«Вот дерьмо, я зашел слишком далеко, совершил главную ошибку моей жизни! Как же теперь вновь завоевать ее доверие? Спокойно, Милош, перечитай мейл, вспомни, где встречал упомянутое имя – где-то в досье. Точно, открой ту толстую синюю папку, ищи, это здесь. Брибаль… Брибаль… Брибаль…»

– Брибаль! Есть, патрон!

– А именно?

– Анри-Констан Брибаль, судья, председательствовал в процессе «421», прежде чем ушел в отставку.

– «421»?… Сгоревший клуб, где погибло два десятка молодых людей?

– Да, патрон, драма, разыгравшаяся в Ля Домб десять лет назад. Помните, процесс завершился скандалом: не было вынесено ни одного серьезного приговора.

– Так точно, теперь вспоминаю. Но какая связь с нашим раввином?

– Владельцем клуба был не кто иной, как Матье Бонелли. – «Ну и лицо у нее! Похоже, я снова поднимаюсь в ее глазах». – Вообще-то Бонелли не пришлось сесть на скамью обвиняемых: контракт с управляющим клуба освобождал хозяина от всякой ответственности.

– Узнаю Матье – его фирменные гнилые делишки.

– Это не все: Йозевич работал в «421» начальником безопасности. Он дежурил в клубе все уик-энды, кроме того, когда разыгралась трагедия – из-за бронхита. Однако это не помешало ему выступить на процессе свидетелем.

– Дай угадаю – на стороне защиты?

– В точку, патрон.

«Превосходно, букашечка моя, не можешь и представить насколько. Вот такого я и ждала от тебя, когда поручала порыться в архивах. История, которую ты вытащил на поверхность, пусть и стародавняя, проливает свет на нынешние преступления. Я полностью в этом убеждена. Но Жак говорит: «Осторожнее, Антония, используй ее, чтобы докопаться до правды и для своей большой стирки».

– Как на духу, Милош, все еще хочешь перевода в департамент Эро?

Зябко снаружи,

Стужа внутри меня -

Мне ли страшиться холода!

Поля совсем серебряные – тронуты инеем.

Я приглядываюсь, соображаю, что к чему, раскидываю мозгами.

Клещ, черный таракан… а кто же я во всей этой истории? Шершень! Именно такое прозвище дали бы мне, служи я в армии. Шершень охотится на себе подобных. Бесстрастный, как палач, убивающий собратьев. Безжалостно.

Да, я и есть шершень – насекомое, что я выслеживаю, погибнет на костре. Напрасно умолять, лить слезы, стенать – я приведу приговор в исполнение недрогнувшей рукой.

Рено Бернье-Тенон.

Забавная привычка многих адвокатов обзаводиться длинными фамилиями. Да, это шикарнее смотрится на медной табличке двери кабинета. И хорошо звучит в зале суда.

Зал суда!… Как-то раз Бернье-Тенон размахивал рукавами мантии на процессе – а не стоило. Эффектные речи, действенная защита, он просто вытащил подопечных.

А вот свою голову уберечь у него не получится – она слетит нынче вечером.

Защищать бандитов, мошенников, преступников – и не испытывать рвотных позывов? Все дело в наличных, другого ответа не бывает.

Бернье-Тенон богат, преступный мир щедро вознаграждает тех, кто ему служит. Достаточно лишь глянуть на особняк, сразу станет понятно – денег у адвоката куры не клюют. Замок, окруженный виноградниками, в самом сердце Божоле, в получасе от Лиона – немногие живут в лучших условиях. Но удивляет, что Бернье-Тенон – единственный здесь обитатель. Ни жены, ни детей, лелеет свое безбрачие в полутора десятках комнат, а эгоистичное одиночество разделяет только с парой слуг, да и те занимают сторожку поодаль.

