– В таком случае у тебя больше веры в них, чем у меня. Мои собственные аудиторы давали мне цифры в прошлом году. Наша личная договорённость предполагала, что ты можешь получать добавоч-ные три процента сверх официальных отчислений. Я предполагал дополнительные колебания тут и там, но Уильям, пятнадцать процентов?

– Пятнадцать! – Блэйн запнулся, затем впал в молчание, его рот открывался, но не испускал ни звука на протяжении долгих пяти секунд. Его реакция была такой, как будто Томас объявил, что воз-вращается в КомСтар, чтобы поддержать Шарилар Мори.

– Нет, Томас, – сказал он наконец, овладев голосом. – Пять! Я клянусь, что санкционировал не больше пяти.

Он сидел ровно, словно проглотив аршин.

– Мои личные архивы подтвердят это. Мы неофициально перекачивали не больше пяти процен-тов материалами или деньгами.

Генерал-капитан нахмурился. Лицо Блэйна было наполнено такой искренностью, какой Томас никогда не видел прежде, даже во время самых напряжённых дебатов по поводу слов Джерома Блейка. Не было никакой вероятности, что его друг ему лгал.

– Тогда… – сказал он, делая паузу, чтобы немного подумать, – тогда приходные цифры «Слова Блейка» неверны. Если бы неправильными были мои, то они бы отклонялись в другую сторону.

В карих глазах Блэйна показалось сомнение, но он покачал головой.

– Это невозможно. Кто мог каким-то образом… – тут он запнулся, на его лице появился страх, сообщающий о том, что он знал, кто вероятно мог осуществить такую операцию. – Чёрт возьми, нет…

Опасаясь того, что он понял на какое-то мгновение раньше Уильяма Блэйна, генерал-капитан ухватился за эту идею с вынужденной уверенностью человека, представшего перед одной единственной ужасной возможностью.

– Это может быть только… – сказал он. – Мы допустили ошибку, Уильям.

Блэйн побелел, его лицо стало бледно-пепельным, и лидер Лиги Свободных Миров кивнул.

– Это должен быть Томас Марик, – сказал он.

Эндрюс Спрингз, Марик,

Содружество Марик,

Лига Свободных Миров,

11 ноября 3064 г.

Курорт в Эндрюс Спрингз сначала был воспринят Катриной Штайнер-Дэвион как оскорбление. Совокупность маленьких, похожих на крепости зданий – большинство из них для предосторожности заполнены её людьми – располагающихся в суровой пустынной равнине, которым не хватало внешне-го вида. Но это впечатление появилось до того, как она посетила королевский дворец в Дормуте, кото-рый нашла таким же непривлекательным.

Потом Дехейвер объяснил ей. На Марике, с его повышенной гравитацией и ужасающими торна-до и песчаными бурями, свирепствующими на планете в разгар лета, большинство зданий строились прижатыми к земле и с большим расчётом на прочность, чем на вдохновение.

Её первоначальное впечатление также образовалось до того, как она попробовала грязевые ван-ны и парующие горячие солёные озёра минеральных источников. Они были чудотворными, снимая напряжение с подвергшегося стрессу разума и боль с уставших мускулов. Мир Марика начинал тяжело давить на Катрину. Это не было физическое ощущение его чрезмерной гравитации, а уступки, которые она была вынуждена делать ежедневно, чтобы сохранять доброжелательность других лидеров. Она сама заставляла себя делать это, зная, что должна была доказать: её приверженность к Звёздной Лиге сильна как всегда, а её лидерские качества непререкаемы. Будь проклята гражданская война!

А ещё были такие дни как сегодня, когда различные лидеры Внутренней Сферы и Периферии получали время заняться делами своих государств, поработать над личными договорённостями или же немного отдохнуть. Катрине, конечно, было не до отдыха – не при условии, что над её головой, подоб-но топору палача, висит встреча с Сунь-Цзы Ляо. Но она может рассчитывать на купание в источниках позже, после встречи.

– Давай выпьем снаружи, во внутреннем дворике, – сказала она Сунь-Цзы, уверенно заходя в комнату, где он ожидал недолгое время.

