— Йен… — хрипела умирающая жрица.

Черная чайка с белыми перьями в хвосте опустилась рядом с ней.

— Не трать силы на слова, — мысленно обратилась она к Нэннеке.

— Йен, я вижу Ее. Она зовет меня…

— Не уходи!

— Мелитэле хочет, чтобы ты знала… это не наказание, а дар…ты все поймешь, когда будешь готова…жди и верь…прощай.

— Нэннеке!

Внешние ворота были разбиты раньше, чем старик и Йоля успели закрыть внутренние. Дружина ворвалась и с дикими воплями, принялась хватать девиц. Они визжали, сопротивлялись, как могли, прятались, убегали, отчаянно дрались, но ряженых бандитов, это только забавляло. Старик попытался вырвать Йолю из костлявых ручищ Вигилара, но получив кулаком в висок, замертво упал. Схватив жрицу за волосы, тот сорвал с нее платье и потащил в сарай.

Подлетев, черная чайка рванула когтями голову бандита, но запуталась в длинных волосах и не успела улететь. Цепкие пальцы ухватили ее за лапы. Чтобы свернуть птице шею, ему пришлось выпустить Йолю. Жрица не обращая внимание на наготу, накинулась словно дикая кошка на другого мерзавца избивающего девушку, исцарапавшую ему лицо.

Чайка била крыльями, клевалась и извивалась с такой силой, что здоровый мужик сразу не смог с ней справиться. Йеннифэр почувствовала, как ее покидают силы и приготовилась к встречи с Великой Матерью. Огромная ручища злодея вцепилась ей в крыло, еще мгновение и конец, но что-то белое взвилось вверх и повисло у него на запястье. Взревев от боли, Вигилар разжал пальцы и чайка, как стрела взмыла в небо.

Влетевшие в храм на полном скаку трое юношей, словно беркуты накинулись на бандитов. Зазвенели мечи, застонали раненые.

— Что вы делаете? — визжал Вельмериус, как недорезанная свинья. — Ветслав, что вы творите? Прекратите немедленно.

Поняв, что перед ними принц, дружинники перестали сопротивляться и опустив оружие, ретировались за спину хозяина.

— У меня разрешение трех королей…

— На что? На разбой? — принц кипел от ярости.

— Они отказались подчиниться.

— И поэтому святая дружина решила перетрахать и переубивать всех девиц?

— У меня разрешение… — замямлил Вельмериус.

— Есть решение отдать тебе все храмы на завоеванных землях, но ни кто не позволял творить бесчинства. Забирай своих ублюдков и проваливай отсюда. Отныне этот храм под моим личным покровительством, как впрочем и другие. Договаривайся со жрицами, как хочешь, но узнаю, что применил силу… Пожалеешь!

— Но…

— Сегодня на совете я внесу эту поправку, и можешь не сомневаться, что ее поддержат короли.

Поняв, что спорить бессмысленно примар приказал своим людям забрав раненых и убитых, отправляться в Элландер.

— Геральт, отпусти его!

Услышав это имя, черная чайка так резко развернулась, что чуть было не съехала с крыши, на которой сидела.

Огромный белый пес, весь испачканный кровью, оставив свою жертву, встал у ноги Ветслава.

«Меня спас Геральт, — мысленно усмехнулась чародейка, вспомнив смешного щенка подаренного ею, молодому принцу. — Ничего в этой жизни не бывает зря, все возвращается»

Оставив своих попутчиков в Голополье, ведьмак двинулся в Вельгад. И хотя остаток пути пройденный с семьей Татина, он больше потешался наблюдая за неугомонным мальчишкой, чем раздражался, расставшись почувствовал невероятное облегчение.

Погода испортилась. Сильные порывы ветра швыряли из стороны в сторону то снег, падающий большими мокрыми хлопьями, то колючий холодный дождь. Раскидав темные тяжелые тучи, ветер на короткое время позволял солнцу напомнить о своем весеннем блеске, а затем снова собрав их в плотную клубящуюся массу, обрушивал на землю новые потоки воды и снега.

Кое-как к вечеру добравшись до Хенгфорса, Геральт решил переждать непогоду на первом попавшемся постоялом дворе. Ноги нестерпимо тянуло, хотелось как можно быстрее опустить их в теплую воду и принять ведьмачий эликсир.

— Ну и рожа! — не понижая голоса высказал свое о мнение о вошедшем ведьмаке, ужинающий в трактире краснолюд.

