Мне все вспоминается, что священник сказал на похоронах Билла: «Врата всегда открыты. Они никогда не закрываются». Жаль, что я тогда у него не спросила, что это значит. А теперь он умер, мистер Спикмен.

Что же он имел в виду?

Рождество оказалось удивительным. Хотя начиналось все как обычно. Во-первых, это было первое Рождество с Эммой. Все утро она ходила за мной, глядя на меня большими несчастными глазами. «Ты теперь всегда будешь со мной?» — спросила я, не открывая рта. Она кивнула.

На Рождество бабушка была дома. И слава богу! Иначе весь день был бы отравлен чувством вины. Еду на ее тарелке я прямо на кухне нарезала на мелкие кусочки. Это мне посоветовала смотрительница. Для Шарлотты я тоже все нарезала, чтобы ей не пришлось возиться с ножом, держа на коленях извивающегося Уилла. Так что все прошло нормально, если не считать того, что Уилл разорался, когда взрывали хлопушки. Он так неистовствовал, что Шарлотте пришлось унести его наверх, где он моментально заснул. Потом пришел Стив со своими замечательными подарками.

— Я ненадолго, меня сестра ждет. Хотел только раздать вам это.

Диски для Шарлотты, туалетная вода с отвратительным запахом для бабуси, непомерно огромный плюшевый мишка для Уильяма и блокнот на пружинке для меня.

— Это что? — спросила я, переворачивая блокнот и удивленно глядя на ценник. На обложке довольно красивый вид на озеро Уиндермир, но чему я должна так сильно радоваться?

— Загляни внутрь. Там их двадцать. Полдня потратил.

Я пролистала странички.

— Здорово, правда? Это один мужик с работы увидел такой в ток-шоу Офры Уинфри. Говорит, весь зал был в восторге.

— Спасибо. Чудесный подарок. Ценю.

Стив просиял.

— Я знал, что тебе понравится. Только не зови меня в субботу после обеда, а то в это время футбол показывают. И по вторникам и четвергам я тоже занят. И по пятницам я не всегда могу. А так — я в вашем распоряжении! Кстати, сколько стоит эта ваша искусственная елка? У нас один мужик на работе продает настоящие по три фунта метр. Он их ночью вырубает где-нибудь у дороги, не то чтобы ворует. На следующий год не покупайте, я вам у него достану.

Когда он ушел, Шарлотта поинтересовалась, что это с ним.

— Подлизывается. Хочет ко мне вернуться. Ладно уж, дареному коню в зубы не смотрят, так? Впрочем, он, кажется, плохо понимает, на что напрашивается. — Мы посмотрела друг на друга и захихикали. — Хотела бы я посмотреть, как он будет менять Уильяму подгузник!

— Или как его вырвет папе на рубашку!

— Точно.

— Эти духи пахнут как средство для чистки унитазов, — объявила бабуся. — Поставь их под раковину.

Вскоре после этого, как сумасшедший Санта-Клаус, появился Дэниел, принося с собой новое будущее.

С самого начала я заметила, что он сегодня не такой, как обычно.

— Это все для Уилла. — Пытаясь отдышаться, он принялся доставать игрушки из Центра раннего развития. — Отец говорит, что мозг ребенка развивается с первых месяцев жизни, так что надо его всеми силами стимулировать. — Он сжал резиновую корову, раздалось протяжное «Му-у». — Это для развития нервных окончаний.

— Ты что, бежал? — спросила я.

Он нервно хихикнул и вручил мне огромную пуансеттию[40].

— Это вам, чтобы украсить стол, — пояснил он. — Хотя у вас и так красиво.

Мы все вернулись за стол с остатками праздничного обеда. По белой скатерти растеклась подливка. Бабушка сняла с головы яркий картонный колпак, вытерла об него руки, скрутила и запихнула в соусницу. Везде валялись фишки, свистульки, брелок в форме рыбки, железные детали головоломки.

