— Фрэнки, ты снова начинаешь говорить мне гадости.

— Я пошутил.

— Теперь понятно, почему он носит это ужасное пальто, о котором ты говорил. Он прячет свои бриллианты в нем! Конечно, кто позарится на такую тряпку…

У меня внутри что-то щелкнуло.

— Что ты сказала?

— Ничего… Что случилось, Фрэнки? Почему ты так смотришь на меня?

Я поднялся, подошел к окну и прижался к холодному стеклу горячей щекой.

«Он прячет бриллианты в пальто, кто позарится на такую тряпку…»

А я часами ломал себе голову, гадая, где он может прятать камни. Бог мой! А Нетта, в чьей хорошенькой головке совершенно нет мозгов, сразу догадалась. Действительно, бриллианты находятся в пальто. Какой же я тупица! С первого взгляда на это пальто я должен был понять его тайну.

— Фрэнки, тебе плохо? Что с тобой?

— Помолчи, дай мне немного подумать.

Я был до такой степени возбужден, что почти дрожал. Меня била «бриллиантовая лихорадка».

Итак, я знаю! Он носит камни в этом рыжем пальто все время! Ни на секунду не расстается с милыми карманами. И никто не удивляется, даже Рита.

Немного успокоившись, я повернулся и подошел к своей девочке.

Нетта тихонько лежала на постели, в ее больших глазах пряталась тревога: ударю я ее или поцелую.

— Не понимаю, что я такого сказала. Извини, Фрэнки…

— Почему, — я обнял ее за плечи и слегка потряс, — почему ты извиняешься?

— Не сердись…

— Сердиться? Ты самая красивая, самая умная девушка, Нетта. Ты ангел мой…

— О, Фрэнки…

Я поднял голову и взглянул на часы, стоящие на туалетном столике: без четверти три.

Нетта пошевелилась в сладкой истоме, открыла глаза и улыбнулась.

— Эй, красавица, марш на кухню! Мужчина голоден. Ты же знаешь мои вкусы. Приличный бифштекс, холодный цыпленок, ну, и вина не забудь.

— Нет проблем.

Я оделся и потянулся на аппетитные запахи. Нетта выглядела великолепно. А почему бы не быть с ней, когда у меня появятся деньги?

А деньги у меня будут!

Нетта готовила сухой мартини на мой вкус: три четверти джина, французский вермут, пара долек лимона и лед. Она перелила коктейль из шейкера в бокал и протянула его мне.

— Нетта…

Она удивленно взглянула на меня. Обычно я разговаривал с ней другим тоном.

— Тебе нравится Америка, детка?

— Америка?

— Поедешь туда со мной?

Она побелела, затем покраснела. Наверное, я должен был быть поделикатнее.

— В Америку? О, дорогой… Я люблю тебя. Я люблю тебя, как никто в мире. Ты… ты, это серьезно?

Я зарыл лицо в ее локонах.

— И еще одно. Как ты смотришь на то, чтобы выйти за меня замуж?

Это был сплошной стон с модуляциями вселенского счастья.

Я едва оторвал ее от себя.

— Теперь слушай, Нетта. Зерек и я работаем вместе. У меня на примете человек, с которым я хочу познакомить Зерека и который тоже занимается перепродажей бриллиантов. Я получу большие комиссионные. После этой сделки мы поженимся и отправимся за океан.

— Это не сказки? Я не сплю?

— Какая же ты недоверчивая.

— А если сделка не состоится? Мы все равно поженимся?

Я погладил ее по плечу:

— Все будет хорошо.

Едва я остановился возле ворот, они открылись, и вышла Рита.

Было чуть позже пяти. Смеркалось. Собирался дождь, все небо было заслано тяжелыми черными тучами.

— Ты видел Эмми?

Я вышел из машины и хлопнул дверцей.

— Да. И заставил ее подавиться своими словами. Ну и физиономия у нее была!.. Представляешь, Эмми извинялась.

Она подошла ближе, пытливо глядя в глаза:

— Что-то много времени ты потратил на это.

— Парня, который был мне нужен, дома не оказалось. Битых три часа я дожидался его.

Я чувствовал себя уверенным, как никогда. Я потратил почти десять минут в туалете на Чаринг-Кросс, приводя себя в порядок. На моем лице не осталось следов ни пудры, ни губной помады. Сейчас не такой момент, чтобы попадаться на пустяках.

