Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Залупенко повернулся к выходу, но потом, вспомнив что-то важное, вернулся в исходное положение и уже рыбьим, бесцветным голосом сообщил:

— Окончательный расчет, после сдачи объекта заказчику. Пока же, оплата в конце каждой недели, исходя из полутора евро в час. Поэтому, каждому и тебе в том числе, выгодно продержаться до дня окончания строительства. Выходной, один раз в неделю, скользящий. Остальное тебе расскажет и покажет Солдафон.

По тяжелому взгляду, каким Сема посмотрел в спину уходящему хозяину, Алексей определил, что тот давно имеет в своем активе, очень злобного и мстительного оппонента, который дождется своего часа и ткнет ему в жирное брюхо, что-нибудь металлическое и очень заостренное.

Залупенко нарушил основное правило должностных взаимоотношений «начальник — подчиненный». Алексей постигал его в своей жизни очень серьезно: если в дальнейшем, не хочешь иметь «гантелей по голове», никогда не унижай своего подчиненного в присутствии посторонних. Не наживай без нужды себе врагов — они и так, обязательно появятся.

Сема, эта дрожащая тварь болотная, кривил рот и побелевшими губами шептал… Прислушаемся… Молитвы? Вроде — нет. Первомайские призывы к надежде, совести и вере? Да, нет же. В конце-то концов! Что на этот раз вытекало из его отверстия в голове? Ах, вот оно что.

Чем дальше удалялся Ах-фанасич от того места, где они стояли, тем громче раздавался тихий шепот, в котором уже без труда, можно было разобрать бесконечно грубые ругательства. Изложив которые на бумаге, можно будет смело ставить крест на том издательстве, только попытавшемся их напечатать.

Поверьте — очень грубый текст.

* * *

Восемь месяцев прошло с того момента, как Гусаров ступил на благословенную землю Германии. Как сейчас помнил, по малой нужде, просто вынужден был ступить. Сколько можно терпеть?

И что же за это время произошло? Общим счетом — ничего. Та работа, которой он занимался в течением всего светового дня, а иногда и сумерек, так выматывала, что ни на что другое, сил уже не оставалось.

Ее хватало только дотянуться до спального места и рухнуть в забытьи на выделенный жесткий топчан.

Чтобы выпить алкоголя или подраться с дружескими, но ужасно обиженными на всех албанцами, даже и мыслей не появлялось. Общение с желанным женским полом, заменялось разглядыванием расклеенных у изголовий кроватей, веселыми картинками порнографического содержания, заменяющих на время: искусство, литературу и тоску по Родине.

Все это происходило по простой причине которую, давно тому назад, указал «херр» Марксэнгельс. Он говорил о бесчеловечной сущности капитализма, а многие не верили. Когда пришлось столкнуться, ужаснулись.

По шатким, зимой часто обледенелым подмостям, на высоту пятого этажа при помощи носилок и разных украинцев, белорусов, русских поднималось, перетаскивалось много всякой всячины: шлакоблоки, раствор, цемент, кирпич и т. д.

Двенадцать часов бега по шатким доскам, когда в любой момент можно было сорваться вниз и… К ебени-матери… Вдребезги…

Такие акробатические обстоятельства, довольно основательно травмировали психику и если бы не необходимость хватать следующие носилки и тянуть их наверх, можно было сорваться в нервном крике.

Херр Гусаров, ни один раз пожалел о том, что не может штукатурить или класть — все на все… в т. ч. облицовочную плитку. Однако мирился с этим, уговаривая себя потерпеть еще хотя бы день, особенно налегая на то, что до окончания строительства времени осталось совсем немного. Молодой и сверхтренированный организм помогал ему в этих уговорах, и в том, чтобы справляться с адскими нагрузками.

Жаловаться на такие условия труда?

Смысла не имело.

Во-первых, он знал, что его ждет на подобной стройке еще тогда, когда состоялись смотрины «работник-хозяин».

Во-вторых, его бы, как нелегально находящегося на территории страны, попросту вышвырнули бы из нее, с дальнейшим запретом въезда на всю территорию Шенгенской зоны.

В-третьих, Залупенко предупредил всех, через Солдафона или, как он выспренне себя называл, «профессора Франкенштейна» о том, что работники немецких контролирующих структур, получают в данной строительно-подрядной фирме небольшой, но, очень солидный дополнительный заработок. Поэтому любая жалоба от рабочих-нелегалов будет рассмотрена соответствующим образом.

В четвертых, это, просто было не в его правилах…

Быть высланным и оказаться там, откуда так стремился исчезнуть ему вовсе не хотелось.

* * *

Время беспощадным колесом катилось по жизни бывшего капитана Гусарова. Катилось и уходило. Вместе с ним уходили и таяли силы. Так как работа продолжительностью двенадцать часов в сутки, только декларировалась. На самом деле, приходилось вкалывать и четырнадцать, и шестнадцать часов. Из тех работяг, кто начинал работать вместе с ним, с того момента, как он только появился на стройке, остались считанные единицы. Не глядя на свою семижильную выносливость и подготовку, работать с каждым днем становилось все тяжелее. К следующему рабочему дню, Алексей попросту не успевал восстанавливать свои силы.

Когда ближе к ночи, он после работы наконец-то добирался до своей кровати, у него уже не было сил не только почистить зубы, но и просто что-нибудь съесть. Все чаще вспоминались слова «дурака работа любит», а знаменитая, полная искрометного, озорного юмора народная пословица «от работы кони дохнут», все чаще приобретала для него истинный смысл и свои зловещие, зримые очертания. В конце концов, дело дошло до того, что у него полностью пропал аппетит и он погрузился в трясину жуткой и беспросветной депрессии и равнодушия ко всему.

Но это была депрессия не сытого, избалованного плейбоя, которому надоела праздная жизнь, а другой он не знает и по этому придумывает заграничное слово «сплин». Депрессия настигшая Алексея, была основана на полной физической изношенности и моральной усталости. Из этого состояния его вывел пожилой работяга, спавший на соседней койке.

— Давно я, хлопец, за тобой наблюдаю, как ты рвешь себе жилы. Ты не обижайся, что я тебе в «черный сон» не даю провалиться. Послушай старого человека может, что и пригодиться. Тебе, хлопец плотют не за носилко-километры, а за время проведенное на объекте.

По всему чувствовалось, что сосед готовиться к долгому и обстоятельному разговору. У Алексея, хватило сил лишь безучастно повернуть в его сторону голову и слушать совершенно не придавая значения словам.

— А когда тебя подгоняют штукатуры да разные маляры, не обращай внимания. Это они орут и подгоняют таких как ты, подносчиков раствора для куража, для создания хоть какого-то веселья. Между нами говоря, работа у них сама по себе скучна и неинтересна, вот ее чуток и приукрашивают. Они ведь такие же как и мы с тобой. А известку, которую ты сверх всяких мыслимых сил им тягаешь, они все равно, добрую половину, тайком вываливают в отходы. А вот то, что ты не ешь — это очень плохо. И глаза у тебя стали какие-то пустые.

29
{"b":"537775","o":1}