— Она что-нибудь тебе сказала…то есть передавала для меня? — в нетерпении перебил его ведьмак.

— Да, в общем-то ничего особенного. Сказала, что осенью преподнесет тебе шикарный подарок, а пока мол, идите вы все лесом.

Геральт задумался, поглаживая подбородок. Лютик встал, окинул взглядом величественный пейзаж, осмотрел сад, вздохнул полной грудью и изрек:

— Превосходно! Так всю жизнь и любовался бы этим великолепием!

— Когда точно ты ее видел? — задумчиво спросил ведьмак.

— Кого? Ах, Йеннифэр! Сразу после Саовины.

— Сходи в дом и позови всех и прошу тебя, быстрее.

Лютик пожал плечами и надулся, но посмотрев в сияющие решимостью глаза Геральта, шмыгнув носом отправился выполнять поручение.

Очень скоро в беседку вбежали Цири, Трисс и барон с Лютиком. Поэт так всех торопил, ничего толком не объясняя, что они уж подумали, будто с ведьмаком произошло какое-то несчастье. Увидев, что с ним все в порядке, женщины набросились на поэта, но Геральт остановил их, движением руки указав на лавку напротив себя. Все послушно уселись.

Дождь забарабанил по крыше беседки. Молодые листочки на ветках вишен затрепыхались под ударами тяжелых капель. Играющие в саду дети с визгом и хохотом побежали в дом, из глубины сада показались спешащие в беседку Арден с Ратиолом. Заметив серьезные лица присутствующих Ратиол, удивленно спросил:

— Вы чего сидите, как на похоронах? Случилось чего?

— Я знаю, что нам надо делать, — произнес ведьмак. — Для всех из нас найдется работа, возможно очень опасная. Подумайте хорошенько, сейчас самое время уйти.

— Не начинай Геральт, — раздраженно фыркнула Трисс. — Все только и ждали когда появиться возможность действовать. Давай выкладывай что надумал!

Ведьмак внимательно осмотрел присутствующих и остановил взгляд на поэте с интересом рассматривающем какую-то веточку.

— Лютик, как быстро ты сможешь написать балладу? — обратился он к нему.

— Ну, не знаю. Все зависит от вдохновения и от того насколько тема будет мне близка и интересна, — ответил поэт, приняв важный вид. — Зачем тебе это?

— Надо, что бы в самый кратчайший срок, ты написал очень хорошую балладу…о любви…старого белоголового ведьмака и молодой красивой ведьмачки. Сможешь?

Лютик недоуменно уставился на Геральта. Остальные тоже удивленно переглянулись.

— Я постараюсь, — растерянно пообещал поэт. — Если ты дашь мне немного больше материала…

— Ты напишешь, что я без памяти влюбился в Руту Белую Прядь, забыв свою жену и все на свете, но Цири порвав дружбу с вышеупомянутой ведьмачкой, потребовала ее уйти и дать клятву забыть ведьмака и все, что с ним связано.

— Что за бред? — усмехнулась Цири.

— Этот бред, красочно описанный Лютиком в красивой песне, должен обязательно дойти до ушей Дам Ложи. И не просто дойти, но и плотно осесть в сознание, так что бы им и в голову не пришло, подозревать Руту в сговоре с нами.

Дождь барабанил все сильнее, вдали слышались раскаты грома. Трисс встала, задумчиво прошлась по беседке.

— Ты хочешь ее отправить в храм? А ты не думал, что Йеннифэр с ней сделает если слухи дойдут и до нее?

— Думал, — ответил ведьмак. — Я хорошо знаю Йен. Она сперва постарается размазать соперницу морально, так что у Руты будет время все ей объяснить.

— Было бы хорошо, что бы Цири написала матери письмо, — предложил Ратиол.

— Точно, — согласилась Трисс.

Барон кашлянул привлекая к себе внимание. Все посмотрели в его сторону.

— Вы все прекрасно придумали, но Руты-то здесь нет, и до моря не рукой подать.

— У нас есть в запасе два-три месяца. Цири ты должна будешь отправиться к Руте на встречу, — продолжил ведьмак. — За тобой наверняка будут следить, как впрочем и за всеми нами. Поэтому если она уже покинула Каэр Морхен, надо постараться тайно ее ввести в курс дела.

— Сориентируюсь по ситуации, — с готовностью произнесла девушка.