Его приятель, громко рассмеявшись, подтвердил:

— Точно!

— На свои посмотрите, — усмехнулся Геральт.

— А, чё мы их не видели, что ли? — беззлобно ответили приятели. — Давай садись к нам, коль не брезгуешь!

Ведьмаку есть не хотелось вовсе, но все же он сел рядом и заказал себе еды и пива.

— Я тебя знаю, — прищурив один глаз, произнес тот что постарше.

Хотя по заросшим бородами и обветренным лицам краснолюдов, определить возраст было довольно сложно, седина в шевелюре, выдавала в нем старшего.

— Ты ведьмак, Белый Волк, — продолжил он. — Да… истрепала молва твое имя!

— Понавыдумывают разных небылиц, — махнул рукой ведьмак.

— Ну будем знакомы — Брутс Драгин, а мой товарищ — Тильт Ятан.

Геральт пожал обоим руки.

— Мы едем в Повис. Тебе не по пути? — поинтересовался Тильт.

— Отчасти. Мне — в Вельгад.

— Отлично, — обрадовался Брутс, улыбаясь шире своей бороды. — А то у переправы через Понтар, здоровенная зубастая хрень пыталась нами пообедать. Еле отбились.

— Да, ладно! Отбились! — засмеялся Тильт Ятан. — Лучше скажи — еле ноги унесли. Пришлось мула скормить сволочи!

— С ведьмаком в компании, стае мерить по лесам, гораздо лучше, — нахмурился Брутс, вспомнив зубастое чудовище.

— Мне давно не доставало хорошей компании.

Ведьмак поймал себя на том, что при воспоминании о Боклане, он также нахмурился и вздохнул, как и краснолюд помянув монстра.

— Что бестии!? Тут и без этого в мире невесть что творится. — Закачал головой Тильт. — Войну опять начали, хорошо хоть старший народ отказался в ней кровь проливать! Веру какую-то выдумали, храмов понастроили. Теперь выискался тот, кто их ломает.

— Вот-вот, — поддержал приятеля Брутс. — Еще одной сумасшедшей бабы, нашему миру и не хватало!

— Ты о чем? — не понял ведьмак.

— Не слышал!? Появилась в Нижней Мархии Разрушительница, етишь ее за ногу! Порушила, говорят, храм и школу, что монахов для Двух Стихий клепали. Дотла сожгла…а святошу тамошнего главного, толи Пантия, толи Мантия — не помню, говорят, оскопила… самым, что не наесть жестоким образом. — Краснолюд сморщился и заерзал на лавке. — И народ за ней попер обиженный который, под защиту.

— Может с появлением настоящей Разрушительницы, примарская свора перестанет казнить не виновных, — задумчиво произнес Геральт.

В памяти всплыли горящие ненавистью зеленые глаза Юнаи.

— Куда там! Костры запылали с новой силой. Теперь ищут приверженцев.

Ведьмак тяжело вздохнул. Безумие словно эпидемия охватывала мир, и ему было не по себе от того, что вновь он оказался к этому причастен.

— Ладно мужики. Давай по койкам, — он встал, допив пиво.

— До завтра.

К утру погода более-менее наладилась. Ветер утих, но затянувшие небо тучи, медленно плыли к горизонту. Серые башни Хенгфорса, почти сливались с мрачным унылым небом. На шпилях вместо флагов, развивались черные траурные ленты.

— Опять что ли кто-то умер? — вздохнул Брутс, оглядываясь на замок.

— Эй, бабуся! — окрикнул плетущуюся по дороге старуху, Тильт.

От страха и неожиданности бабка присела, втянув голову в плечи.

— Да не бойся ты, — засмеялся краснолюд. — Лучше скажи: кто помер-то у вас?

— Король Недомир почил нынче, — ответила старуха, с опаской поглядывая на ведьмака. — Чуда в лесу его загрызло.

— Ох, уж мне эти чуды! — воскликнул Брутс. — Нежить сраная!

— Да нет, не нежить, — встрял в разговор, не известно откуда взявшийся мальчишка. — Говорят толи рысь, толи тигр какой-то.

Краснолюды засомневались, что в этих краях могут обитать тигры, мальчик стоял на своем, но Геральт их не слушал.

«Значит Дийкстра отправил зверя убить Недомира, — размышлял он. — На троне осталась навязанная знати королева с маленьким принцем на руках. Одного союзника Ложу лишили, причем их же собственным оружием. Могу представить ярость Филиппы! Кто же следующий?…»