Но именно она была идейным начинателем сопротивления, и кто я такая, чтобы судить ее. Написав письмо с благодарностью за внимание к нашему проекту, я просмотрела аналогичные письма от "Нашинал Джеографик", "Дилетант", "Эсквуаэр". Журналы были только первым пунктом нашего плана. Итхисы должны стать популярными, я сделаю все, от меня зависящее ради этого.
- Александр, вам заварить кофе?
- Да, Кира, пожалуйста.
Я насыпала молотый кофе в машину, когда в кабинет влетела Антонина. Креативный директор и супруга нашего начальника по безопасности она более всего походила на экзотическую птицу, разноцветные глаза, один голубой, другой зеленый, лихорадочно блестели. В руках у нее на фоне оранжевых одежд выделялась синяя папка какого-то зловещего оттенка, зная, как трепетно женщина относится к цветам, я была уверена, что ничего приятного в этой папке не лежит. Еще месяц назад она, будучи креативным директором, не смогла бы не просто вот так беспрепятственно зайти в кабинет Даскара, но даже попасть в приемную, сейчас этот цветастый вихрь, именуемый Антониной, пролетел мимо меня, обронив:
- Вопрос жизни и смерти.
Мне осталось только вздохнуть, дождаться пока кофе машина, шипя и присвистывая, наполнит чашки, добавить сливки и сахар в кофе себе и Александру, и, держа в двух руках поднос, последовать за ней. Чашки были глубокие, узкие с золотыми кроями, Александр, словно сотканный из холодного мерцания обожал теплые тона.
Антонина уперла руки в боки и глядела на моего любимого, тот же держал в руках раскрытую синюю папку. Было видно, что женщина едва сдерживается, чтобы не заговорить, так плотно она сжала губы. Ее оранжевый балахон, на грани моды и безвкусицы покачивался, словно движимый ее внутренней энергией, лившейся через край. Я подошла к Александру, поставила перед ним чашку, бросив невольный взгляд на папку. Сердце сжалось от охватившей его тревоги.
В папке лежали изображения, фотографии и не только. На той, что держал в руках Александр была изображена стена, на которой была выведена фашистская символика граффити и надпись, "убирайтесь, уроды". Я не знала, уйти ли мне, но увидев, как напряжены плечи Александра, встала к нему за спину, надеясь, что такая поддержка сможет хотя бы немного облегчить его страдания от увиденного. У каждого из нас есть своя маленькая драма, уж не знаю, с чем это связано у Александра, но он очень болезненно реагировал на слово "урод". На других фотографиях были похожие изображения. Но вандализм был не самым страшным из того, что я увидела. Распечатки плакатов с изображением карикатур на итхисов, показывающих скорее монстрами, чем людьми, слоганы "Дьявол среди нас", "Не дадим чудовищам отнимать нашу работу". Даскар перелистывал картинки одну за другой, он не останавливал внимание ни на одной из них, слова "уроды", "чужие", "демоны", мелькали перед моими глазами калейдоскопом. Стоило мне обрадоваться, что эта гребаная книжка с картинками подошла к концу, Александр вздрогнул, а я едва не разлила кофе на белую блузку.
Перед глазами предстала фотография Александра и как не странно меня в одну из ночей пару недель назад, когда мы инспектировали клуб. На мне было короткое зеленое платье и туфли на высоченной шпильке, на Александре светло голубая рубашка. Тогда, в конце июля на улице стояла неукротимая жара. Он улыбался, немного скалясь, и глядел вперед, я цеплялась за его локоть, поскольку немного увлеклась, пробуя новую линию коктейлей и меня пошатывало. Фотограф выбрал такой момент, что казалось, будто Александр тащит меня куда-то насильно, словно блеющую овцу серый волк, заголовок "Итхисы похищают и насилуют наших женщин" сопровождал статью. Даскар дернулся, я положила ладонь на его канатом натянувшиеся мышцы на плечах.
