокровище! Благословение божье!

Пауки дали много информации. Камиль Гутван отключил компьютер.

«Высокая чувиха, курившая трубку»…

Он знал лишь одну подобную особу: Антонию Арсан. Только эта сумасшедшая могла позволить себе такую крайность.

Осталось выяснить, кто были те двое и здоровый раввин.

Но удастся ли из этого извлечь толк в ближайшее время?

Минитель (фр. Minitel) – французская информационная система, использующая технологию «Видеотекс». Создана во Франции в конце 1970-х (!) годов. Первые пользователи испробовали минитель в 1980 году, и до появления интернета он оставался самым популярным в стране телекоммуникационным средством. За это время название «минитель» стало нарицательным, и используется для обозначения вида связи, как «телефон» или «интернет».

Абонент подключался к телеинформационной системе через терминал небольшого размера, с экраном и клавиатурой. Пользуясь им, можно получить массу разнообразных услуг, в частности уточнить расписание пригородных поездов, узнать котировки акций, сделать заказ на определенные товары и услуги, пообщаться с другими пользователями минителя. Аппарат выдавался каждому жителю в почтовом отделении бесплатно. За пользование вносилась ежемесячная абонентская плата, она зависела от типа аппарата и характера услуг.

В середине 2000-х годов в связи с широким распространением интернета было объявлено о последующем прекращении работы минителя. В феврале 2009 года «Франс Телеком» объявила об отмене заявленных ранее планов «свернуть» минитель в связи с широким распространением интернета. Это было связано с тем, что, согласно исследованиям, минителем продолжали пользоваться не менее миллиона жителей Франции в месяц. Однако с 1 июля 2012 года сеть все же прекратила свою работу. Оставлена лишь одна функция минителя – функция общения между оставшимися пользователями.

«Между нами – никакого движения воздуха. Она ни разу сама не завела разговор, держит меня на расстоянии, обращается, как с собакой – когда обращается ко мне вообще. Мы выехали из Макона полчаса назад, а она открыла рот только затем, чтоб указать дорогу. Просто стена, могила, это отношение меня напрягает. Такое чувство, что она меня не выносит. Кто-то про меня наболтал? Не может быть, я себя не выдал, никто не знает, личное дело чистое».

– Остановись там, Милош. Поставь машину у обочины.

«А она знает слово «пожалуйста»? Нет, так же, как и элементарные правила вежливости. Во всяком случае, что касается меня. Другие имеют право на «спасибо» – иногда».

– Спасибо, Милош, не хочу останавливаться на парковке.

«Вот черт, я так и в лотерею выиграю! Я только что услышал «спасибо»? Ушам своим не верю, даже странно.

Захлопнем двери, разомнем ноги. Слава богу, хоть дождь закончился.

Так, где мы находимся? В самом сердце Божоле [3], это-то я знаю, не знаю названия поместья. Национальная трасса осталась позади. После Бельвиль-сюр-Сон Арсан попросила свернуть. И в итоге мы остановились здесь. Что и говорить, местечко великолепное. Виноградник простирается покуда видит глаз. Как сказал бы поэт: окружен деревушками, увенчан замками. Н-да, вид был бы потрясным, если бы не эта домина: каменная кладка золотистого цвета, плющ, витражи… Не то, чтобы уродлива – мне не по средствам».

– Тебе понравится местный ресторанчик, Милош, готовят здесь, как в прежние времена. Настоящая реликвия вкуса, храм, каких скоро совсем не останется.

«Да я сплю! За кого она меня принимает? Мне не по карману заплатить тут даже за одно блюдо. Я в Макдоналдсе-то прикидываю в уме цену картошки-фри, не представляю, как смог бы позволить себе здесь даже корку хлеба».

– Я угощаю, спрячь свою карту.

«Ничего себе! Неважное дело! Раньше она меня не баловала такой щедростью. Сперва «спасибо», потом приглашение в ВИП-забегаловку – что-то она темнит. У каждой медали есть и обратная сторона. Ладно, посмотрим, что к чему. А пока будем соблюдать правила игры».

– Так любезно, не знаю, что и сказать, патрон.

– Давно хотела тебя пригласить. Время у нас есть, воспользуемся им.

«Держите меня, она разыгрывает церемонии, как на торжественном приеме».

– Посмотри туда, вверх и направо, это часовня Бруйи. А дальше – Божe, резиденция Анны, старшей дочери Людовика XI. Это там звонят в колокол, начиная праздник молодого вина… Слева от тебя Клошмерль [4]. Деревни отсюда не видно, для этого нужно взобраться повыше на виноградники.

– Так Клошмерль существует не только в книге?

– И да, и нет – это местечко зовут еще Во-ан-Божоле. Так что для одного закоулка – целых два названия. И еще здесь потрясающий музей. Рекомендую посетить… Ты из Сета, если мне не изменяет память?

– Вообще-то только про тех, кто родился в Сете и там живет, можно сказать «из Сета». Остальные – приемные дети.

– Мм, понимаю… Тебе, должно быть, постоянно давали понять, что «ненормальные, которые родились не пойми где, теперь должны быть счастливы»… Это слова из песни Брассенса [5]. Подозреваю, тот знал, о чем поет: он был родом из Сета. А ты откуда родом?

– Я как раз из ненормальных – родился в Сплите, в Хорватии. Родители бежали оттуда из-за войны. Мне было пять, когда им удалось переехать во Францию.

«Гляди-ка, и глазом не моргнула, раскуривая свою трубку. Арсан – ультраправая, ее молчание меня беспокоит. Вопрос шефа меня ошеломил, и ведь она знала ответ».

– А я родилась в Париже, в худшем месте, где только можно было родиться. Для многих провинциалов Париж – пустое место, город без традиций, где живут только снобы, которые считают, что им все позволено… В детстве я от этого натерпелась.

– Как это, патрон?

– Мы переехали в департамент Эн, когда я была совсем маленькой. Мать – француженка, отец – итальянец по фамилии Капелли. Парижанка и итальяшка! Кошмар! Origine spaventosa! Ужасное происхождение! В школе я этого наслушалась! Остракизм испытала на своей шкуре! Знаю, что это такое, не тебе одному выговаривали про ненормальных, которые родились не пойми где…

«Мы получали одни и те же тычки, проливали одни и те же слезы… Мы с ней похожи: залечивали раны, пробивались, чтобы изменить свою жизнь… Это из протеста она пошла служить в полицию? Чтобы стать равной, уважаемой? Я-то поступил туда как боец Сопротивления, чтобы заткнуть рот фашистам и уличной шпане, которые испоганили мое детство».

– Слышал «Парижане – шиш в кармане»?

– Да, а еще «Живешь в Париже – придурок рыжий».

– А вот эта до кучи – «Вот парижская картина: гомосеков половина». Да, Милош, гомофобия цепко сидит в сознании глухой деревни. Облик столицы приобрел голубой оттенок. В сознании идиотов гей-парады и гей-мэр перекрасили ее в ультрамарин.

«Вот это ошарашила так ошарашила! Арсан защищает геев? Я скорее представляю себе, как она их поливает из автомата в упор».

– Пфф! Как будто и без них недостаточно ненависти. Какой вред приносят гомосексуалисты, скажи? Кому вредит их любовь? Пора уже оставить их в покое. По правде говоря, я предпочту двух голубых, любящих друг друга, гетеро-паре, где готовы горло друг другу перерезать.

«Да-да… Я бы почти поверил ей, если бы она не свернула тему».

– Почему тогда вы назвали одного парня педиком? В прошлый четверг вы орали в кабинете, у меня до сих пор в ушах звенит.