- Хочется верить.

Аделина просто ушла, оставив за собой открытую дверь. Артур плюхнулся на стул и принялся уминать суп за обе щеки. Аэриса последовала его примеру, теперь, когда их стервозная мамочка скрылась, у всех проснулся здоровый аппетит. Мы с Александром переглянулись пару раз. Я улыбнулась, он ответил мне, искренней счастливой улыбкой. На его нижней губе алел след моей помады.

Последующие несколько дней вылились в сплошное безумие. Помимо обычных обязанностей по работе мне пришлось взять на себя организацию дня рождения Александра. Изначально я задавалась вопросом, как у такого замкнутого человека может быть столь длинный список гостей? Их количество переваливало за две сотни, многие фамилии были попросту не произносимы. Но затем я поняла, желание Александра здесь было не при чем. Будь его воля он бы вообще не праздновал этот день рождение, но его матушка настаивала на обратном.

Сорокалетие - одна из важнейших дат в жизни итхисов, в связи с замедленным старением и долгой жизнью сорок - было числом, когда юность и молодость у итхисов считается позади и нужно строить семью и заводить детей. Скрипя зубами, я отмечала огромное количество женских имен. Естественно, Аделина постаралась. Нас ожидал международный парад невест. Гости летели из Октавии, Канады, Швеции и как не странно из Японии. Оказывается мать Элио, хорошего друга моего любимого была японкой, она и его младшие сестры жили там, но были приглашены на день рождение Александра. До того как меня заискрило на Александра, я считала Элио самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела, вероятно его сестрички также очень привлекательны.

Приезд матушки очень сильно выбил Александра из колеи, она находилась рядом с ним огромное количество времени, промывая ему мозги своим нескончаемым брюзжанием. Избрав политику "вода камень точит", она упорно следовала за ним домой и на работу, придумывая для меня все новые поручения и отсылая подальше от моего любимого. Она втирала ему о важности отъезда в Октавию, говорила ему что-то про "эдоэртэ", мой босс только кивал головой. Я не смела сопротивляться, потому как если бы начала, они могли бы что-то заподозрить.

Артуру было проще, он сказал, что хочет помочь в организации праздника для брата и ездил со мной, избегая излишнего общения с мамой, Аэрисе повезло меньше и она по полной "наслаждалась" уроками жизни от мамочки. Та, мне казалось, вообще никогда не спала и была вездесуща как ветер.

"Выпрями спину, Аэриса", " Не сиди на столе", "Переоденься, выглядишь неуместно" - Только и было слышно из уст Аделины. И все это перемежалось с длинными монологами об избранности девушки и ее неземной красоте. Подарок неба же из-за своей неземной "красоты" не смела даже выйти на улицу, чтобы сбежать от своей слишком энергичной матушки.

Естественно вся наша подпольная деятельность практически сошла на нет. Креативный отдел проследил за тем, чтобы фотографии итхисов появились во многих журналах. Статьи с интервью Элио, который тоже открыл миру, что он на половину итхис разлетались как горячие пирожки. Однако лично у нас не хватало времени, для того чтобы заняться продвижением идеи в политические круги, а также, чтобы прекратить нападки на итхисов со стороны некоторых обывателей.

Целыми днями я носилась как белка в колесе, снедаемая чувством одиночества и безнадежности. Своими собственными руками я разрушала свое будущее, я сама высылала приглашения всем тем женщинам, что должны были попытать счастья в завоевании сердца Александра. Порой я думала плюнуть на все и признаться ему в своих чувствах, но я была слишком малодушна для этого. С Викки я общалась редко и недолго, с каждым разом наш диалог по скайпу выходил все короче, она не обижалась, думала, что я зашиваюсь на работе. Это было так, но больше я боялась, что не смогу долго удерживать легкомысленно счастливую маску на своем лице.