— Мне нужно кое-что.

Рита последовала за мной в сарай и с подозрением смотрела, как я копаюсь в ящике с инструментами.

— Что ты собираешься делать?

— Увидишь.

Я отрезал две доски длиной в три фута и соединил их вместе, так что получилось нечто вроде полки. Затем в верхней доске проделал две дырочки.

— Пойди и принеси мне револьвер. Он в верхнем ящике письменного стола. Будь осторожна, он заряжен.

Пока она ходила, я пристроил к доске спусковой механизм, представляющий собой обыкновенное реле времени, подобное тому, что мы применяли в Мессона, только чуть больше.

Она вернулась с револьвером и подала его мне. Я выщелкнул патроны из барабана и извлек патрон из ствола.

— Видишь штуку? Это реле времени. Оно способно сработать в любой момент, по твоему желанию. Мы использовали подобные игрушки, когда вели уличные бои в городе. Немцы наступали, и держаться больше не было сил. Тогда мы устанавливали такие машинки, настроив их на стрельбу с двухминутным интервалом, а сами удирали. Таким образом мы отрывались от противника.

Рита нетерпеливо слушала меня.

— Но что ты задумал?

— Мы будем вместе в гостиной, когда револьвер выстрелит, разбив окно. Как отреагирует на это Зерек? Надо, чтобы он до смерти напугался и ничего не заподозрил.

Вот для чего предназначена эта штука. Нам необходимо иметь стопроцентное алиби.

— Но не рискует ли один из нас стать жертвой несчастного случая?

— Я буду очень осторожен.

— Это кажется мне опасным, Фрэнк. Не мог бы ты использовать холостые патроны?

— Нужно, чтобы пуля попала в окно. Я устрою так, чтобы ствол был направлен вверх.

— Но если Зерека поранит?

— Нет, это невозможно.

— Если он будет ранен, вмешается полиция, а я не хотела бы этого. Ты не можешь сделать что-нибудь другое?

— Я повторяю, ничего не случится. Я знаю свое дело. Пуля пролетит по крайней мере на три фута выше его головы.

— Почему ты думаешь, что он будет сидеть в гостиной?

— В этот час он всегда играет со мной в шахматы. А теперь не мешай мне заниматься делом.

Я установил револьвер, направив ствол в сторону гостиной.

— Иди туда, включи свет и встань на середину комнаты. Я хочу быть уверен, что прицел установлен, как надо.

— Револьвер не заряжен?

— Нет, конечно. Ты же видела, я вынул патроны.

— Покажи мне его. И патроны тоже.

Я повернулся в ее сторону. Рита стерегла каждое мое движение. Не понимая, что происходит, я вытащил из кармана патроны и продемонстрировал их ей.

— Семь. Ты удовлетворена?

— А револьвер?

— Что с тобой происходит?

— Ничего. Не хочу рисковать. Ты ставишь меня под пули, и я должна быть уверена в своей безопасности.

Я попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой. Противный холодок пробежал по спине.

— Неужели ты думаешь, что я могу убить тебя?

В ее глазах стояла бездна.

Зерек тащился по летному полю. Полы его ужасного пальто развевались от ветра. Одной рукой он придерживал широкую черную шляпу, а в другой нес чемодан. Мисс Робинсон шла рядом.

Я вышел из тени и направился в их сторону.

— Миссис Зерек чувствует себя хорошо? — таковы были его первые слова.

— С ней все в порядке. Я видел ее, когда приезжал за машиной. Как ваша простуда?

— Она прошла, спасибо. — У него был очень довольный вид. Улыбка то и дело растягивала губы от уха до уха. — Я все время думаю о моем сыне.

О, черт! А я совершенно забыл об этой истории.

— Как путешествие?

— Все в порядке. Я вернулся быстро, так как хочу видеть жену.

Я взял чемодан и забросил в машину. Нечаянно задел его пальто и задрожал. Но это была мгновенная слабость.

— Я надеюсь вскоре вас увидеть, мистер Зерек. — Мисс Робинсон наклонилась.

— Видимо, я вновь поеду в Париж в конце месяца.

Не обращая на мисс Робинсон ровно никакого внимания, я сел за руль.

Пятифунтовый банкнот рыбкой скользнул в ладошку стюардессы.