Когда он ушел, она поднялась и приняла душ. Затем, нагая, вернулась в спальню, открыла шкаф и присела на корточки перед ящиком с деньгами. «Вот ключ от мира, о котором я так долго мечтала!» — думала она. Прежде всего она купит себе норковое манто, потом бриллиантовое ожерелье, а уж потом все, что только душа пожелает. Она думала о коттедже с шестью спальнями, каждая с отдельной ванной, об огромной гостиной, большом саде, в котором будут работать китайские садовники. Она купит «бентли» каштанового цвета с водителем-японцем в униформе такого же цвета. У нее будет катер, а возможно, и яхта. Она не очень была уверена в последнем, так как никогда не плавала на яхте. Именно о такой жизни она всегда мечтала, а сейчас это можно претворить в жизнь.

Она поднялась, провела руками по телу, приподняла тяжелые груди и вздохнула. Затем начала одеваться.

Конечно, все это она будет делать одна. Том должен исчезнуть. Он не вписывался в ее будущую жизнь. Он недостаточно воспитан, слишком скромен, слишком робок. Она мечтала о мужчине темноволосом, сильном, высоком, с которым тратить деньги одно удовольствие. Да, в будущем она уберет Тома, но такой момент еще не наступил.

Не в силах противостоять искушению, она взяла из ящика пятнадцать банкнот по сто долларов и засунула деньги под резинку чулка. После этого опустила крышку и некоторое время с отвращением смотрела на свои вещи. Какая дешевка! Надев плиссированную юбку и свитер, она причесалась и накрасила губы. Потом взглянула на свои дешевые часики. Было чуть больше одиннадцати тридцати. Том вернется не раньше шести. Обычно она проводила это время вне дома, но сейчас все изменилось. Она нахмурила брови, поняв, что будет пленницей в бунгало до тех пор, пока они не покинут его. С таким количеством денег, которые можно тратить, — и терять время? Она была голодна, но в доме ничего не было. Поколебавшись, она позвонила в бар на углу улицы и заказала два сандвича с цыпленком и бутылку молока. Бармен заверил, что немедленно пришлет заказ.

Она включила телевизор, но программа была настолько скучной, что она с раздражением выключила аппарат.

Малвдик-официант прибыл через пятнадцать минут, и она оплатила заказ, отметив, что в кошельке остались лишь три доллара и несколько центов мелочи.

Она ела сандвич, прогуливаясь по гостиной, так как не могла усидеть на месте, и все время думала о деньгах, находящихся в спальне. Ее бесила мысль, что нужно ждать и не тратить эти деньги.

Когда она заканчивала последний сандвич, в дверь позвонили. Звонок заставил ее вздрогнуть, и она замерла на месте с сильно бьющимся сердцем. Когда звонок повторился, она подошла к двери и открыла. На пороге стоял Гарри Дилан.

— Держу пари, что вы забыли о моем приглашении, — сказал он, вертя перед ее носом бутылку виски. — Моя жена отправилась за покупками, вот я и подумал, почему бы не зайти к соседям.

Некоторое время она колебалась, но потом решила, что это хоть как-то поможет скрасить досуг, и отступила в сторону.

— Ну что же… заходите.

— Мистер Уитсайд на работе, не так ли, — не отрывая взгляда от ее груди, он облизал губы.

— Да… он на работе.

Они прошли в гостиную.

— Вот квитанция и пакет.

Она просмотрела квитанцию об уплате за газ и бросила ее на стол.

— Муж рассчитается с вами. — Она глянула на него. — Он не оставил мне денег.

— Держу пари, что большинство мужей таки. — Он буквально пожирал ее глазами. — Выпьете немного виски, миссис Уитсайд?

— Почему бы и нет?

Она принесла бокалы, лед и содовую. Когда она уходила и приходила, то все время чувствовала на себе его взгляд. «Пусть пялится! — думала она. — Виски мне ничего не будет стоить».

— Вы слышали об ограблении казино? — спросил он, наливая две большие порции виски. — Вот дела! Украдено два с половиной миллиона долларов! Держу пари, что они их больше не увидят.

Она села, дав ему возможность увидеть цвет своих трусиков, прежде чем одернула юбку.