Солнце скрылось за горизонтом, ночь вот, вот должна была вступить в свои права. Я пила обжигающе горячий кофе у себя дома. Даже у искранутых, вроде меня, бывают моменты желания побыть в одиночестве и подумать. Я закончила с работой в офисе пораньше, позвонила Александру, и сославшись на плохое самочувствие, отправилась в свою квартирку.

Самочувствие у меня, действительно было так себе, голова болела, в ней лихорадочно крутились мысли "Что делать?!".

Этим вечером, когда я вытаскивала закатившуюся под стол ручку, я случайно подслушала разговор Аделины по телефону. Она говорила тихо, холодно и так, будто отдавала приказ. Из того что я смогла перевести, я поняла "Нужно убить женщину, от этого зависит судьба государства". Не сложно было догадаться, что речь шла о моей матери. Кто еще настолько близок к монарху, чтобы от нее могло что-то зависеть? И ведь в своем письме она предупреждала о том, чтобы я не доверяла Даскарам. Большая политика требует больших жертв, и честно говоря, я была согласна с этим утверждением, пока речь не зашла о моей маме.

Я люблю Александра, больше жизни люблю его, но про свою семью я забыть не могу. Мне нужно увидеться с мамой, удостовериться, что с ней все в порядке, предупредить ее об опасности.

И в моей голове созрело два плана как это сделать. На столе, все еще единственном предмете меблировки в гостиной, передо мной лежало две карточки. На обеих были написаны имена и номера телефонов. От того, какую я выберу, зависело очень многое.

Первая карточка являлась визиткой с номером телефона Виктора - доктора, который лечил мое ножевое ранение. Тогда он не успел получить образцы моей крови, а ему бы очень этого хотелось. Также ему нужна была моя подпись о разрешении на ряд исследований. Дело в том, что феномен Искры до сих пор точно не изучен, а мое ДНК, возможно, могло бы дать ключ к пониманию этого явления. Ради того, чтобы заполучить эту заветную подпись, он мог бы помочь мне связаться с мамой. Мне необходимо было хотя бы поговорить с ней по телефону. Но, может быть я излишне старомодна или суеверна, я не желала, чтобы явление "Искра" удалось синтезировать и разлить по бутылочкам. Это казалось мне чем-то неправильным, кощунственным.

На второй карточке моим почерком был выписан номер телефона, с которого мне звонили из Октавии. Я была на сто процентов уверена, что с этого номера мне звонил Аэрто. На что бы пошел наследный принц, чтобы вновь увидеть меня? От него бы я могла потребовать самолет, чтобы добраться до Октавии, беспрепятственный въезд в страну, я бы могла попросить аудиенции у короля, и тогда бы смогла увидеться с мамой. Поговорить с ней с глазу на глаз, а, может быть, и забрать ее домой. Чем я рисковала? Всем. Если у Аэрто поедет крыша, он может меня не выпустить, и тогда я буду заперта в Октавии до конца своей жизни.

Мне нужно увидеть маму, мне нужно предупредить, спасти ее. От необходимости быстро принять решение тряслись руки...

Люди, не склонные по своей природе к рациональному мышлению склонны верить в мистику, случай и тому подобную дребедень. Они подкидывают монетки, выбирают с закрытыми глазами или просят какое-нибудь расчудесное животное, вроде осьминога Пауля решить за них. К счастью, у меня в голове все еще имелось немного мозгов.

Поэтому я, тяжело вздохнув, приняла решение и потянулась за карточкой с номером Аэрто. Почему я это сделала? Потому как, обращаясь за помощью к принцу я рисковала только собой, в крайнем случае я буду заперта. А вот звонок доктору, может поставить под удар не только меня, но и в случае успехов с экспериментами все устройство современного мира. Ведь нет ничего страшнее, если одержимость Аэрто мной будет разлита по бутылочкам и начнется продаваться в магазинах. Кира Белова гуманист? Еще год назад я бы громко смеялась, услышав такое.

Как только я приняла решение, то все волнение испарилось. Я прикинула разницу во времени и была не уверена, что мне кто-либо ответит в столь ранний для итхисов час в Октавии, но все же набрала номер.