— И что, сладкая? Ты не договорила, — явно заинтересованно спросил Джей. — Она выбрала другого? Не такого замечательного?

— Да вообще отвратительного! — с жаром подтвердила я, накручивая на палец прядку волос. — Некий д`Авалос.

— Понятно, — со смехом протянул Майнер, должно быть, находя мою реакцию довольно забавной. — А ты, выходит, не одобряешь ее выбор? Смотри, моя маленькая, я ведь и приревновать могу!

— Ой, да сколько угодно! — ребячливо разрешила я, блаженно закрывая глаза от греющего душу словосочетания 'моя маленькая'. Только Джею удавалось вкладывать в привычные понятия скрытый, понятный лишь ему одному, смысл, над разгадыванием которого я могла провести вечность. — Но прежде выполни обещание. Меня волнуют любые подробности о 'вас'.

— А ты сделаешь мне небольшое одолжение? — не сразу пошел на уступки парень. — Ответь честно, тебе понравился мой подарок?

Ох, он издевается! До того, как открыть пакет, я представляла, с какими пунцовыми щеками смогу продемонстрировать кому бы то ни было это кружевное великолепие, а затем не удержалась и вытряхнула содержимое на кровать. Возникшее на моем лице удивление трудно выразить вербально — это был чистой воды шок. Я ждала от Майнера какого угодно подвоха: прозрачные стринги, съедобные лямочки, светящиеся поролоновые вставки, кожаные накладки…Одним словом, сущий ужас. А взамен получила пуританский комплект безумно дорогого, полностью закрытого белья, состоящий из приятно облегающей тело маечки с вшитыми чашечками и короткие шортики с милыми сердцу бантиками по бокам. Никаких царапающих кожу кружев, полная монохромность относительно цвета — черный с туманным намеком на вдавленный белый цветочный орнамент — и дикий восторг от воздушности пористой ткани.

— Если ты хотел угодить, — решила я немного поактерствовать, — то справился с этой нелегкой задачей. А если честно, Джей, то он просто великолепен! Размер, фасон и даже цвет — все из числа любимых! Так что огромное спасибо!

— Э-э, нет, молодая леди, так не пойдет, — неизвестно с чем заспорил он. — Я привык получать несколько иную разновидность благодарности. Скажем, более интимную, если тебя не смутит формулировка.

— А как же родство душ, проверка на прочность и истинность чувств? — мгновенно съязвила я, чувствуя небывалый подъем настроения.

— Ауч, кто-то нахватался вредных привычек, — притворно обеспокоено пожаловался парень. — Не боишься, что я обижусь и не захочу посвящать тебя в страшные вампирские секреты?

Вот и конец веселью. Я так отчаянно отказывалась признавать наличие прописных истин, увиливала от этого термина, что сейчас пребольно ткнулась носом в правду — Джей вампир.

— Астрид, черт, извини, я не хотел, — слишком поздно спохватился Майнер, привыкший называть вещи своими именами. — Непроизвольно вырвалось.

— Нет, все в порядке, — лихо солгала я, машинально стискивая свободной рукой горло, которое два дня назад услужливо подставляла под жаждущие свежей крови зубы. — Так что там у нас с тайнами?

— Мне говорить о себе или перейдем к гипотетическому иносказанию? — учтиво спросил он и, заручившись ответом, продолжил. — Начнем с того, что они не боятся солнца. Вообще. Все эти религиозные штучки вроде святой воды и распятий не более чем занятные байки. Я католик, исправно посещающий воскресные службы на протяжении шестидесяти лет. Правда, с богом у нас сложные отношения, как часто бывает у своенравного сына с авторитарным отцом. Так что сказания про детей ночи и сыновей сатаны я не приемлю. Может, потому что родился на освященной земле?

— А где ты родился? — воспользовалась я коротенькой паузой в рассказе, из которого боялась упустить хоть слово.

— В Зальцбурге, — последовал лаконичный ответ. — Меня крестили в кафедральном соборе святого Руперта. Но лучше вернемся к нашей теме. Сразу хочу заметить, что среди них нет энтузиастов, питающихся животной кровью. Все до единого соблюдают обычаи предков и презрительно кривят носы даже при виде донорского пакета. И я в том числе, Астрид. Никаких суррогатов, лишь природная пища. Убивают они редко, чаще всего ради охраны собственного спокойствия, ну или из личной неприязни. По сути, они никто иные, как ожившие мертвецы. Никаких сверхъестественных талантов, разве что повышенная раздражительность и закоренелый цинизм. Они не внушают, не читают мысли, не видят будущее, не гадают на кофейной гуще, не гипнотизируют и не порабощают. Кстати, особой красотой тоже не отличаются. Мне доводилось видеть таких представителей, что любовно выписанный Виктором Гюго горбун Квазимодо отдыхает.