Катрина была одета по жаркой погоде, в белый хлопковый брючный костюм, который отражал солнечные лучи и позволял дышать коже, а волосы были прибраны с плеч и собраны в тугой высокий хвост, способствовавший охлаждению. Также у основания её шеи лежала влажная холодная ткань, ко-торую она время от времени поглаживала. Однако Сунь-Цзы был одет по полной капелланской моде. Его тяжёлый парчовый пиджак, украшенный на спине и вдоль рукавов золотыми тиграми, обладал ту-гим воротником-стойкой, который в этой пустынной жаре наверняка удушал его.

По крайней мере, она могла на это надеяться.

– Приятный пейзаж, – заметил он, когда они уселись на плиточной террасе: она – полностью в тени зонта, а он – лишь наполовину.

Не считая двери во временный кабинет Катрины и нескольких агентов безопасности, карауля-щих по соседству, единственной дополнительной достопримечательностью была широко раскинувшая-ся пустыня, – отвратительная пустошь, по её мнению.

– У него есть своё очарование, – ответила она, вовсе не намереваясь делиться им с отродьем Максимилиана Ляо. До сих пор её отношения с Сунь-Цзы были чисто политическими, они давали ему достаточно возможностей, чтобы удовлетворить экспансионистское рвение его нации, но, в то же вре-мя, не позволяли забывать, насколько сильно он нуждался в поддержке её государства. Федеративные Солнца уже однажды вторгались в Конфедерацию, практически уничтожив её. И они могли снова сде-лать то же самое.

– Я признательна за то, что ты нашёл время встретиться со мной здесь, Сунь-Цзы. Я понимаю, что твои апартаменты в Дормуте были бы более удобны, поскольку расположены гораздо ближе к дворцу Марика.

– Да. Помещения над музеем капелланской культуры, который был создан благодаря Изис и на-ходится в мраке её пустого поместья. – Он равнодушно отмахнулся от участия, проявленного Катри-ной. Лишь крепко стиснутые зубы выдавали его раздражение. – Томас получит своё мелочное отмще-ние.

Она кивнула, уже зная о сложившейся ситуации, но желая услышать, как он признает это. Сама она считала утончённое проявление осуждения со стороны Томаса по поводу того, как Сунь-Цзы разо-рвал помолвку с Изис Марик, вполне заслуженным. Ричард Дехейвер подал каждому из них по напитку, и она сделала из большого шарообразного бокала маленький глоток чистой маргариты, которую он сделал для неё. Раздробленный лёд с ароматом лайма приятно растаял на языке.

– Раздражение, – сказала она наконец. – Подобное твоему выбору Таурианского Конкордата на членство в Звёздной Лиге.

Она улыбнулась в ответ на неуверенный взгляд Сунь-Цзы.

– Ты ведь не надеялся, что я забуду об этом, не правда ли?

– Нет. Хотя на самом деле это звучит несколько субъективно со стороны той самой архонта Кат-рины, которая прямо заявила Первому Лорду, что не будет осуждать герцога Робинсона за то, что он действовал в интересах безопасности Федеративных Солнц. Джеймс Сандоваль всё ещё удерживает, сколько там, пять систем Синдиката?

– Три. Остатки Семнадцатого Авалонского гусарского полка приползли с Антина на прошлой неделе. – Катрина не сомневалась, что Сунь-Цзы уже знал об этом. Она мысленно наградила капел-ланца очком в этой маленькой игре. – Должна отметить, что ожидала от Теодора большего сопротив-ления в этой дискуссии. Он мог поставить меня в сложное положение.

Канцлер отхлебнул сливового вина, стакан уже вспотел от угнетающей жары, и поставил его обратно на стол, едва смочив губы. Катрина заметила, что, как и его отец до него, Сунь-Цзы отращивал длинные ногти на трёх крайних пальцах обеих рук. Сейчас он стучал окрашенными в чёрный цвет ног-тями по черепитчатой поверхности стола, обдумывая её слова.

– А зачем ему разжигать этот спор? – наконец спросил он. – Теодор занял восемь ваших миров, оккупировав Палец Льва. По всей видимости, вы не сможете помешать тому, что в конце концов он выбьет силы Сандоваля, но если он будет настаивать на выводе войск, то вы бы могли потребовать того же относительно Пальца.