Состояние позволяет красавцу осуществлять любые фантазии. Покоритель дам, отличная партия (дамам позволено мечтать), коллекционирует победы над прекрасным полом. А еще автомобили. Всех эпох и марок, ныне уже и не существующих. Бывшие конюшни адвоката теперь стали музеем. В нем живописно выстроились модели «Бугатти», «Дюзенберг», «Делайе», «Паккард». Но страсть владельца простирается дальше расстановки экспонатов: раритеты он холит и лелеет. Не могу и представить, во сколько ему обходится содержание, но все машины в превосходном состоянии. Другими словами, на ходу. Каждый вечер он по очереди выгуливает их по деревенским дорогам. Нет, не накручивает километры – достаточно небольшого променада по окрестностям.

Я знаю маршрут, он неизменен.

Какова бы ни была погода, поездка начинается у ворот замка. Поворот налево после кованой решетки, дорога идет вдоль виноградников, к соседней деревне, огибает ее, поднимается, спускается и возвращается в исходную точку с восточной стороны. На все про все четверть часа. Немного, но мне достаточно: последняя часть проходит через лес. Да, аллея недлинная, зато расположена за парком. Есть еще преимущество – это частная территория. Здесь не встретишь никого, кроме Бернье-Тенона, слуг и заблудившихся прохожих. К этому списку следует добавить поставщиков продуктов.

Вот, кстати, и фургон доставки. Я хочу, чтобы меня заметили, водитель тут поможет.

Сбоку автомобиль украшает реклама. Если не ошибаюсь, добрый малый за рулем – мясник из деревни неподалеку. Хвала близкому соседству! Полицейским не придется долго искать свидетеля.

Знак «Стоп» заставляет шофера притормозить в конце аллеи.

Как черт из табакерки, я выскакиваю из скрывавших меня зарослей.

Почтенный торговец цепенеет, глаза вытаращены – раввин! Что ему здесь делать в час, когда и петухи еще не пели? Осматривает кусты, бывшие моим убежищем. По выражению лица водителя читаю его мысли. В конце концов, раввин – тоже живой человек, организм потребовал опорожнить мочевой пузырь. Не на людях же этим заниматься, вот и объяснение пребывания в укромном месте.

Довольный, что разрешил загадку, лавочник дружески кивает. Я отвечаю тем же и продолжаю свой путь. Моя машина припаркована метрах в двухстах. Свидетель должен видеть ее, но в общих чертах. На таком расстоянии невозможно различить марку – лишь стандартный серый кузов.

Прощальный жест, и приятель уезжает в противоположном направлении.

Бросаю последний взгляд на лес: сегодня вечером я сожгу здесь Бернье-Тенона. Места лучше не найти: не хотелось бы поджигать замок.

Черт, мобильный вибрирует, пришло сообщение.

Ну-ка, ну-ка… «Срочно приезжайте, вас ждут».

Отправляемся в Лион…

Североамериканские историки сошлись во мнении, что самые красивые легковые автомобили, когда-либо выпускавшиеся в США – «Дюзенберг». И хотя марка просуществовала всего 16 лет, причем независимость сохраняла лишь первые пять, ее модели были превосходными. История компании связана с Фредериком Самюэлем Дюзенбергом. Он родился в 1876 г. в Германии, приехал в США еще ребенком и считал своей родиной штат Айова. Начинал с изготовления велосипедов и участия в велосипедных гонках. После этого принялся за конструирование двигателей гоночных машин.

Марку «Бугатти» основал известный конструктор Этторе Бугатти – итальянец, родом из Милана.

Французская марка «Делайе» основана Эмилем Делайе.

«Паккард» – автомобили, на которых ездили миллионеры, известные богатые люди, например, Николай II и Сталин. Этот автомобиль превосходил многие машины своего времени по качеству и дизайну. У истоков стоял Джеймс Паккард.

– Наконец-то!

Почти на грани нервного срыва, Одиль встретила Паскаля чуть ли не криком.

– С чего такое волнение?

– Вы не ответили на мое смс.

– Я получил его, когда был за рулем мотоцикла, девочка. Если ты не знала до сих пор, набирать сообщение и управлять «Ямахой» одновременно – наверняка значит вписаться в стену.