Геральт кивнул ей и улыбнулся. У Цири сжалось сердце — отец стал прежним. Таким, как тогда, когда они спускались по залитым кровью ступеням. Трисс права: теперь он действительно, пойдет на поправку!

— Пока Рута, будет двигаться в сторону Скеллиге, а Лютик везде где возможно распевать свою балладу, — поставил задачу Геральт, — мы должны будем постараться отвлечь от нее внимание чародеек и еще надо найти безопасное место для ребенка…Йеннифэр.

— Ребенка Йеннифэр? — переспросила Цири, в надежде, что он оговорился, но ведьмак отвернулся ничего не сказав в ответ.

Трисс показала ей взглядом, что лучше сейчас с этим к нему лезть. Все молчали. Дождь почти совсем закончился, небо снова стало ясным, запахло свежестью и над домом, словно яркая дорожка к мечтам и грезам, появилась разноцветная радуга.

— Я слышал, принц Ветслав очень резко высказывается о вмешательстве Ложи в личные дела королевских семейств, — нарушил тишину Арден. — Говорят, что он связан с храмом Двух Стихий. Я бы мог встретиться с ним, все-таки он мой троюродный брат, и объяснив, кому на самом деле он обязан своим счастьем, попросить помощи. Я знаю, что принц благородный и честный человек, узнав, что Йеннифэр может пострадать, постарается найти способ выполнить нашу просьбу.

— Отлично, — подержал его ведьмак. — Тогда вы с Ратиолом отправитесь в Хаггу. А ты Трисс вернешься в Монтекальво и будешь делать вид, будто пытаешься выведать место нахождения Йен.

— Сперва я перетащу тебя в Брокилон, — возразила чародейка. — Дриады уже однажды поставили тебя на ноги, хотя дело тогда обстояло гораздо хуже — поднимут и теперь. Даже если ты быстро пойдешь на поправку, не спеши покидать лес, что бы прикрыть отход Руты если понадобится.

— А я могла бы поехать к Марату и попросить помощи у него, — предложила Цири. — Он найдет способ привлечь внимание чародеек.

— Ты думаешь, он согласится, — засомневалась Трисс. — Зачем ему рисковать своей головой? Ни кому из нас он ничем не обязан.

— Что бы помочь Руте, — усмехнулась девушка, — я уверена Марат пойдет на все что угодно!

Чародейка опять прошлась по беседке, не заметно поглядывая на ведьмака. Не надо было даже читать мысли, что бы понять, что ему не приятно, упоминание о знаменитом разбойнике, которого молва прочила Руте в возлюбленные.

— А что делать мне? — оторвал ее от наблюдений барон.

— У вас будет самое ответственное задание, Максиль, — опередил ее Геральт. — Через вас мы будем держать связь друг с другом.

Барон очень серьезно понимающе кивнул. Если бы ему поручили идти на край света сражаться с драконом, он не раздумывая отправился бы, но то что важную роль в этом сложном действии придется играть дома, внесло в его душу радость и успокоение. Причиной этому служило не только не желание покидать супругу, но и донимавший ревматизм. Просить Трисс подлечить его, он даже не мог подумать, видя сколько сил она тратит на восстановление Геральта.

— Давайте теперь продумаем до мельчайших подробностей наши общие действия и каждого в отдельности, — сказал ведьмак. — А ты Лютик, найди местечко поудобней и прямо сейчас начинай кропать стихи, от тебя зависит начало воплощения нашего плана.

В Нижней Мархии к дельте Понтара, по ухабистой разбитой дороге, покачиваясь и скрипя, двигалась почтовая карета. Из окна кареты, вздыхая и почесывая бороду осматривал окрестности Хенсельт, король Каэдвена. Рядом с ним томясь от скуки и монотонной тряски полулежали на подушках два крепких парня.

— Когда-нибудь эти земли снова станут нашими, — уже пятый раз за всю дорогу, пообещал король внукам.

— Ты лучше скажи долго нам еще трястись в этом ящике? — в который раз спросил Гензельт. — Обратно-то хоть можно будет ехать верхом?

— Нет, нельзя! — раздраженно рявкнул Хенсельт, снова выглянув в окно с радостью добавил. — Приехали, на конец-то!

Карета въехала в большие резные ворота, на одной створке которых был изображен крылатый конь, а на другой саламандра. Над воротами красовалась эмблема из двух треугольников — красного и нижнего желтого.