Зная о предстоящем нарушении допустимых норм накопления тепла, он сделал полный залп из четырёх лазеров. Рубиновые скальпели врезались глубоко в левый бок «Цезаря», пользуясь ранее полу-ченными повреждениями и накачивая в полость туловища мегаджоули энергии. Полурасплавленные гауссовые снаряды посыпались из раны, отскакивая от левой ноги «Цезаря» с глухим отзвуком, засыпая ими поверхность, как будто бы мех с птицеподобными ногами решил выложить гнездо устрашающими яйцами.

Выкручивая рычаг управления и работая дроссельными педалями с опытной эффективностью, Шаков по компактной дуге хромающей походкой развернул «Экстерминатор» к тыльной стороне «Це-заря». Машина противника развернулась вместе с ним, но недостаточно быстро, чтобы воспользоваться проектором частиц, что оставляло доступным лишь один импульсный лазер, установленный на её левой руке. Изумрудный свет ярко вспыхнул и вонзился в разрушенную грудь «Экстерминатора», разрушая ещё больше оболочки реактора и взрывая пару охлаждающих радиаторов.

Жар подпрыгнул прямо к красной отметке. Сигналы тревоги возопили, Шаков ударил по кнопке отмены аварийного выключения, дыша с трудом, поскольку опаленный воздух вбивал гвозди в его лёгкие. Вся битва сжалась до этой схватки – его «Экстерминатор» боролся с гвардейским «Цезарем», удерживая закрытой брешь, через которую республиканцы могли разделить союзнические войска и удержать осаду Колчи. Перекрестие его прицела периодически мигало и прыгало из стороны в сторону, находясь под воздействием электроники, сбитой с толку жарой. Он переместил его влево, приблизительно устанавливая по центру «Цезаря». Опасаясь самовозгорания боекомплекта ракетной установки, Шаков отключил один из четырёх лазеров и ударил со всей мощью, которая осталась в его распоряжении.

Этого было достаточно. Один лазер пробился сквозь остатки левого бока «Цезаря», рассеивая разрушительную энергию по полости туловища. Распорки скелета смягчились, деформировались и со-гнулись, а нога въехала вверх в туловище и раздробила громоздкую обшивку реактора. Золотистый огонь ярко вспыхнул глубоко в ране, но затем почти так же быстро погас, когда гвардейский мехвоин включил демпфирующие поля и задушил термоядерную реакцию. «Цезарь» опрокинулся, семьдесят тонн побежденной массы развалились по земле.

Хладожилет был холоден и прилипал к горячей коже Шакова, который, ловя ртом воздух, через щит из армированного стекла осмотрел близлежащее пространство. Барнетт стоял над двумя павшими боемехами, его «Дайкю» теперь не хватало обеих рук, и он уже был не в состоянии оказывать сопро-тивление гвардии. К счастью, в этом не будет необходимости. 3-й республиканский полк начал движе-ние в их направлении лишь затем, чтобы обнаружить, что они раздавлены между наступающими вой-сками принца и Иностранным Легионом, который вернулся обратно с удвоенным воздаянием и смял левый фланг гвардии.

И, согласно новым значкам, указанным на его шлемном индикаторе, казалось, что по крайней мере один смешанный батальон 1-го кадетского полка, который прятался в Колче, вышел наружу из города, самостоятельно охотясь за несколькими республиканцами из арьергарда 3-го гвардейского полка.

Два копья АВВП поднялись из-за городских зданий, яростно атакуя с бреющего полёта и убеж-дая гвардейцев, что они больше не хотят продолжения этой битвы. Поодиночке и парами, а затем и копьями, Третий республиканский полк развернулся и пустился в бегство, покидая зону поражения и оставляя Колчу победителям.

– Что думаешь, Рудольф? – Ирелон не казался полностью довольным победой.

Когда температура «Экстерминатора» опустилась обратно к безопасным пределам, пот остыл на теле Шакова, и оно покрылось гусиной кожей. Он не мог не чувствовать ликования от того, что всё ещё был на ногах. Он тяжело сглотнул, привнеся немного влаги в высохшее горло, и, моргнув, переключился на открытый канал.

– Я думаю, нам следует убедить оставшихся кадетов выйти из Колчи и отправиться в округ Хе-росома. Возможно, в горах мы сможем спасти командный батальон Первого полка.

