Я поохал для виду, негодуя над пережитками социалистического строя, и топорно вернул правильное русло нашему диалогу. Мои вопросы оказались предсказуемы, в то время как ответы порождали все большее количество затененной злости на милейшего дружка. Я едва успевал состыковывать его завзятую ложь с честными пояснениями Астрид и спустя двадцать минут составил четкую картину происходящего. Начнем с того, что меня сразу поразило несоответствие пугалок Лео с действительностью. Я отчетливо помню, как он предупреждал меня о подавленном молчании девушки. Допустим, ее немота обуславливалась моим отсутствием или глупостью вампира, но поездка к гинекологу, которой не случалось в принципе, или отъезд Рейчел на следующий день после празднования дня рождения, которая, по словам приятеля, сегодняшним утром подбадривала подругу судропереводом…Как это называется, черт возьми? Я не жалуюсь на слух и уж тем более не грешу необоснованными галлюцинациями. Попахивает двойной игрой в одни ворота, не так ли? Выходит, об измене тоже поведал сей эталон пресмыкающихся гадов! Ох, братец, поберегись, такую подлость я простить не сумею!
— Джей, это еще не все, — сдавленно обратилась девочка, покончив с рисованием завитушек на тыльной стороне моей ладони. — Я тебе самого главного не сказала. Северин…он его отчим. В смысле не только создатель, но и человек, взявший Лео на воспитание в трехлетнем возрасте. Ты ведь в курсе истории его детства?
— Об умершем от чахотки отце, гулящей матери и веренице мужчин, посещающих ее постель? — скорее утвердительно спросил я, оперируя давней информацией. — Сказать по правде, я изрядно запутался в этом сборнике баек. Но то, что Гудман его отчим… Нелепость какая! Астрид, птенчик мой, будь снисходительна к заскорузлому уму, перескажи его откровение в подробностях.
В итоге на мою голову сверзился с высоты птичьего полета водопад неочевидных сведений, часть из которых попросту ввергала в шок. И, положа руку на сердце, описание эмоционального признания в любви окончательно лишило меня ориентации в пространстве. Я старался не реагировать на удушающую истину губительным для взошедших ростков наших новых доверительных отношений образом, поэтому со сцепленными зубами, сдирая в кровь кожицу на губах, сносил постигшее разочарование. Он любит ее! И готов сражаться, притом с использованием гнусных приемов и привлечением артиллерийских орудий наподобие семисотлетнего 'папочки'. А я, олух царя небесного, допустил это, за что по традиции стану расплачиваться годами. Но когда? Почему я раньше не заметил? Каковы его планы?
Гадать бессмысленно и неразумно. В конце концов их с Северином странное родство еще ничего не доказывает, на Лео ведь тоже ведется охота. Хотя-а…
Если задуматься на секунду и припомнить все турниры, то парнишка подвергался настоящей взбучке лишь с моим непосредственным участием. Нож под лопатки, осколок зеркала в плечо, пуля в шею — то сугубо Майнеровские заслуги. Расчлененный труп в ванной, якобы презентованная рыжеволосая голова, которой я и не видывал, арест полиции с последующим побегом и неудавшееся нападение на складе. Щадящий график, однако! Мы с Астрид отдувались по полной программе, а Леандр меж тем прохлаждался за углом с парой царапин и в дурном расположении духа. Явный акт несправедливости налицо, но значит ли он то, что вампир…
— Зябко, — весьма театрально поежилась девушка, теснее сжимая вокруг себя кольцо моих рук. — Нет, правда, Джей, очень холодно. Хочется кофе, — в абсолютно несвойственной для своей некапризной натуры манере заныла она, о чем-то оживленно намекая взглядом.
Я выплыл из пучин встревоженных мыслей и занялся распознаванием поистине непостижимых женских сигналов. Кофе, хм? Ах, кажется, начинаю понимать.
— Ко мне? — с неким завуалированным страхом поинтересовался я.
— Да, — решительно притопнула ножкой малышка, — познакомишь со своим редчайшим 'завтраком'! Хоть узнаю, что тебя в ней так восторгает.
