Со своей стороны, невеста, в знак покорности своему будущему мужу, обязана была собственноручно разуть жениха, причем последний (к этому времени) должен был положить в правый сапог деньги, а в левый – плеть. Если невеста, разувая жениха, бралась вначале за левую ногу, то жених тотчас же, вынув плеть, ударял ею невесту; если же невеста сразу бралась за правую ногу – то получала от жениха положенные в сапог деньги.
Когда молодые подходили к постели, жена тысяцкого, надевая на себя две шубы – одну как должно, а другую навыворот, опять осыпала новобрачных «осыпалом», то есть деньгами, хмелем и зернистым хлебом, и кормила их уж в постели.
Наутро приходили те же лица, что накануне участвовали в описанном выше свадебном обряде, и, сняв с молодых одеяло, свидетельствовали о невинности новобрачной. Потом водили молодых в мыльню, по выходе из которой их кормили кашей, после чего молодая наделяла пришедших гостей разными дарами и овощами.
Когда молодой на другой день после брака бывал в мыльне, то теща присылала ему все платье, то есть все, что необходимо для того, чтобы из мыльни можно было бы выйти прилично одетому и отправиться прямо в покои, где ожидали молодых вновь собравшиеся пировать веселые гости.
На следующий день после свадьбы, если невеста после брачной ночи оказывалась не сохранившей девственности, матери новобрачной подносили напиток в стакане с отверстием на донышке, которое дружка (то есть шафер) зажимал пальцем или чем-нибудь затыкал, и в тот момент, когда мать молодой брала стакан в руки, дружка быстро отнимал от отверстия палец или затычку, и из стакана на землю или на пол выливалось содержимое. В глазах всех присутствующих это было бессловесным подтверждением порочности новобрачной.
Во время венчания в церкви молодым постилали камку или какую-либо другую материю, а сверх нее растилали меха соболей или куниц или любые другие меха.
Во время брачного торжества, когда молодой должен был вести свою невесту к назначенному месту, ему следовало крепко (конечно, не сжимая) держать ее за руку и не отпускать последней, так как в противном случае им обоим грозила страшная неприятность: между ними никогда и ни в чем не было бы согласия.
Свадебные сбережения
Знали, ведали в старину мудрые люди: веселую свадьбу в любой момент кто-то может «испортить», «изуро-чить», «обпризорить» и т. п. Много бед могут натворить злые чары и недобрый взгляд завистника и недоброжелателя! Особенно в такой важный момент. Это может иметь роковые последствия на долгие годы и для жениха («князя молодого»), и для невесты («княгини молодой»), и для всего «княжьего полку» (родственников и друзей новобрачных).
Очень боялись наши предки свадебной порчи. Неспроста звали непременно на свадьбу местного знахаря или колдуна, всячески ублажали его, чтобы и сам он не причинил вреда, и помог оградить свадебный поезд от всякой напасти. Приглашенный знахарь совершал особый, сложный обряд «свадебной порухи». Существовали и специальные заговоры (обереги) – их произносил тот же знахарь или дружка, назначенный сторожем свадьбы.
Заговор при проводах жениха
Покорюсь, помолюсь сей день, сей час, утром рано, вечером поздно! Благослови меня, Пресвятая Мати Богородица, Егорий храбрый, со князем, со тысяцким, со большими боярами, со свахой, с дружкой, и с подружкой ко княгине ехати, княгиню получити, с княгиней в Божию церковь доехати, закон Божий приняти! Стану, благословлюсь, пойду, перекрещусь на восточную сторону, благослови меня, Михаиле Архангел, дай нам пути-дороги.
Заговор при проводах невесты
Когда невеста, покрытая фатою или платком, садится в повозку со свахою, дружка, отвечающий за благополучное окончание свадьбы, берет восковую свечу и обходит кругом всего поезда, похлопывая бичом и наговаривая про себя:
Встану я, раб Божий (имя), благословясь, пойду, перекрестясь; умоюсь студеной ключевой водою, утрусь тонким полотенцем; оболокусь я оболоками, подпояшусь красною зарею, огорожусь светлым месяцем, об-тычусь частыми звездами и освечусь я красным солнышком. Огражду вокруг меня (имя) и дружины моей тын железный, почву укладну, небо булатно, чтобы никто не мог прострелить его, от востока до запада, от севера на лето, ни еретик, ни еретица, ни колдун, ни колдуница, годный и негодный, кто на свете хлеб ест. Голова моя – коробея, язык мой замок.
Потом трижды читает молитву «Да воскреснет Бог» и некоторые другие; кроме того, отделив небольшие кусочки воску от свечи, налепляет их сопровождающим на сани, а лошадям на гривы.