— О, то есть ты такое редкостное исключение из правил? — поигрывая бровками, неуместно пошутила я.

— Я мало изменился со времен бытности человеком, — безразлично пояснил Джей, почему-то забывая о главной и уже полюбившейся мне черте характера: отчаянное самолюбование. — Если не считать регулярных набегов на СПА-салоны. Маникюр, педикюр, расслабляющие массажи…Обожаю баловать себя любимого!

Зря распереживалась! Ух, гора с плеч.

— Ты сказал, никаких сверхъестественных талантов, — задумчиво пробормотала я, на ходу оформляя норовящую ускользнуть мысль. — Значит, мы вполне можем…ну, без риска быть покалеченной чудовищно сильными руками…Только не подумай ничего, я интересуюсь исключительно теорией.

— Сладкая, мечтать и думать ты мне не запретишь, — хвастливо протянул Майнер. — И ты права, о моей нежности некоторые счастливые представительницы слагают легенды.

— Даже те, что с цепями? — опасливо уточнила я, втайне радуясь тому факту, что мы ведем всего лишь невинный телефонный разговор, а не находимся в паре метров друг от друга.

— А почему бы и нет? Порог восприимчивости у каждого индивидуума разный, — сумничал парень, в который раз за вечер заставляя мое сердце выполнить очередной кульбит с молниеносным падением в низ живота одним лишь смехом. — Что тебя еще интересует?

— Мм, я даже не знаю, — медленно выговорила я, подыскивая наиболее важный вопрос. — Почему ты теплый? И бледным я видела тебя всего раз…

— Лучший способ выглядеть неотразимо — правильное питание, — шутливо ответил он. — Я предпочитаю завтракать каждый день, иногда пропускаю 'стаканчик' во время обеда и ни-ни после шести. Строжайшая диета.

Я прыснула от смеха и окончательно рассталась с мыслью о том, что когда-нибудь буду бояться своего парня-вампира. Ну разве этот великовозрастный ребенок может вызывать опасения? Причинять боль? Полноте, вы слишком подозрительны!

— Джей, — справляясь с коликами в животе, позвала я, — знаешь, как я отношусь к тому, что ты вампир?

— И как же, моя девочка?

— Строго положительно! Ты лучший их представитель!

POV Астрид

Утро первого сентября — момент, когда я с превеликим удовольствием влезаю во все черное, надеваю ненавистные туфли на небольшом каблуке, цепляю на лицо скорбную улыбку и шагаю навстречу знаниям с низко опущенным подбородком. Как и подобает траурной церемонии, в последний путь меня сопровождают родители. Мама с безукоризненной прической и легким дневным макияжем вытащила из шкафа роскошный юбочный костюм, папу с трудом удалось отговорить от смокинга. Они такие забавные, взволнованные и бесконечно счастливые в своем неугомонном желании в мельчайших деталях запомнить мой последний год в средней школе, что я даже не решаюсь открыть рот в их присутствии, поэтому бесцельно слоняюсь по кухне в ожидании команды: 'По машинам! Опаздываем!'.

Настроения не добавлял еще и тот факт, что мне почти не удалось выспаться. Вчерашней ночью мы с Джеем побили все рекорды по продолжительности телефонных разговоров — более четырех часов пространных бесед ни о чем. Я никогда в жизни не смеялась так много и часто, при этом периодически краснея от множества самых разнообразных комплиментов, коими умудрялся сыпать Майнер через слово.

Однако время имеет свойство нестись, сломя голову, если в будущем вас ожидает нечто поистине неприятное. Вот и сегодня хронометраж оставил свои жесткие принципы неизменными, заставив меня влезть на переднее сиденье Лэнд Ровера и обвести тоскливым взглядом дом, яркую лужайку, на которой полным ходом шли ландшафтные работы, свежевыкрашенный заборчик и красивое окно собственной спальни. Прощай, влюбленная беспечная Астрид! Здравствуй, еще один нудный учебный год в компании абсолютно незнакомых людей! И удачи мне во всех начинаниях.