В поддержку этой идеи послышалось больше чем несколько одобрительных возгласов.

Голос Ирелона приобрёл твёрдые отрывистые оттенки, что означало, что он перешёл на приват-ный канал.

– Тот маленький батальон и есть то, что осталось от Первого кадетского. Во всяком случае, все механизированные единицы, которые пережили осаду. Что ты скажешь теперь?

Ликованию Шакова пришёл конец, поскольку он насчитал семь мехов и полдюжины бронема-шин, плюс восемь АВВП. Всё, что осталось от упоминавшихся четырёх рот.

– Я думаю, – начал он, а затем остановился, чтобы переключиться на приватную частоту с Ире-лоном. – Я думаю, нам лучше надеяться, что Шестой уланский полк доберётся сюда с Торина немного быстрее, и что Виктор также скоро здесь появится. Потому что если Катерина бросит на нас что-то ещё прямо сейчас, то того, что мы имеем на Тиконове, никогда не будет достаточно.

Дормут, Марик,

Содружество Марик,

Лига Свободных Миров,

14 ноября 3064 г.

Кивнув Дехейверу, чтобы тот оставался снаружи, Катрина вошла впереди Гэвина Доу в одну из небольших конференц-комнат, разбросанных по дворцу Марика. Стена из армированного стекла отде-ляла комнату от коридора, а пространство казалось холодным и стерильно чистым, не было похоже, что комнату использовали часто. Доу уселся в кресло с низкой спинкой у одного конца стола из красного дерева.

Катрина осталась стоять.

– Если вы здесь для того, чтобы заблокировать принятие «Слова Блейка» в Звёздную Лигу, ре-гент Доу, то лишь тратите время. Теодор и Томас оба обозначили своё намерение допустить его, и у ме-ня нет откровенных причин противиться им. Даже если бы они у меня были, я не хочу проблем с Тома-сом Мариком так близко к выборам Первого Лорда.

Доу медленно кивнул, его жёлто-зелёные глаза были острыми и немигающими, как у кота.

– Я ценю вашу откровенность, архонт, но я знаю, что голосование не сорвать. На самом деле я здесь, чтобы помочь вам.

Катрина безмолствовала некоторое время, обдумывая, что у него на уме.

– Это основывается на очень большом предположении, регент. Что я нуждаюсь в вашей помо-щи. – Она мельком взглянула на Дехейвера, который смотрел сквозь окно. Они вдвоём проработали стратегию выборов очень тщательно. – При пяти голосующих членах, я нуждаюсь лишь в трёх, чтобы стать Первым Лордом. У меня есть гарантии поддержки от одного из членов и сильные связи со вто-рым, что делает сопротивление против меня затруднительным. Что вы могли бы предложить мне?

Доу улыбнулся.

– Расальхаг, – сказал он.

Катрина была потрясена.

– Вы говорите, что можете…

– Обеспечить голос Кристиана Мансдоттира, – закончил Доу за неё. – Прошлогодняя агрессия клана Призрачного Медведя совершенно справедливо заставила его озаботиться независимостью его республики. Он наиболее заинтересован в поддержании доброго отношения комгвардии.

Катрина снова взглянула в сторону Дехейвера, вдруг пожалев, что не пригласила его в эту ком-нату. Внимательно смотря на неё, он сделал практически незаметный кивок, сопровождающийся серь-ёзной улыбкой. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что он знает, о чём они разговаривали с Доу. Она не могла понять как, если только он не умел читать по губам. Она завуалировала своё удивле-ние тем, что подошла к ближайшему к Доу углу стола и присела.

– С поддержкой Мансдоттира, – продолжал Доу, – вы могли бы потерять любого из поддержи-вающих вас и всё равно быть избранной Первым Лордом. А если вы сумеете удержать все три голоса, то появляется реальная возможность, что Теодор Курита также отдаст вам и свой, чтобы сохранить ли-цо. Это позволит вам быть избранной единогласно.

Что будет смотреться хорошо три года спустя, когда Катрина сделает шаг, чтобы обеспечить себе место Первого Лорда навечно. В конце концов, Гэвин Доу на самом деле имел что-то, что её интере-совало.