- И как мне работать с таким потоком информации? - поинтересовалась Антонина, словно не замечая, что практически ввела своего босса в состояние шока. Женщина ко всему прочему отвечала за рекламу, и сейчас ее нисколько не волновали чьи-либо душевные терзания, она беспокоилась о деле, в другое время я бы это оценила, сейчас же мне больше всего на свете хотелось дать ей хорошего пинка в сторону выхода. Александр молчал, я стала гладить его плечо, не отдавая себе отчета, он поймал мою руку и немного сжал.
- Не нужно меня жалеть. Прекратите. - Я поймала взгляд его ледяных глаз, в них было слишком много эмоций. Я надела профессиональную маску, сделала глубокий вдох и сказала первое, что пришло на ум, и было связано с работой:
- Плохая реклама - тоже реклама.
- Что вы имеете в виду? - Нарисованные рыжим карандашом брови Антонины поползли вверх.
Мы переглянулись с Александром еще раз, мы и раньше так своеобразно перекидывались мыслями, слишком были похожи некоторыми чертами характера. С тех пор как меня шарахнуло искрой, казалось, понимать друг друга стало еще проще.
- Делайте все как всегда. Наш бизнес - не выращивание цветочков и не продажа Библий. Это бары и ночные клубы, порок, алкоголь, танцы. - он говорил, а в голосе его скрежетал металл, он стал той машиной, которой я его видела, пока не узнала лучше. - Но удвойте охрану, и напишите заявления о вандализме. Власть в России очень болезненно реагирует на фашистскую символику, о ней нужно сообщить в первую очередь.
Антонина кивала, я знала, что она все запомнит, но на всякий случай тоже запоминала слова Александра. Вполне возможно официальные жалобы придется писать мне.
- У вас что-то еще?
- Нет, больше ничего нет.
- Тогда не смею вас задерживать.
Судя по голосу, настроение его было ниже плинтуса, но что-то еще Антонина увидела в его взгляде, потому как мышью выскочила из кабинета, забыв злосчастную папку на столе. Я сделала глоток кофе, слишком часто случается что-то заставляющее руки вздрагивать, поэтому нужно было как можно быстрее осушить чашку. Я вышла из-за спинки его кресла и оперлась на край стола, воображение сыграло злую шутку, заставив меня на секунду подумать, что взгляд Александра блуждает по линии моих бедер, на самом деле он смотрел на папку.
- Идея насчет обращения всей этой клеветы в нужное русло великолепна. Спасибо вам.
Он взял последнюю фотографию, нахмурился, сказал.
- Это иллюстрация к статье "Люди ли итхисы?". "Тайны скрытого мира" распространяет этот бред.
- Не хватало нам неприятностей! - искренне воскликнула я, - Еще и подобные статьи в желтых газетенках. Я заставлю их написать опровержение или по судам затаскаю.
Мне хотелось выцарапать глаза тому, кто сочинил эту гадость, Александр-насильник, какая чушь? Да я б сама его изнасиловала, имей я такую возможность.
- И что вы напишите в опровержении? Что вы моя помощница? Они не поверят... Я бы и сам не поверил, глядя на такое фото.
Я еще раз бросила беглый взгляд на фотографию, да, сексуальное напряжение на ней зашкаливало, тяжело поверить, что босс просто подбросил меня домой и уехал по своим делам.
- Я им скажу, что мы любовники. В конце концов, мне не впервой так поступать. - Когда-то я прикидывалась пассией Александра, чтобы попасть на тусовку итхисов, и узнать о пропаже своей мамы. Тогда мы были просто друзьями, мне было легко прикидываться, сейчас я могла не справиться, потому, что уже не играла в чувства.
Александр покачал головой:
- Я не хочу, чтобы вы рисковали своим добрым именем, это было бы не правильно. Ведь люди читают газету. Кто-нибудь из вашей семьи, друзей, знакомых обязательно прочтет ее.
"Душа моя, центр мира моего, неужели ты думаешь, что можешь хоть чем-то оскорбить или обидеть меня, принадлежать тебе хотя бы на бумаге - счастье для меня" - пронеслись нежные слова в моей душе. На деле же я отвернулась к стене и сказала.
- Мое доброе имя стоит тех денег, которые вы мне платите. К тому же пока мама у Аэрана, а Аэрто сходит с ума, и быть не может разговора о прекращении сотрудничества.
