Граф Лита снова подошел к подиуму. Выражение его лица оставалось прежним, но в глазах засветилась надежда.

— Герцогиня Флокс! — обратился он к Тине. — Согласны ли вы, стать законной супругой принца Трояна?

— Да! — поспешно ответила она, вцепившись в подлокотник трона, выполненный из серебра в виде трех гербовых лилий. — Согласна!

Принц, зло, усмехнувшись, победоносно уставился в опять наполнившиеся тоской глаза советника.

— Присутствуют ли здесь родственники невесты? — продолжил ритуал граф.

— Да! — подошел к нему Арден. — Я брат невесты, герцог Арден Флокс!

— Не имеете ли вы и ваш род возражений против сегодняшней помолвки и последующей через месяц свадьбы принца Темерии и герцогини Флокс?

Арден молчал. В наступившей тишине было слышно, как хрустнули суставы на руках Тины, вцепившейся в подлокотник и сверлящей брата ненавидящим взглядом.

— Я и мой род не против этого брака, — произнес Арден, после очень долгой паузы. — Но при одном условии.

— Условии? — оживился граф.

— Говори! — глаза принца опасно сверкнули.

— Я хочу, что бы этот месяц от помолвки до свадьбы моя сестра провела дома, и наш отец сам лично приведет ее в положенный срок к алтарю.

— К сожалению, это невозможно! — наигранно расстроился главный советник. — По законам Темерии, невеста или жених коронованной особы, время от помолвки до свадьбы должен находиться на территории Тимерии, в королевском замке. А вы что, не доверяете принцу?

— Принцу я доверяю, — соврал Арден. — Но я знаю, что почти вся знать двора короля Фольтеста не желает этого брака. Я боюсь за безопасность моей сестры!

Граф опустил глаза и погладил усы, что бы скрыть спрятавшуюся в них усмешку.

— Со мной она будет в полной безопасности! — зло проговорил принц.

— Позвольте мне поговорить братом! — встала со своего трона Тина.

Троян кивнул в знак согласия.

— Не возражаю, — ответил граф Лита.

Тина гордо сошла с подиума и продефилировала к выходу, за ней отправился и Арден.

— Послушай-ка меня внимательно братец! — прошипела она, когда он вышли в коридор. — Я не желаю сидеть целый месяц дома, я вообще не желаю туда возвращаться! И если тебе все-таки удастся добиться своего, то я клянусь тебе своей будущей короной, что устрою дома самый настоящий ад. Мне ничего не стоит довести мать до сумасшествия, отца до могилы, твоего прислужника велю каждый день сечь розгами, или пожалуй сделаю это сама, а с тобой… Что делать с тобой подскажет Наира. И вот когда у меня не останется ни кого, что бы помешать моим планам я вернусь сюда и стану королевой Темерии, чего бы мне это не стоило. Понял!

— Тина! Ты что не понимаешь, что вся знать Темерии против тебя. Они постараются тебя убить любым способом.

— Они могут меня убить и в Хагге! Там даже удобнее. Только с принцем я буду в безопасности и добьюсь того чего хочу.

— Ты что слепа? Ты что не видишь, что он чудовище? — воскликнул в отчаянии Арден.

— А, по-моему, это ты чудовище! Завистливая, злая и гундосая тварь, испортившая мне всю жизнь, изгадившая мне все мои надежды. Я ненавижу тебя братец, но идти мне наперекор больше не позволю. Встанешь у меня на пути я не задумываясь, с радостью тебя уничтожу!

— Ну ладно! Ты сама этого хотела. Оставайся, но знай, я больше не стану о тебе заботиться! — в сердцах выкрикнул он.

— Вот и славно!

После того как все формальности были улажены, правила и обычаи соблюдены, помолвку провозгласили состоявшейся. Принц распорядился приступать к празднованию сего радостного события. Гости оживились. В дверях проявились слуги с подносами в руках, запахло жареным мясом и приправами.

— А чего ты ждал? — спросила Рута у возмущенного и расстроенного Адена, жестом остановив слугу наполняющего ее кубок вином. — Что она поблагодарит тебя за заботу? Хорошо то, что хорошо кончается! Спокойно заберем твоего друга с девицей, и ни с кем не будем ссориться!

