- Есть еще, что-то? - спросила я его.

- Да. - Александр стал массировать виски. - Сюда едет моя мать.

Произнесено это было таким тоном, будто к нам направлялся Иосиф Сталин, Адольф Гитлер и Калигула в одном лице.

Я ухмыльнулась, представив эдакую жуткую смесь, но ворвавшаяся заспанная Аэриса одним своим видом стерла мою улыбку с лица.

Она потрясала перед лицом моего босса какой-то бумажкой, на которой я могла разглядеть алые символы и шипела на языке итхисов непонятную тираду, из которой я могла только разобрать слова Мама, Ужас и несколько любимых Аэрисой крепких ругательств. Дверь в другую смежную комнату открылась, и появился еще один член семейства - Артур, он перестал красить волосы и теперь выглядел как более молодая копия Александра. Парень страдальчески посмотрел на меня и сказал, обсуждающим что-то, Александру и Аэрисе:

- Родные, мои. Кира не совсем посторонний нам человек. По-русски, пожалуйста.

Я с благодарностью сказала парню:

- Спасибо Артур. - Затем обратилась к Александру и его сестре. - Простите, что прерываю всеобщую истерию, но чем так страшна ваша матушка?

Аэриса нервно хихикнула. Девушка, так поражавшая меня своей красотой и одновременным уродством, обладала высоким ростом внушительной мускулатурой, костяными наростами на плечах и лице. Она была одета почти как братья, в спортивные штаны и майку алкоголичку, болтавшуюся на плоской груди. Мы терпеть друг друга не могли, хотя я признавала, что испытывала некое чувство уважения к ней. Я бы хотела испытывать к ней жалость, но Аэриса бы никому этого не позволила.

- Через две недели Александру исполняется сорок. - Сказала она, положив руку брату на плечо.

- Я совсем забыл об этом... - проговорил мой любимый, глядя куда -то внутрь себя. Я раньше не знала, сколько ему лет, но не думала что больше 35. А сорок, цифра сорок было какой-то важной, и я никак не могла вспомнить, чем же она была так опасна. Словно прочтя мои мысли, Александр проговорил тихо:

- Я - чистокровный итхис, Кира. В сорок, я потеряю права на все свое имущество и буду должен вернуться в Октавию и найти себе жену.

Слова эти прозвучали для меня как пощечина. Дыхание на секунду сперло. Сумев преодолеть ком, в горле я произнесла:

- Но вы и так нарушили массу законов в своей стране. Вы стремитесь к изменениям, ... Вы... Твой бизнес приносит огромный доход, ничто не может превысить успех искры.

Меня перебил печальный Артур:

- Если сюда едет мама, вопрос решен. Она является распорядителем активов Октавии за рубежом. Александр должен будет переоформить все бумаги на меня, так что наше дело не сильно пострадает.

Он подошел ко мне ближе и положил руку мне на плечо, показывая тем самым, что рассчитывает и меня получить вместе с бизнесом брата.

- Я отказываюсь переходить по наследству! - Я сбросила руку Артура со своего плеча. Аэриса хмыкнула, она обожала сидеть на столах вот и сейчас угнездилась, поджав под себя длинные ноги. - Александр, вы самый идейный человек, которого я когда-либо знала. Вы выпутывались из сложнейших ситуаций, я в вас ...верю!

Мне хотелось сказать "Верую", но это могло бы выдать мои чувства к боссу, граничащие с фанатичным поклонением. Вот и сейчас, когда он поднялся во весь рост, загоревшийся изнутри от моих слов, я готова была встать на колени.

- Кира, вы как всегда правы. Я не сдамся без борьбы. Закону триста лет и пора бы его переписать под современные реалии.

Я радостно кивнула, показала нахохлившейся Аэрисе язык. Александр обратился к брату и сестре.

- Мы с Кирой едем на работу. Я подготовлю документы на передачу имущества тебе, брат, но сделаю все возможное, чтобы матушка их не подписала.