Заговоры от порчи свадьбы
Встану я, раб Божий (имя), благословясь, пойду, перекрестясь, ставить железные тыны от морския глубины, от небесной высоты, от востока до запада, от севера до полудни. Въеду я, раб Божий (имя), в железный тын со всем моим поездом; затворю я, раб Божий (имя), за тридевять щитов, за тридевять дверей и замкну я, раб Божий (имя), за тридевять замков; выну из тридевять замков тридевять ключей, кину я те ключи в чистое море-океан. И выйдет из того моря щука златоперая, чешуя медная, и та щука проглотит тридевять моих ключей и сойдет в море, в глубину морскую. И как никому тыя щуки не поймать и тридевять ключей не сыскать, и замков не отпирывать, – и меня, раба Божия (имя), и князя молодого не испорчивать и весь мой княжеский поезд; всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй нас! Поклонюся я, раб Божий (имя), низко Его златому кресту, восплачу и возопию; начну я, раб Божий (имя), наряжатися со всем моим поездом, с новобрачным князем и конской сбруей, которые в моем заговоре. Еду со двора я, раб Божий (имя), со князем молодым новобрачным и всем поездом и с конскою сбруею промежду вечернею зарею и утреннею ко святому морю-океану. Следы мои травой зарастают и песком засыпают, водой заливают. Некому моих следов найти, не ехать никакому злому человеку. Приеду я, раб Божий (имя), середи си-няго моря-океана на бел камень алатарь со всем моим поездом и новобрачным князем и с конскою сбруею и всеми, которые едут в моем поезде и моем заговоре. Посмотрю я, раб Божий (имя), на все четыре стороны, а есть на восточной стороне океан-моря, на углу стоит храм св. Климента, папы Римского; на нем поставлен крест златой; на кресте написан Сам Господь Иисус Христос и четыре евангелиста: Лука, Марк, Иоанн, Матвей. Помолюсь я, раб Божий (имя), самому Христу Небесному и Пречистой Его Матери и четырем евангелистам и стану отговариваться от колдунов, от колдуньи, от шептуна, от шептуньи, от старца и старицы, от всякого злого человека, от рабов и рабынь, от верных и неверных; ныне и присно и во веки веков. Аминь.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь. Господи Боже, благослови и очисти меня, раба Божия (имя). Встану я, раб Божий (имя), благословясь, пойду, перекрестясь, своими словесами на восточную сторону. На восточной стороне стоит кипарис-древо, под тем кипарисовым деревом стоит сыродубовая беседа, на той сы-родубовой беседе сидит сам Христос, да с Ним сидят тридевять апостолов, Козма и Дамиан и Константин и святой Стефан, и я, раб Божий (имя), помолюся самому Христу: «Гой-еси, Ты Сам истинный Христос, сотворивый небо и землю, Адама и Еву и нас, грешных, сошли, Господи, тридевять апостолов, чтобы поставили около меня, раба Божия (имя), около князя молодого (имя) и книгини молодыя (имя), около всего княжего полку». И посылает Господь Сам Христос на землю тридевять апостолов: Козму и Дамиана, Константина и Стефана (небесные), Николая Чудотворца; Константин несет костян тын, Козма и Дамиан медные врата, Стефан несет железные вереи, небесный Николай Чудотворец несет булат вереи и становят весь костян тын, врата медные и вереи железные от земли и до небес, сколь высок, столь и в сыру землю глубок, век по веку отныне и до веку, во веки веков. Аминь.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Благослови, Господи Боже, благослови, Отче, святые Своя – говоришь святыми Своими молитвами, я (имя), раб Божий, в том всем на корысть и на радость, и на Божию милость. В избе два, на дворе четыре сидят святые Петр и Павел, на золотом стуле, своим золотым скипетром стрежет и бережет меня, раба Божия (имя), и князя молодого (имя) и княгиню молодую (имя) и весь княжой полк за вороты и перевороты, на встрече и на постиж-ке, в отводах и проверзинах, пропущает и пасет отрока, отроковицу, отбивает и отгоняет от меня, раба Божия (имя), князя молодого (имя) и княгиню молодую (имя) и весь княжий полк своим златым скипетром, уроки и призеры, волхва и волхвунью, ведуна и ведунью, вестника и вестницу, призорщика и уротчика и всякого злого человека бьет и колет в нутро и в печень, и в кости и в жилы, во всякие недобрые мысли, стережет и бережет меня, раба Божия (имя), на сегодняшний белый день, князя молодого (имя) и княгиню молодую (имя). Встречу мне, рабу Божию (имя), Михаиле Архангел и говорит: «Гой еси, ты раб Божий, не с волховством ли, не с колдовством ли уходили?» Государь Михаиле Архангел! Хочу я, раб Божий (имя), с животворящим Крестом Господним да Пресвятыя Божией Матери молитвами. И выпущает Михаиле Архангел свои багровые выжлята, и его багровые выжлята рыщут по чистому полю, отмечают и отгоняют от меня, раба Божия (имя) и князя молодого (имя) и княгини молодой (имя), на сегодняшний белый день уроки, призеры злого и недоброго человека. Всем моим словам и приговорам ключ, замок, век по веку, отныне и до веку, во веки. Аминь.
