Шло время, Ватила стал плохо справляться с заданиями и сестры решили воспитать еще одного монстра. Рокзана отказалась рожать, тогда они нашли щенка оборотня-волка и принялись с помощью древней темной магии делать из него вурдоволка. Все шло нормально, пока щенок не вырос и не убил Рокзану, а ты прикончил его.

Рута охотилась на второго аниота, имя его Сестры держат в секрете даже от нас, но ей подсунули старого Ватилу, тем самым прекратив ее охоту и избавившись от уже негодного слуги. Но одного зверя и сестрам, и Ложи было уже недостаточно, тогда сестры попросили у Дам помощи в поисках нужного детеныша. Связываться с оборотнями-волками, они уже не решались, нужна была способная родить чародейка…

— А тут, очень кстати, нарисовалась моя благоверная, со своим неиссякаемым желанием забеременеть, — скрипя зубами, подытожил ведьмак. — Я думаю, ее не пришлось долго уговаривать переспать с этим перевертышем! Я даже…

Он осекся увидев в глазах Цири слезы.

— Прости дочка! Это я виноват. Не надо было оставлять ее одну. Сидели бы спокойно в Хакланде и не случилось бы с нами всех этих бед.

Трисс взяла за руки Цири и Геральта.

— Мы все прекрасно знаем Йен, — глядя ведьмаку в глаза сказала она. — Ни кто не смог бы ее удержать, если она чего-то решила. Так, что ни кто из нас не виноват и закончим на этом. Надо думать, как вытащить ее из лап Сабрины.

Цири тяжело вздохнула. Задумалась.

— Мне кажется, что я уже была в том месте, — немного подумав, сказала она. — В том, что видела сегодня во сне. Не могу вспомнить, где это. У меня ощущение, что раньше я смотрела на него с верху, как будто летя. Волны, ветер, скалы, в скалах стены храма…Нет не получается!

— Подожди, — Трисс принялась ходить по беседке, грызя ноготь. — В скалах стены храма, говоришь? Я знаю, только одно такое место: Скеллиге, храм Великой Матери.

— Точно, — вскочила с места Цири, сияя радостью. — Как я раньше-то не поняла! Только туда она бы и отправилась, что бы стать матерью, только там ее никто не может потревожить, даже Дамы Ложи.

— Значит, Сабрина не в состоянии причинить ей вред, пока она и ребенок будут находиться в стенах храма, — возбужденно подхватила чародейка. — Надо предупредить ее, а лучше тайно вывезти малыша и спрятать, если отцовская наследственность проявиться сразу и сильно, жрицы могут изгнать Йен, а младенца…

Геральт так сильно хватил кулаком по подлокотнику, что кресло затрещало и покачнулось. Женщины с испугом посмотрели на ведьмака.

— Я должен встать, — прошипел он, сквозь стиснутые от напряжения зубы. — Я должен ей помочь!

Он изо всех сил пытался подняться, но не смотря на нечеловеческие усилия, получилось только пошевелить пальцем ноги. Обессиленный, в отчаяние, закрыв глаза рукой, он замер в кресле.

— Вот теперь дело, точно пойдет на поправку, — радостно сообщила Трисс.

На поле поросшем молодой зеленой травкой, маленький барон Тойво Вельмон с детьми прислуги и несколькими детьми эльфов играли в салочки, громко и радостно крича.

Вдалеке паслись лошади. Цири лежала на стоящей у плетня телеге и любовалась, игрой солнечных лучей на лоснящихся боках Кэльпи. Рядом, откинувшись на стоящую на телеге бочку и болтая ногами, сидела дочь барона Натин. Ей недавно исполнилось 15 лет и все помыслы ее были заняты мыслями о любви, весне и замужестве. Это была милая невысокая девушка с кукольным лицом и светлыми, почти белыми вьющимися волосами.

— Ты не поверишь, — томно вдохнула девушка. — Мне кажется, я влюбилась!

— Не может быть, — улыбнулась Цири.

— Точно, — серьезно подтвердила Натин.

— И кто же, тот счастливый юноша? — весело поинтересовалась ведьмачка.

— Это секрет. Пока секрет. Потом я скажу тебе его имя. Он красивый и благородный, очень умный и смелый. Знаешь, он единственный кого я хотела бы видеть своим мужем…

Натин продолжала щебетать, то вздыхая, то смеясь, то мечтательно глядя в небо, но Цири ее не слушала. Она думала о том, что сама она была лишена беспечной и наивной юности, вместо того, что бы мечтать о чистой любви и счастливом браке, она грабила и убивала, а вечером тонула в ласках Местле. Ох, Местле! Перед глазами всплыло перекошенное от боли лицо и… Все хватит!