— Кстати, ты не знаешь где они? — спросила Цири.

— Нет, — закачал головой Арден. — Чуть позже пойду поищу.

— Рута, — позвала Цири.

— Мм.

— Ты когда-нибудь любила?

Они стояли на балконе замка, выходящем на противоположную сторону от ворот. Кромешная тьма окутывала все вокруг плотной шалью, и только иногда вынырнувшая на мгновение из-за туч луна бросала свой скудный свет на окружающий замок зловещий простор. Ведьмачка сосредоточенно всматривающаяся в темноту в ожидании очередного просвета, сразу не поняла заданный ей вопрос.

— Что?

— Ты любила?… Марат и подобные ему не счет. Глубоко? Всем сердцем?

Рута какое-то время молча смотрела на нее. Потом вздохнула.

— Понимаешь, подружка, любовь это очень сложно. Это труд и удовольствие, жертва и обязательства. Я не могу себе этого позволить, да и не хочу.

— Это ответ человека познавшего только теорию, — послышался сзади голос.

Из темноты коридора бесшумно, словно приведение возник граф Лита. Свеча в его руке освещала расстегнутый черный кафтан с серебряными галунами, белое жабо и возвышающееся над ним раскрасневшееся от вина лицо графа, полностью сменившее выражение тоски и отвращения на благодушную мину.

— Прошу прощения за мое наглое вторжение в вашу откровенную беседу. Мне, так же как и вам потребовался глоток свежего воздуха.

— Присоединяйтесь, — улыбнулась в ответ Цири.

Граф подошел ближе, поставил свечу на балюстраду балкона, кашлянул, погладил усы.

— Позвольте спросить, — улыбнулся он. — Разве любовь не возникает порой неожиданно и накрывает с головой, не зависимо от наших желаний и позволений?

— Конечно, бывает и такое, но только если ты настроен на соответствующий лад, находишься в поиске и хочешь этого. А если ты закрыт и не позволяешь разгораться чувству в сердце больше чем до небольшой искорки, то неожиданных лавин любви произойти просто не может.

— Ну не знаю. А может вам, просто не встретился тот единственный?… или правда, говорят, что ведьмаки лишены?…но да ладно.

Рута хотела возразить, но не нашла слов.

— Кстати! На сколько мне известно, — начал он, после недолгого молчания, внимательно вглядываясь в лица женщин, — вас наняли охранять герцогиню.

Ведьмачки не ответили, к тому же это был не вопрос, а утверждение.

— И сколько же, простите за любопытство, вам заплатили за эту работу?

— Ровно столько, во сколько мы ее оценили, — ответила Рута. — А почему вас так это интересует? Хотите добавить?

Граф снова кашлянул и погладил усы.

— Да. Что-то в этом роде.

— У вас есть для нас работа?

— Скорее предложение. Я бы хотел, что бы вы покинули это место сразу же после бала.

— Бала?

— Ах, вы не знаете. Завтра назначен бал. Обычно бал устраивают в день помолвки, но принц так спешил ее объявить, что на это мероприятие сегодня уже не останется ни времени, ни сил. Вообще, надо сказать, это не мыслимо было устроить помолвку прямо с дороги.

Помолчав немного, он снял с пояса наполненный монетами мешочек, подбросил его на ладони и, переводя взгляд от одной ведьмачке к другой, спросил:

— Ну, так как?

— Мы согласны.

— Отлично. За расчетом придете ко мне в канцелярию в Вызиме, — он поспешно убрал деньги обратно.

Луна снова выглянула из-за туч и задержалась несколько дольше, чем в прошлый раз. Этого хватило, что бы даже граф заметил какое-то движение у небольшого кургана, словно еж ощерившегося высохшими стеблями прошлогодних трав.

— Что это было? — бледнея, слабым голосом спросил он.

— Не может быть, — Рута пыталась рассмотреть что-либо в снова наступившей непроглядной мгле.

— Что не может быть?

— Ничего. Это, скорее всего мантикора.

— Манти… Что простите?

— Мантикора, — ответила Цири. — Нас предупреждали, что по ночам вокруг замка бродит целый бестиарий.

Граф съежился и, так же как и Рута принялся вглядываться в темноту.