Засим на помост взобралась судьба-шутница в лице Лео, случайно забредшего в харчевню в поисках свежей крови для умирающего приятеля. Не знаю, отчего его вдруг понесло именно на кухню, где и состоялась роковая встреча. Состоятельного супруга Трейси так и не нашла, зато натолкнулась на обеспеченного вампира, угодить которому оказалось проще пареной репы. Через неделю мы заключили устное мировое соглашение. Я не делаю ей больно (по возможности, разумеется), не распускаю руки, не вожу сюда приятелей, жаждущих плотских утех и прочая-прочая. Она не устраивает истерик, скандалов, не заходит без разрешения ко мне в комнату, не прикасается к моим вещам и, если не возникнет нареканий, через месяц сможет выходить на улицу без сопровождения. На первый взгляд, ситуация выглядела бредовой, на второй — абсолютно здравой. В кои-то веки я без потерь для нервов уживался с 'завтраком'. Тяжкое достижение, путь к которому занял шестьдесят лет.

Я сварил кофе, разогрел в СВЧ пиццу и улыбнулся робко замявшейся у дверей девице, жестом приглашая ее к столу.

— Ты вчера упомянула в разговоре, что хотела бы сходить в кино, — довольно неумело принялся я опустошать на вечер квартиру. — Как насчет ночного сеанса? Посмотришь сразу все новинки.

— Ой, не, мне неудобно занимать у вас стока времени, — резко потушила она крохотный огонек в глазах. — Посмотрю что-нить дома, у вас такая классная подборка дисков!

— Отнимать, — машинально поправил я, — время не занимают, а отнимают. Если я отпущу тебя одну? — вмиг опротивел я самому себе. Черт знает, что такое! Рабовладельцем быть мне еще не приходилось. — В счет нашего договора. Ты ведь вернешься назад, не наделав глупостей?

— Думаете, мне каждый день выпадает возможность пожить вот так? — многозначительным жестом обвела Трейси руками стены кухни. — Вы хотите побыть со своей девушкой, ну той, с большими глазами, да? Тогда без вопросов, выметусь, и духов моих здесь не будет. Во скока вернуться?

Я подавился кофе, пытаясь скрыть приступ удушающего хохота, и еле выговорил простенький ответ на вопрос. Сомнений в ее честности у меня не возникло, такие, как правило, совершенно не умеют лгать.

Разделавшись с нехитрой лепешкой и допив остывший напиток, я утолил свой альтернативный голод путем вскрытия парочки сочных капилляров на предплечье послушной особы, почти силком запихал в нее половину шоколадки, проверил предыдущие порезы, удостоверился в великолепной регенерации и с тоской принялся за уборку спальни. Остальные помещения сверкали чистотой благодаря трудам скучающей в четырех стенах девушки, мою же комнату стерилизация не затрагивала по причине строжайшего запрета. Эх, впредь буду более дальновиден!

К обеду я решил выбраться из дома за покупками, тихоня напросилась в помощники, а, узнав о содержимом списка нужных товаров, вызвалась еще и в советчики. В итоге вместо букета цветов и бутылки вина вместительный багажник Кадиллака оказался под завязку набит 'жутко здоровскими вещами'. Лексикон сей восторженной прелестницы по-прежнему доводил меня до икоты. Какие-то ароматические свечи, вонючие палочки, масла и абсолютно ненужные крема для массажа, расслабления и достижения 'неземного', как указывалось на большинстве упаковок, удовольствия. Ох, боюсь, Астрид не получит вообще ни грамма блаженства, если вымажется всем этим варварским разнообразием, а вот аллергическую реакцию схлопочет уж точно.

И вот, наконец, волнительный час икс. Все дела переделаны, бодро напевающая себе под нос Трейси стеснительно убрала в карман деньги на кино, мороженое, такси и тонну более качественной косметики, и я с чувством выполненного долга, после внесения вереницы бумажных мешков с покупками в прихожую, отправился к школе, дабы подбросить до дома свое измученное единообразными поздравлениями существо. Правда, на парковке меня поджидало сокрушительное разочарование. Перешагнувшая за восемнадцатилетний рубеж красавица к полудню ощутила недомогание и отпросилась с занятий.