Она резким движением села.

— Что с тобой? — испуганно спросила девушка, глядя в почерневшее лицо Цири.

— Ничего… продолжай…просто шея затекла.

— А, — протянула Натин, недоверчиво глядя на ведьмачку, но увидев, что та снова улыбается, продолжила. — Еще когда я смотрю в его глаза…

— Натин! — послышался зов баронессы. — Тойво!

— Ах, мама, — произнесла она с досадой. — Всегда так не вовремя.

Она ловко соскочила с телеги, подобрала юбки и побежала навстречу матери, за ней вприпрыжку поскакал брат. Как только Тойво покинул друзей, игра перестала ладиться и вскоре все разошлись.

Цири вдруг стало грустно и одиноко.

«…когда я смотрю в его глаза… — вспомнились слова Натин и тут же само собой пришло продолжение. — …чувствую как теплота разливается по моей душе, как будто теплый весенний ветерок заставляет таять снежные сугробы, и подснежники распускаются, и слышна песня соловья…»

— Привет, — отвлек ее от мыслей, неожиданно подошедший Арден.

Цири вздрогнула. Он стоял близко, глядя в ее огромные зеленые глаза, а она в его.

«…и все вокруг становиться прекрасным, и радостным, и весенним, и кружится голова».

— Тебя трудно застать одну…я хотел… — начал он, и сбился, удивленный ее взглядом.

— Что ты хотел? — ласково улыбнулась она.

— Поговорить…сказать…я, конечно понимаю, что ты старше и опыт для тебя гораздо важнее…

— Ты о чем?

Он потупил взгляд.

— Не опускай глаза, прошу тебя, — она взяла его за руку. — Смотри на меня. Вот так.

— Цири.

Она вдруг почувствовала, будто парит над землей и видит, как красивый юноша с длинными каштановыми волосами, страстно ее целует, а она отвечает и ей хорошо так, как не было никогда. Даже тогда с…да неважно с кем!

Не сразу ведьмак узнал в полном неловком человеке, своего старого приятеля. Когда же он подошел уж совсем близко к беседке, только тогда Геральт согласился поверить своим глазам и признать, что этот толстый увалень и есть Лютик. Радость встречи была на столько велика, что поэт не обратил внимание на удивленно-растерянное лицо ведьмака, осматривающего его с ног до головы.

— Геральт! Ты не представляешь как долго я тебя искал, — вскричал Лютик, бросаясь к другу в объятия. — С тех пор как ты женился и осел в Хакланде, я чувствовал себя осиротевшим. Хоть и раньше мы с тобой частенько шли каждый своей дорогой, но я всегда знал, что где угодно могу встретить тебя. Мне было страшно не уютно в этом мире, зная что единственное место где можно тебя найти, это та мрачная дыра, куда вы забрались с Йеннифэр.

Высвободившись из объятий Лютика Геральт наклонился и поднял сползший на пол вязаный плед, и снова укрыл им ноги.

— Я тоже очень рад тебя видеть, — сказал он улыбнувшись. — Хотя надо сказать, ты несколько изменился.

— Ты имеешь в виду мою комплекцию? — хохотнул поэт. — Это я еще малость сбросил вес, видел бы ты меня в начале весны.

Лютик уселся на лавку, снял и положил рядом бархатную шапочку с полу обглоданным, некогда длинным пером цапли.

— По дороге сюда барон рассказал мне эту страшную историю с принцем. Надеюсь у Трисс получится поставить тебя на ноги. Кстати, где она?

— Наверное в доме, вместе с Цири, — ответил ведьмак, только теперь удивившись отсутствию чародейки, не смотря на то, что наступило уже обеденное время.

— Надо же и Цири здесь! — обрадовался Лютик. — Первый раз за последнее время, я где-то появился во время и мне, действительно рады. В отличии от твоей супруги, которая вытолкала меня взашей…

— Ты видел Йеннифэр!? — ведьмак если бы мог, то наверняка бы подпрыгнул на месте. — Где?

— Последний раз я видел ее в Венгеберге в обществе какого-то полуэльфа, — поэт немного замялся. — Не хотел я тебе этого говорить, но похоже у нее с ним был серьезный роман, и…