— Восторгает? — изумленно повторил я, помогая ей подняться. — Да ничего, за исключением покладистости. Сладкая, ты ревнуешь?! Господи, милая моя, как же я чертовски рад это осознавать!
В итоге мечта вновь обрести мягкость ее медовых губ воплотилась в жизнь раньше условленного срока. Я не оставил девушке ни единой возможности к сопротивлению, когда одурело повалил на землю, накрыл сверху своим телом и поскорее перекатился на спину, боясь простудить ревнивицу, а после целую вечность наслаждался губительным поцелуем. К сожалению, страсть оказалась мне неподвластна, поэтому повсеместно тоскующие руки то и дело пробирались под одежду, спеша добраться до великолепных изгибов. Однако нежность, бережность и неброский оттенок ласки пришли на помощь в самый нужный момент. Я попросту закрыл глаза и еще очень долго утолял голод по любимому телу невинными прикосновениями.
Я вошел в квартиру вслед за девушкой несколько сбитый с толку роем кружащих под черепной коробкой дум и странностью наших теперешних отношений. Вполне естественно ощущать идущий от Астрид холодок, я и не надеялся отделаться малой кровью за сотенные прегрешения, но вместе с неким отторжением от нее исходил и огонь. Дикий, необузданный, властный и сумасшедший в своей исключительности. Стоило нам обоим оказаться в замкнутом пространстве салона Нисана, законопослушно натянуть лямки ремней на плечи, как мне тут же захотелось проделать неблизкий путь до дома пешком, лишь бы избежать пытливости ее предельно сосредоточенного взгляда. Не понимаю, что в ней изменилось или прибавилось, однако уже начинаю любить до беспамятства этот обновленный вариант малышки.
Сняв верхнюю одежду, я помог своей спутнице скинуть с плеч утепленную парку, педантично пристроил ее на соседней со своей курткой вешалке, забрал шарф и перчатки, а после с готовностью препроводил желанную гостью в гостиную, сияющую хирургической чистотой. Очевидно, пятидневное беспробудное пьянство сказалось на мне наисквернейшим из возможных способов, потому что комнату я признал не сразу и даже успел на долю секунды задуматься над тем, не попал ли ненароком в чужое жилище. Раздвинутые портьеры, обычно укрывающие помещение от беспощадного солнечного света, столь ненавистного моим восприимчивым глазам, подвязаны уродливыми бантами с не менее мерзкими кисточками. Паркет вычищен до зеркального блеска. Тахта, диван и антикварные викторианские кресла укутаны чехлами и, точно дешевая рождественская елка, обвешаны кружевными салфеточками и ажурными нарезками воздушной ткани. Милая сердцу пыль стерта с картинных рам, кофейного столика и переполненного фолиантами книжного шкафа. В носу засвербело от приторного аэрозоля с вонючей апельсиновой отдушкой. Последним аккордом явилась неподдающаяся сравнению улыбка, от вида которой меня скрутил приступ морской болезни.
— Знакомься, Астрид, — хватаясь одной рукой за виски, второй я невоспитанно указал на скалящую зубы недотепу, превратившую скромное обиталище Майнера в парадную тетушки Энн. — Трейси, — не успело простецкое имя сорваться с языка, как в разговор вступило вышеназванное стихийное бедствие по произнесению тысячи и одной глупости в секунду.
— Очень, прямо до опупения рада с вами познакомиться, — ради столь знаменательного события девица решила забросить стратегически важный просмотр телевизора в целом и шоу Опры в частности, поэтому резво соскочила с дивана и помчалась нам навстречу. Если бы не чувство вины перед малышкой, я непременно ретировался в любом предложенном направлении и следующие пару часов отсиживался в спальне. — А что помирились, молодцы. Я уж и молилась за вас, и свечку своему ангелу ставила, да! Джей так страдал по вас, так мучился…
Я замычал себе под нос монотонную песенку и притворился глухим, в то время как пустомеля без передышки описывала любимой девушке мое недавнее состояние полнейшей апатии. Конечно, можно было остановить сей унизительный обмен впечатлениями, но зная характер Астрид, не раз сталкиваясь с ее ослиным упрямством и отнюдь не женским упорством… В общем, правильнее просто смолчать, а затем свести обсуждение щекотливой темы на нет при первом удобном случае.