Почему не позвонила мне? Подыскивая разумное объяснение, я попытался нащупать в куртке мобильный телефон, похлопал себя по груди, животу, на всякий случай вывернул карманы джинсов, с некоторым недоумением вернулся к машине, осмотрел торпеду, бардачок, сиденья, коврики под креслами…и понял, что Айфон бесследно исчез. Очевидно, какой-то ловкорукий мерзавец вытянул его у меня в магазине, пока мы с 'завтраком' торчали в очереди к кассе. Черт, досадный факт! Терпеть не могу эти маленькие, но сугубо раздражающие неприятности.

Выезжая со стоянки, я отловил промелькнувший в мыслях тревожный сигнал, страдальчески отправил его куда подальше и, проигнорировав правила дорожного движения, помчался к особняку Уорренов. Что могло случиться за два-три часа? Да ничего! У малышки есть Рейчел, которая при необходимости обязательно соединиться с Лео, а тот бы уж оповестил меня в случае чего. Правда, они оба уехали с рассветом, но, как я полагаю, успели вернуться вовремя.

Грозя проломить пол педалью газа, я лавировал в неиссякаемом потоке автомобилей, распугивал клаксоном неторопливых водителей и воспевал отчаянные оды Господу избавить в будущем столетии человечество от бесславной отрыжки прогресса в виде многокилометровых пробок. Хвала небесам! Вдалеке показалась покрытая свежей черепицей крыша нужного дома, затем стала видна и подъездная аллея, большую часть которой загородил собой агрессивный темно-синий внедорожник вампира. Фух, разрешается перевести дух! Спасибо тому, кто придумал понятие мужской дружбы, пусть и несколько извращенной, как в нашем случае, например.

Игнорируя услуги входной двери, я вознамерился устроить девочке маленький сюрприз и привычно схватился за ручку черного хода. Периодически смазываемые петли сделали свое дело, как и выпестованная в армии способность передвигаться абсолютно бесшумно. Я потянул носом витающий в кухни воздух, отметил умопомрачительный запах свежеиспеченного кекса, углядел его остатки на обеденном столе, нагло отрезал себе небольшой кусок и, на ходу поедая несравненное творение миссис Уоррен, двинулся в гостиную, из которой слышались приглушенные голоса.

— Ясно теперь, почему он называет тебя сладкой, — серебристо шептал Лео. — Ты и впрямь на вкус необыкновенная.

— Меньше говори, — возмущенно велела Астрид. — Времени у нас мало.

— Как скажешь, лапуся, — согласно заворковал парень. — Расслабь мышцы, чтобы не было больно. Боже, храни недотрог! Какая же ты мягкая, теплая…

— Лео, — чрезвычайно громко задышала девушка, — замолчи, а! Если Рейчел или Джей увидят нас, то…

Бережно цепляясь рукой за стену, я кое-как добрался до арки, ведущей в соседнюю комнату, ощутил поднимающийся обратно кусок выпечки, секунду назад провалившийся в желудок свинцовым пластом, и попытался собраться с мыслями. О чем шел разговор? Боюсь, я очень неправильно истолковал суть достаточно обыденных слов. Моя девочка и этот подонок? Да быть того не может!

Дабы утвердиться в непоколебимости собственных выводов, я сделал еще два шага вперед, молчком переступая порог залы, и едва ли не рухнул в обморок от переизбытка чувств, узрев ни разу не явившуюся мне в ночных кошмарах картину. Массивный диван, обтянутый белоснежной кожей, у высоких подлокотников которого присел на корточках Лео. Его голова скрыта от меня широкой спинкой, но о роде занятий этой несомненно нужной части тела догадаться несложно. С обеих сторон облаченный в расстегнутую до середины груди рубашку с коротким рукавом торс огибают стройные загорелые ножки. Ступни предельно напряжены, крохотные и такие нежные пальчики нервно поджаты. Их обладательнице явно приходится 'нелегко'! Еще бы, измена — штука со всех сторон неприятная, хоть иногда и стоящая.

Теоретически, я не должен был слышать звуки, над этим похлопотала яростно бьющаяся в висках кровь, но умудрялся различать отдельные колебания накаленной до предела атмосферы. Прерывистое, учащенное и явно с трудом сдерживаемое дыхание, противное чмокание, если не сказать, посасывание, бесконтрольные полустоны…Вероятно, столь же отвратительная мелодия изо дня в день станет сопровождать мою душу в аду.