Как назло, в который уже раз, барахлила связь. Кричали по одиночке и хором, становились цепью и скопом, не докричались. Тамтамами стучали, не достучались. Шамана всем коллективом били — все равно, не помогло. Связь не налаживалась. Пришлось посылать пакет с нарочным. Пробег письма. Колючки на дороге. Посещение гонцом, свояка из соседней деревни, а там уж, само собой, дегустация свежеприготовленного хмельного напитка из кокаинового куста, все это сдерживало оперативность принятия решения…

Не то, что до вождя. Посыльный не добрался еще до свояка, а на стратегически важную точку Иностранного Легиона, уже через сутки подоспела подмога. Прямо с неба свалилась бравые десантники, на голову обюрокраченной местной администрации и ничего не подозревающему сельскому населению.

Задудели трубы, загудели двигатели. Здрасте…

Прилетели вертолеты. Салют Кибальчишу?

Наступила пора расправы с врагом, пришло это счастливое время. Однако желающих бегать по джунглям и вылавливать там виновных не находилось. Племя разбежалось, унося награбленной.

Спустившимся с небес, оставалось только констатировать разгром боевой точки. Подсчитывать и фальшиво оплакивать убитых. Будить, обливая водой спящих. Из-за суеты и желания отомстить гадам, этих самых спящих, чуть не поубивали в горячке.

Но то, как они пили, самый обыкновенный кофе, из разряда «бочковое-ординарное» налитый из ведерного термоса. Как жмурились от счастья, когда ели забытые продукты в виде серого хлеба и бобовых консервов в томате. На все это стоило посмотреть. И даже у видавших виды боевых вояк, слеза подступала к горлу, а слюна к языку, от вида изголодавшихся братьев-однополчан, поедающих их сухой паек.

На базу сообщили, что тех кого списали на потери, нашли. Дело за малым. Срочно ставить на продовольственное довольствие и провести их эвакуацию отсюда.

Со следующим бортом прибыли специальные представители администрации «Зарубежных французских территорий». К тому времени. Как и полагается в условиях бесконечного лета, а именно на третьи сутки, вернулся вождь и учитель (по совместительству). К багажнику джипа был привязан пьяный посыльный. Его подобрали на дороге.

Приятное во всех отношениях мероприятие, погонять граблями вождя вокруг деревни, пришлось отложить на более позднее время. Значит, с учетом местного колорита и обычаев надо договариваться. Как ни как, местное население. Аборигены, ядри их в корень!

Высоким договаривающимся сторонам пришлось садиться за низкий стол переговоров. Пить сок, вино и местную отраву приготовленную из листьев кокаинового куста. Опять вести длительные переговоры с советом племени. Многие из них, как оказалось были вполне цивилизованными людьми. Одни учились в парижском университете, другим повезло больше, они заканчивали Университет дружбы народов им. Патриса Лумумбы в г. Москве. И несмотря на все эти положительные моменты, пришлось, до хрипоты, до сипа, убеждать вождей прекратить захватнические военные действия.

После того, как с этим вопросом порешали, тут же коротенько записали обоюдное согласие на отказ от кровной мести. После этого наступило время решительных действий по установлению преференций и уступок за убитых легионеров.

За каждого своего убитого, французы требовали пять шкур леопардов, что в современных условиях было немыслимо, где их взять столько, или десять тысяч долларов США. Во время торга из-за убитых, представители «администрации», не забывали присовокупить красивые слова и поэтические фразы о патриотизме, долге и родине.

С пьяными представителями местной компрадорской буржуазии сговорились быстро, и, не глядя на большое количество порубленных, пострелянных людей — полюбовно. А чего ругаться, коли всегда можно сторговать каждую загубленную солдатскую душу за хорошие деньги или… Я уж и не знаю… За мешок маисовой муки, что ли?

— Мы же джентльмены, культурные люди, — говорили они вождям, обвешанным соломой и московскими дипломами инженеров-гидростроителей.

— И что? — те делали вид, что они не понимают.

— Давайте торговаться, — намекали легионерцы-чиновники.

— Зачем? — удивлялись местные.

— Чтобы находить компромиссы, устранять неразрешимые противоречия… — заунывно тянули песню чиновники от французов.

— Наливайте теперь вашего, — охотно соглашались вожди. Выпивали и разговор продолжался в том же духе…

В результате переговоров было принято много разных и правильных решений. Форпост будет восстановлен за счет племени. Вместо леопардовых шкур и, уж тем более денег, за каждого убитого легионера, племя, в качестве компенсации выставляет Легиону по пять воинов. Легион просил по двадцать, но остановились на пяти. За это, Легион отказывается от возмездия в виде ковровых бомбардировок, применения напалма и кассетных бомб спутникового наведения.

С приходом пищи и прилетом известий, жизнь в лагере Сентачо налаживалась. Плохое и неприятное забывалось. Неустрашимая пятерка, все это время занималась самой серьезной реабилитационной и восстановительной деятельностью.

Они ели и спали. Даже «снятый с дерева» пришел в себя и ел за троих, на зависть и колючую изжогу наблюдавших. Но имени, так и не сказал. Да, никто уже и не спрашивал.

— Задолбал ты нас и без имени, а если у тебя и имя есть, то ты нас заколупаешь еще больше, — подвел итог Рысак последней попытке, когда «снятый с дерева» начал адекватно воспринимать окружающий мир и реагировать на откупоренные бутылки.

За всеми этими хлопотами, как-то сам собой, забылся далекий и совсем не страшный санитар Пирогов. Однако не хотелось обижать человека тем, что он мог подумать, будто о нем забыли. Весточку ему направили. Своим невниманием, хотя и анонимно, не оскорбили. Текст был прост и спокоен.

Попросили письмецо, незаметно просунуть ему под дверь. Посыльным был, все тот же «снятый с дерева». Было решено, что все-таки его следует показать специалистам. А все потому, что так много жрать и не наедаться, не испытывать чувства насыщения, мог только «гадкий и подлый мерзавец» с явными патологическими изменениями в организме.

Когда шумы вертолетных двигателей стихли. Пришлось не по деревьям лазить, а по земле, аки по суху ходить и заниматься довольно неприятным делом. В течение нескольких последующих дней, прибывшее пополнение занималось сбором останков погибших легионеров. Судя по разбросанным частям и фрагментам тел, многие из них были разрублены живыми. То, что нашли, сложили в большие пластиковые пакеты и вертолетами отправили на основную базу, вместе с пареньком, который несколько раз сходил с ума, потом возвращался и снова сходил, но своего имени, тем не менее, упорно не называл, по причинам указанным выше. Как говориться на английском, улетел и х… т. е. «devil» (черт) c ним.