— Точно, — сказала Шарлотта. — У нас тут уже стоял один букет посреди стола, но мы его спалили, чтобы согреться.

— Вот и отлично. Держи. Я еще не закончил. — Дэниел, как фокусник, все доставал новые свертки. Я начала подозревать, что он выпил.

Тальк для бабушки и ремень под змеиную кожу для Шарлотты — как раз какой она искала к туфлям. Видно было, что этим Дэниел окончательно покорил ее сердце.

— Ты хоть куртку сними, — засмеялась я.

— Да садись наконец, — подключилась Шарлотта. — И разреши наш спор. — Она указала на искусственную елку с хвоей из серебристой мишуры, которую мы вот уже много лет ставим на Рождество. — Люди среднего класса ставят у себя такие?

— Не говори пока, подожди меня. Пойду сниму остатки мяса с индейки, чтобы можно было выкинуть кости.

Я особо не надеялась, что он ответит в мою пользу.

— Подожди! Дэн, ну?

Он опустился на диван и пожал плечами:

— Я не совсем понял, что ты имеешь в виду.

— Понимаешь, — объяснила наша умница, — мама считает, что надо ставить настоящую елку, потому что так делают в обеспеченных семьях. Согласна даже мириться с иголками по всему полу.

— Дело не в том, — возразила я. — Просто мне нравятся живые елки. Они приятно пахнут. Создают атмосферу праздника. Я бы в этом году поставила настоящую, только руки не дошли.

— А я ей сказала, — продолжала она, — что люди среднего класса заботятся об окружающей среде и не станут вырубать елки почем зря. Так что на самом деле круче искусственная.

— Мне кажется, обе хороши, — вынес свое решение Дэниел. — По-моему, это вообще языческий анахронизм.

— А какую елку ставят твои родители? — спросила я, прибирая со стола.

— Живую. Но у отца в кабинете искусственная. Не знаю, считается это или нет.

— Вот видишь, — сказала Шарлотта.

Но мне кажется, что в этот раз победила я.

— И что это было? — спросил Дэниел, когда мама ушла на кухню разбираться с индейкой.

— Ты славный парень. — Бабушка протянула руку и попыталась похлопать его по колену. — Знаешь, мне почти девяносто.

— Здорово.

— Они думают, если человек старый, так у него с головой не в порядке, — сообщила бабуся с довольным видом.

— Правда? — Он повернулся ко мне.

— Ладно, это я ее дразнила. Временами они говорят такую чепуху. Вот, слышишь?

Это на кухне пела мама. А потом:

— Черт, черт, черт!

Видимо, индейка решила не сдаваться без боя.

— Хочешь ириску? — радостно предложила бабуся. Сама она не смогла бы достать конфетки из сумки, поэтому их вытащила я и развернула фантики.

— Это мама все мечтает попасть в средний класс. Я постоянно ей говорю, что это глупость.

В наше время вообще, наверное, уже все средний класс.

— Какая разница, к какому классу тебя относят?

— Ты так считаешь потому, что сам совершенно точно относишься к среднему классу. Больше всего на этом помешаны те, кто не знает точно, к чему отнестись. Бабушка работала на фабрике и гордилась этим. А я, может быть, выучусь, получу диплом когда-нибудь, стану получать больше двадцати тысяч в год. Так что у меня тоже проблем не будет. — Дэниел удивленно вскинул брови. — Ну, это если все пойдет, как мне хочется. Прости, я не хотела показаться снобом. Но мама, так сказать, выпала. Без образования, работает в школе на полставки, живет в бывшем муниципальном доме. Она стремится куда-нибудь вписаться. Неизвестно только куда.

Дэниел дернул плечом, хотел что-то сказать, но передумал.

— Прикол в том, что она уже вписалась в средний класс, только сама еще не поняла этого. — Я выложила ириски без фантиков бабушке на колени и вернулась на диван. — И знаешь почему?