Стеблистые канчаны, стал их цвет,

Приняв вид гроздьев, походить на храмы,

Где варит мысль ученых видных свет,

Штудирующий Веды и Агамы.

К канчанам рощи бетеля прижались -

Бой бешеных слонов напоминали.

4

Очарованье полной сил весны

Усилил пряный аромат мандары.

Как если бы вином опьянены,

"Шатались" древеса в "ликерном жаре".

Кукушки, заведенные весной,

В безумии вокруг мандар кружили,

Как обезьян Шри Рамы мощный строй,

Кому вампиры в битве уступили.

Едва вошедший в воздух леса дух

Гвоздичного (тропического) древа

Вверх улетал, как тот проныра пух,

Себя столь хитроумно заперевший

Под золотой броней коня блаженств

От достиженья Майи совершенств.

5

Под золотой личиною коня

Скрывался пух мирского наслажденья.

Дав счастья миг, рассыпалась броня,

И в воздух поднялся пух пресыщенья.

Стволистый лес бакуловых древес

Похожим был на армию героев,

Бегущих с копьями наперевес,

Чтоб герб Икшваку защитить достойно.

Цветы жасмина красили пейзаж

Нот дюжиною в Веда-нотном стане,

Кариры, впав от наслажденья в раж,

Пролили щедро в мир благоуханье,

Подобное тому, что источает

Секрет слона*, кто ум в любви теряет.

6

Бореи, зюйды, весты... все ветра

Дышали в свет цветочным благовоньем,

Шурша: "Пришла весенняя пора!"

Шепча: "Я как надушенный любовник,

Спешащий на ночное рандеву!"

И стал заметно ярче венчик лунный.

Царь-месяц, будто льющий некий звук,

Благодаря весну за щедрость, юность,

Ночь обнимал своим златым венцом!

Вверху, на тверди, светочем блистал он,

Внизу, в дубравах, юных гопи сонм

Великим пиром премы упивался,

Коктейлем сладких вкусов наслаждаясь,

Задорно с Гопинатхою играя.

7

Как и отец ласкает малыша,

Подняв над головой рукою крепкой,

Так ветер, легкокрылая душа,

Качал туманчик духов: мягких, терпких,

Прохладных, теплых, легких и крутых,

Достойных обоняния эстета.

Пир запахов дурманил золотых

Дев Враджа, для свиданья разодетых.

Ног не обув, они по рощам шли

С корзинами, сплетенными прутами;

Лужайки плодоносные нашли,

Обряженные пестрыми цветами,

И начали лукошки наполнять,

Одновременно Кришну прославлять.

8

Шьям, привлеченный красотой цветов:

Лиловых, белых, желтых, красных, синих;

Одев монисто из златых шаров,

В лес зашагал Своей походкой львиной.

Набрел в пути Он на вершину вдруг -

Пик счастья под названьем Совершенство -

В тот миг, когда узрел Своих подруг,

В ком юности расцвет будил блаженство.

Гудящие пчелиные рои,

Как облачка носились над землею,

Хваленья вознося Весне свои,

Стремя полет за лотосной пыльцою.

Смотря, как пчелы мимо пролетают,

Сказала группа лотосов, вздыхая:

9

"Созрела в нас добротная пыльца,

Чего ж вы не присядете на цветик

И не напьетесь с нашего лица

Вначале, пыльценосцы, что лететь-то?

Аль оскорбили вас, не так дохнув?"

Но пчелы их ввереньям не внимали -

Свои стремленья резко повернув...

В полете пчелы в опьяненье впали

От запаха, парившего из уст

Пастушек Враджа, чьи сердца горели

Любовью, как неопалимый куст,

Высоким чувством к Мастеру свирели!

Крылатые гонцы любви цветов

Влетели в частокол сухих стволов.

10

Сочувствовала им пчела одна:

"Палаши иссушились и похожи

На клюв зеленого говоруна!"

И "колокол" звучал, взяв ритм несложный:

Напев кукушек, разносивших весть

О наступленьи нового сезона,

Кристальною была кукушек песнь,

Звук сфер был изначальный воплощен в ней.

Кукушки, сидя в манговых шатрах -

Зеленых, ароматных и прохладных -

Цвет манговый держа в своих устах,

Пыльцовую в себя вбирали сладость,

И славить принимались вновь стозвонно

Прибытие цветущего сезона!

11

И Айравата средь больных слонов,

Обезумевших от любви к подругам,

Шел по коврам развесистых дворцов

В сопровожденьи солнечного круга

Пастушек Враджа, пьяных от любви,

Чьих голосов каскады полнозвучных

Заставили ручьи забыть свои

Амбиции на превосходство в звуке!

Так же как гопи, в праздничный наряд

Облачена была Весна пригоже -

Сережки из кешар ласкали взгляд,

Лиана мадхави, лучась роскошно,

Свисала с шеи девы как гирлянда,

А малати грудь красили Васанте.

12

В межбровье, малым солнышком светя,

Алела чинно бинду из палаши,

Чампаки, желтизной луны блестя,

Игриво золотились на корсаже.

Облек стан девы поясок ашок,

Как грива покрасневшего светила,

С лианных уст - цветов - слетал смешок

Вслед за смешком. А по щеке катилась

Слеза любви - вниз по стволам текла,

Опустошая сотовые дупла.

Так юная неистово цвела,

Сменив ночь года ясным добрым утром!..

Однажды, чтоб весну прославить видно,

Задумала экскурсию Шри Вринда.

13

И, приглашая Радху и Говинду,

Богиня им рекла: "Царица, Царь!

Сейчас нам лес Васанта-канта виден,

В нем из лиан и листьев свит алтарь,

Где вместо благовоний - ароматы.

Цветы Весне подносят фимиам!

Где ждет она нас, все свое богатство

Раскрыв, чтоб оказать служенье Вам.

Хоть весела была, но ждать устала

Момента встречи с Вами, вся дрожит,

В спираль колец змеи разлук попала,

И лишь визит Ваш деву исцелит!"

Глаз окунув в лесную живописность,

Сказал Шьям Радхе голосом речистым:

14

Жасминноустая! Зимы белее -

Как кунд цветки, рядки Твоих зубов!

Шмели, вкусив пыльцы жасмина, реют

От кунд к скопленьям манговых цветов.

И создают джем-гуд, желая жадно

В свои уста пыльцу их положить.

Кукушкогласая! Твой глас - услада!

Смотри, кукушки стали землю рыть,

В ней косточки от манго раскопали,

Дробят их и, смакуючи, едят.

А там, смотри, кукушек юных пары

На манго пышноцветные летят,

Чтоб славить Врадж с энергией задорной!"

Кишори Друга слушала в восторге.

15

Он продолжал: "На дерево чампака

Любовь сердец душистых снизошла -

Лоз ютхика и мадхави, так жарко

Ее обнявших. А вокруг ствола

Бакулы вьется ниточка жасмина.

Близ них - древес тамаловых кружок,

Мерцая зеленью и темной синью,

Как ожерельем украшает лог;

Пуннага, словно самоцвет, сверкает

В смарагдово-сапфировом кольце.

Кешары, манго ветви воздевают

В честь Враджа в малахитовом венце,

Надетом им по случаю свиданья

С Весной, будящей новь в живых созданьях!