7

Годится ль этот возраст для того,

Чтоб Кришну поженить, ведь Он Ребенок!

Мы к свадьбе не готовили Его!"

Шепнул тут Бату: "Крохотный Мальчонка,

Учен Ты одному - пить молоко!

Но сонмы юных девиц пьют бездонно

Мед уст Твоих. Он мчит их высоко

На быстрых крыльях птиц сердец влюбленных!"

Говинда улыбнулся широко.

Шри Нанда говорил Ему: "Ребенок!

Мукунда, посмотри, как молоко

Мать проливает из груди любовно!

Само течет легко, когда она

Пьет лик Твой, ясный как сама Луна.

8

Твой лик струит тончайший аромат,

Подобный духу лотосной поляны!

Яшода - чувств к Тебе цветущий сад, -

Одежды омочает постоянно

Горячим ливнем слез из двух пиал

И ливнем молока из двух кувшинов!"

Обняв Хари, в экстаз царь Нанда впал.

В себя пришел. Продолжил: "О Говинда!

Большая радость, что приходит к Нанде,

Когда Тебя касается он дланью,

Несет ему живящую прохладу,

Что на турнире средь вещей прохладных

Перестудила лотос и наладу,

Свет лунный, камфару, сандал и мяту.

9

Просяще Кришна молвил: "О отец!

Ночь пролетела, голодны коровы.

Они пойти желают, наконец,

Стоят, не в силах проронить и слова.

Отец, вернись, пожалуйста, домой!"

Промолвил Нанда: "Сделаем все ладно

Тому, как хочет Сын наш дорогой!"

Чета, не в силах оборвать оглядку,

Пошла домой. Гопал, догнавши стадо,

Исполнен поэтичного сознанья,

Пропел: "Столь густо льющаяся сладость

Из юного, хмельного цвета манго,

Вновь принялась рои шмелей манить,

Не устающих пить его и пить!

10

А этот лес трепещет на ветру,

Слетевшему сюда с холмов Малайя,

Где он служил душистому ковру

Сандаловых деревьев. Лес питает

Меня экстазом дивной высоты!"

Дополнил Баларама: "Здесь, Шридама,

Растут деревья, лозы и цветы,

Чье естество духовно. Лозы-дамы

Бутонами влекут к себе шмелей,

Их духами пьянящихся, гудящих

Бодрящим тембром песню из песней,

Поящую нас радостью звенящей.

Их песни даже сладостнее гимнов

Великих Вед!" Вновь слово взял Говинда:

11

"Войдя под хризолитовый навес

С тобой, Мадхумангал, и пастушками,

Желаю Я, чтоб этот вешний лес

С цикадами, пернатыми, зверями,

Другими существами, мед вкушал,

Сочащийся из сотов улья флейты!"

Поднес к губам Он флейту, заиграл,

И звук-павлин помчал умы в бессмертье!

Вновь Рама рек: "Живые существа

И неодушевленные объекты

Испытывают смену естества, -

Гопал творит Своей игрою это.

И цепенеют, каменеют воды,

Трясутся гротов своды - горы ходят!"

12

"Как здорово тут! - Бату говорил. -

Коровы от нектара опьянели,

Которым их звук флейты угостил.

В конце концов они остолбенели

Под сладостным ананды колпаком!

Опомнились все ж. Стланик поливают

Из вымени струящим молоком".

Здесь Бату сделал паузу, толкая

В плечо легонько Друга своего;

Речь к флейте обратил: "Друг несравненный!

Хотя невысоко твое родство, -

Ты лишь бамбук, но горд как пуп вселенной!

Наверно, это оттого, мой друг,

Что ты творишь такой пьянящий звук!

13

На самом деле, не творишь ты звук,

Ведь ты лишь инструмент обыкновенный!"

С небес донесся голос наяву:

"Песнь флейты Шьямасундры туч движенье

Парализует, а еще она

Гандхарвов удивленьем поражает.

Свирели этой в том еще вина,

Что размышлять о Брахмане мешает

Святейшим как Кумары, мудрецам, -

Медитативный транс их прерывает.

И четырем родителя умам*

Загадку нерешимую бросает,

Вдувает в царский Бали ум волненье,

Хоть тот стал асом сосредоточенья.

14

Вибрация свирели вызывает

Ананду у Ананты. Улыбаясь,

Вращаться он на месте начинает!

Вибрация легко собой пронзает

Вселенские границы - семь покрытий.

Так тембр, который флейта расточает,

Покоясь у губ Кришны приоткрытых,

Волшебные явленья сотворяет!"

И Рама внутренним ушам сказал,

Вздев в небеса глаза: "Как это вышло,

Что Нарада звук флейты прославлял,

Бряцал на вине, в облаке укрывшись?"

Другой вдруг громыхнул над ними звук,

Мадхумангала бросил в дрожь испуг.

15

Воскликнул Бату, глядя в небосвод:

"На помощь! Убегаем! Убегаем!"

"Безумный этот парень дичь несет!

И что за жупел, друг, тебя пугает?" -

Спросил Шридама. "Посмотри туда!

О волопас без глаз! Так ты не видишь?

То якша иль ракшас пришел сюда,

На лебеде небесной крови сидя?

Его сопровождает голый дух,

На ком сплетенье змей висит гирляндой!"

Дрожа, вновь глянул вверх, тревожил слух:

"Упырь завис престранный с ними рядом,

Чья кожа - вся в зеницах, с ним орда,

Тьма демонов висит в ее рядах!

16

Я полагаю, стали все они

Охвостьем злонамеренного Камсы".

Он к Другу подошел, и встал за Ним.

Меж тем внутри себя дивился Хамса:

"Как вышло так, что контролеры света

Со всех его сторон, услышав флейту,

Оставив впопыхах свои планеты,

Манясь игрой, слетелись в это место,

В кудрявых облаках расположившись?"

Мадхумангал же глубоко вздохнул:

"Ах, эти демонишки, устрашившись,

Оцепенели, флейтой Шьям вдохнул

Волненье в них и ужас необъятный,

Лишь потому храню дыханье как-то!"

17

На небо кулаком он замахал

И в грозной, гордой позе встал надменно.

"Коварные злодеи! - закричал. -

О ждите, ждите! Я проклятье верно

На ваши черепа теперь пошлю

Иль с пылью Враджи градом стрел смешаю!

Плешивые макушки раздроблю,

И что еще я сделаю - не знаю!"

Он начал прыгать, посохом махать.

Сказал с улыбкой Баладэв счастливый:

"Зачем ты так? Не можешь распознать

Двух личностей великих: Брахму, Шиву?

Левее них стоит царь рая Индра,

За чьей спиной - полубогов дружина".

18

"Да, это так, льют свет твои уста! -

Мадхумангал вздох облегченья сделал. -

Всевидящим слыву я неспроста -

Кто все они, я знал да между делом,

Друзья мои, разыгрывал я вас,

И вы, поверив, что они злодеи

В животный впали страх, бежать тотчас

Задумали, спасая ваши шеи".

Гопал, смеясь, сказал: "Поправший страх!

Друг жителей небес! Я полагаю,

Ты видишь сто ворон в чужих глазах,

А мухи, друг, в своих не замечаешь.

В других свое ты видишь отраженье,

Мнишь праздно, что они несовершенны!"

19

Вновь флейтный голос полился медами.

И Рама закричал: "Смотрите, други,