— Я слышала сообщение по радио. А как бы вы поступили с такими деньгами, мистер Дилан?

— Представления не имею. Говорят, деньги находятся у последнего гангстера. Я проработал в банке много лет, миссис Уитсайд, и знаю цену деньгам. Хочу вам сказать одно… это слишком огромная сумма. Мы с вами никак не смогли бы распорядиться ею.

Ей с трудом удалось скрыть презрение.

— Что-то мне в это слабо верится. Деньги утекают быстро.

— Но не такое количество. Особенно если все банкноты по сто долларов. Когда я работал в банке и кто-то хотел разменять такую купюру, я всегда проверял ее. Вы представляете, как тяжело будет их тратить.

Шейла задумчиво смотрела в свой бокал. Она как-то не подумала о таком нюансе.

— Но ведь у многих имеются билеты по сто долларов.

— Да, но все равно теперь банки будут вдвойне осторожны.

Они медленно пили виски, и теперь он рассматривал ее ноги.

— Как провели отпуск?

Она не слушала его. Она размышляла… знает ли этот толстый старый дурак, о чем говорит. Вряд ли. В конце концов многие игроки пользовались в казино стодолларовыми купюрами так же легко, как она своей помадой.

— Миссис Уитсайд… вы замечтались, — сказал Дилан со смехом. — Так как вы провели отпуск?

Внезапно ей стало очень скучно. Она рассчитывала, что он поможет ей скоротать время, но его вытаращенные глаза и потное лицо были отвратительными.

— Да… прекрасно. — Она прикончила виски и поднялась. — Простите, что выпроваживаю вас, но мне нужно разложить вещи. Том рассчитается с вами вечером. Спасибо за виски.

Она избавилась от него настолько быстро, что он даже не успел сообразить, что его выгнали. В окно она могла видеть, как он уходил с печально поникшими плечами.

Она злорадно улыбнулась.

В ноль двадцать Том, который поминутно смотрел на часы, поднялся с кресла.

— Пора. Больше нечего ждать.

— Иди глянь, нет ли света в окнах соседей, — сказала Шейла, тоже с нетерпением дожидавшаяся момента, когда можно будет без опаски зарыть деньги.

— Знаю… знаю, нечего мне об этом постоянно напоминать!

Том вышел на кухню, выключил свет, открыл дверь и вышел в сад.

Стояла душная ночь. Полная луна, похожая на лицо мертвеца, бросала безжизненный, холодный свет на сад. Том медленно прошел до ограды и принялся рассматривать бунгало соседей. Все окна были темными. Он вернулся в дом.

— Все в порядке?

— Да… Я возьму лопату. Иди к ограде и постереги.

Вырыть достаточно глубокую яму оказалось гораздо труднее, чем он предполагал. Эту землю не разрабатывали уже давно, и она стала твердой как камень. Шейла, как маятник, без конца бегала туда-сюда, чтобы узнать, когда он закончит. У обоих нервы были на пределе. В конце концов Том выбрался из ямы и критически осмотрел свою работу. Шейла подошла к нему.

— Полтора часа у тебя ушло на то, чтобы вырыть такую маленькую ямку, — саркастически сказала она. — Ну и мужики пошли!

— Заткнись! — грубо ответил Том. — Земля здесь тверже гранита. Пошли принесем ящик.

Они прошли в спальню, где на полу стоял ящик, уже завернутый в большой кусок пластика. Том отыскал его на чердаке. Ящик был перевязан и готов к погребению. Они вытащили его в сад и свалили в яму.

— Возвращайся к ограде, — сказал Том, вновь берясь за лопату.

Через двадцать минут они уже сидели в гостиной.

Том налил себе виски. Он был потный, грязный, взвинченный.

— Ты окончательно рехнулась, раз пошла на такое, да еще и заставила меня это сделать, — сказал он после нескольких приличных глотков виски. — Ведь мы никогда не сможем потратить эти деньги. Не проще ли получить премию?

— О’кей, о’кей, мы сумасшедшие. Прими душ и иди спать. Ты мне надоел своим нытьем.

— Предположим, кто-то откопает деньги, пока мы спим.

— Кто?

— Не знаю, но можно предположить…

— Ты что, предлагаешь нам караулить всю ночь?

Он растерянно смотрел на нее.