Ремень безопасности впивался в грудь черной змеей, я специально пристегнулась, чтобы ограничить себя в движении и не сделать ничего глупого. Мне больших трудов стоило не двигаться и стараться не смотреть в сторону Александра, не изучать его профиль, не блуждать взглядом по совершенной линии носа, бровей по кончикам серебристых ресниц... вот черт, я все-таки это делаю. Спохватившись, я вновь уставилась на дорогу. Один мудрец сказал, что любить, это не смотреть друг на друга, любить, значит смотреть в одном направлении. Одно то, что я стала читать подобную романтическую чушь, говорило мне, в насколько глубокой яме я нахожусь.

Было очень тяжело начать переговоры о свободе для моей мамы, пока мы лишь договорились о том, что сможем переписываться. Мы с тетей написали маме письмо, и ждали ответ, но почта России зачастую работает со скоростью почтового голубя, а на общение по интернет коммуникациям король почему то отказался. Я знала, что это временно и мы сможем договориться и о звонке и о встрече. Но Аэрто сходил с ума, и если я раньше верила, что время - наш союзник, то теперь я боялась, что оно играет против.

У Александра зазвонил мобильный, он бросил быстрый взгляд на определитель номера и отключил звук.

- 088 - код Октавии. - сказал он мне - не берите телефон если увидите его. Если Аэрто достал мой номер, он достанет и ваш.

Через секунду после того, как он это произнес, зазвонил мой мобильный. Код был ожидаемый, 088, я поставила на вибрацию. Так мы и ехали к офису, сопровождаемые молчанием и звуком по очереди вибрирующих телефонов.

Мы оставили машину на служебной парковке и направились ко входу, огромными крутящиеся лопасти всегда напоминающему мне прожорливую пасть. Корпорация "Искра" занимала восьмиэтажное здание, монстра, состоящего из стекла и бетона. В здании был один парадный и один служебный вход мы воспользовались парадным. С тех пор как Александр прекратил скрывать свою личность от служащих, он нарочито медленно двигался по центральным коридорам всем своим видом, словно сообщая: "Вот он я, тот, кого вы боялись, смотрите на меня и не говорите, что не видели".

Его спокойная походка выдавала в нем хищника, даже если бы его уши не торчали острыми углами, а передние клыки не походили на зубы пумы или другого животного семейства кошачьих, он бы все равно привлекал внимание природной властностью, исходившей от него волнами. Охранники вытянулись по стойке смирно, спешащие с работы домой сотрудники слишком любезно здоровались и еще быстрее спешили домой. Я как тень следовала за боссом в сторону закодированного лифта, который вел на его этаж. От этой формы предосторожности мы не смогли отказаться, слишком много людей все еще ненавидели и боялись итхисов

Нас ждало много работы. Вся эта суматоха с раскрытием итхисов естественно началась на нашей компании. Бизнес не страдал, пока еще, но если рабочий график и раньше был напряженным, то теперь стало буквально некогда вздохнуть. Когда мы поднялись, Александр стремглав бросился в свой кабинет, предупредив меня:

- Все звонки переводите на меня, думаю, так будет безопасней. Если Аэрто позвонит сюда, ваш голос ему слышать не стоит.

-Хорошо

Я села в свое кожаное крутящееся кресло, посмотрела на фотографию Вики в золотой рамке, улыбнулась, думая о том, что скоро наша семья воссоединиться. Прислушиваясь, я могла разобрать шорох перекладываемых Александром бумаг, то, как он тяжело вздохнул, наклонился назад, закинув мощные руки за голову, его стул громко скрипнул, сопровождая этот его любимый жест.

Работа и меня не оставляла в покое, я проверила звонки, ничего важного, пару раз звонили с ресепшен, перезвонят еще раз. Обновив почту, я присвистнула, писем пришло масса. Большинство из них касались рутинных вопросов, но несколько привлекли мое внимание. Первым было письмо из редакции Вог, они согласились сделать фотосъемку с моделями итхисами. В 21 веке, чтобы проблема приобрела значение, о ней нужно трубить на каждом углу. Я планировала организовать фотосъемку во всех крупных газетах, а затем сделать снимки Аэрисы. Девушка не была против, она хотела навязать свое уродство окружающим, так она выражалась. На мой взгляд, у Аэрисы были существенные проблемы с психикой, ее агрессия меня иногда попросту пугала, она искренне ненавидела свою суть и болезненно тыкала в нее лицом каждого, словно человек, кичащийся шрамами.