Дворцовые ворота словно ждали, когда маленькие самолеты опустятся к их подножию.

Когда девочка уже уверилась в полной победе, сквозь писки и треск в шлемофоне пробился голос Зумки.

— Только этих чертяк нам и не доставало, — ругнулась пушистая красавица.

Все оставшееся позади воронье спрессовалось в огромную тучу и теперь неумолимо приближалось. Ситуация мгновенно изменилась. Перед дворцовыми дверями выстроилась шеренга воронов. На верхушку карниза, туда, где располагался потрескавшийся каменный шар, опустился громадный ворон. На его шее посверкивала толстая золотая цепь. Глаза гранеными сапфирами смотрели на чужаков. К месту схватки прибыл вожак стаи.

Инга совсем растерялась. Но Зумки и Райлана и виду не подали, что произошло нечто ужасное. Пули светлячками вспороли ночную тьму. Шеренга ворон слажено поднялась и выстроилась в крест. Похоже, что она состояла из ветеранов вороньих битв, настолько веяло от нее уверенностью и невозмутимостью.

Насмешливое многоголосое карканье наплывало сзади вместе с воронами, изготовившимися к новой атаке.

— Берем влево, — распорядилась Зумки. — Когда окажетесь между центральной и левой башнями, резко уходим вниз.

Инга, опасливо посматривая на грозный крест, изменила маршрут. Теперь она поняла задумку пушистой летчицы. Воронья стая неминуемо врежется в отряд ветеранов, а летчицы ивовой эскадрильи успеют уйти из-под удара.

Только что высотомер напоминал часы, на которых замерло полседьмого. Но стрелки уже закрутились обратно. Длинная превратилась в едва видимый диск. Короткая щелчками сбавляла тысячи. Метры едва успевали выпрыгивать из под самолета, стрелой несущегося к земле. Инга почувствовала, как живот будто приклеился к спине, а сердце захолонуло, словно девочка оказалась в кабинке американских горок. Только падение чересчур затягивалось. Самолет подлетел к серым стенам. Башня, как космическая ракета, взлетала в небо. Инга снова могла различить огромные древние камни, изъязвленные щербинами и порослями мха. Очень хотелось заглянуть хотя бы в одно окно, но те стремительно уносились ввысь.

Сокрушающий порыв ветра налетел из-за массивного здания башни. Секундой раньше черный крест взметнулся прямо к шпилю, ловко увернувшись от столкновения с пернатой армадой. Искусством воздушного боя крылатые ветераны владели не хуже летчиц ивовой эскадрильи. Зато прочей вороньей братии пришлось несладко. Ветер разметал и без того нестройные ряды, швырнул десяток неудачников к башне и размазал по стенам, а остальные так и не сумели развернуться, и попали под пулеметный огонь зеленых самолетов.

Но воронов было слишком много. Кое-как выправив курс, они спикировали на ивовую эскадрилью. А сверху беспощадными камнями падал отряд ветеранов. Клещи захлопывались.

— Займусь главарем, — буркнула Зумки и неожиданно бросилась наперерез черному кресту. Тот словно готовился к внезапному нападению и позволил ветру унести его к обломкам центральной башни. Затем грозные вороны бросились вдогонку за одиноким самолетиком. Ни один не удержался от соблазна клюнуть искорку, сверкающую в лучах Луны, словно серебристый фонарик елочной гирлянды. Ветераны настолько уверились в себе, что отказались от призрачных копий. Всего пять врагов летело за Зумки, но каждый стоил десятка обычных воронов. Заложив мертвую петлю, Зумки короткой очередью выбила из креста центрального бойца, который перешел на полет ломаными зигзагами, а потом по широкой дуге устремился к обломкам башни.

Инга потеряла самолет Зумки из виду, потому что на Райлану набросились сразу три ворона. Стальные клювы застучали по крыльям и фюзеляжу. Спереди попробовал напасть еще один враг, но диск пропеллера в один миг оторвал ему голову. Ингу затопила слепая ярость, превратившая ее на несколько минут в лису, проникшую в курятник. Когда она очнулась, то воронов в небе заметно поубавилось. Райлана что-то благодарно кричала, но Инга не слышала. В ушах стоял звон. То ли ярость полностью заткнула уши, то ли резкая перемена высоты.

Луна выглянула из-за разрушенных стен главной башни. Там шло нешуточное сражение. Зумки держалась молодцом. Только что она мастерски ушла в сторону, пропустив черную шеренгу вперед, и меткой очередью пропорола бок крайнего ворона.

— Летим на помощь, — услышала Инга голос Райланы и немедленно повернула штурвал. В перекрестье прицела оказался растрепанный вороненок. Тот самый, что нахально пялился на Ингу со стены второго бастиона. Он и теперь не нападал, просто разевал клюв, словно был очень недоволен Ингой. Палец автоматически лег на кнопку. «За Марию!» — подумала Инга. Вороненок не уворачивался. В круглых глазах блестели холодные огоньки. «Пусть живет», — всплыла странная мыслишка. Девочка отчаянно мотнула головой, так и не нажав кнопку, и повернула штурвал, разом очистив панораму перед собой. Теперь она видела Зумки и только Зумки, мечущуюся в треугольнике, черные точки вершин которого то и дело стремились превратиться в центр.

Инга и Райлана летели на максимальной скорости. Они были уже совсем близко, когда треугольник начал сжиматься: все три врага решили напасть одновременно. Зумки, решив, что с тремя сразу ей не справиться, выбрала себе самого крупного противника и смело пошла на таран. Очереди сверкали совсем рядом, но ни одна из них не зацепила ворона. Наверное, Зумки волновалась. А потом черный боец нырнул под самолет, а сбоку мощно ударил вожак, смяв и крылатую машину и своего соратника, подбиравшегося с другой стороны и не ожидавшего удара.

Инга решила, что все вокруг остановилось: и Луна, и стремительный полет, и само время. Беспомощным взглядом она смотрела туда, где веером рассыпались с падающего тела черные перья, и все надеялась, что вот-вот из-под черноты вынырнет серебряная искорка.

— Инга, очнись, — в шлемофоне звенел голос Райланы. — Инга, они нападают!

Два оставшихся ворона, выбрав себе по самолету, легли на встречный курс.

На Ингу летел вожак. Когда прицел перечеркнул золотую цепь, девочка нажала на кнопку. Ничего не произошло.

— Стреляй, Ингочка, стреляй, — кричала Райлана.

— Патроны кончились, — догадалась Инга.

— Как? И у тебя? — севшим голосом спросила маленькая летчица.

Инга не ответила. Никакой ответ не добавил бы патронов. Враги стремительно приближались. Теперь воронам ничего не грозило. Теперь у них было преимущество: сильные когти и мощные клювы. У летчиц оставался лишь диск пропеллера, способный разорвать любого ворона, но для этого требовался полный контакт. Контакт, после которого не остается шансов ни у атакуемого, ни у атакующего. Инга решила, что ни за что не отвернет.

Внизу простирались влажные камни дворцовой площади. По ним перетекала лунная дорожка. Вожак и его товарищ парили в центре площади над разверзнутым люком.

В этот миг с упавшим во тьму драконом случилось что-то нехорошее. Над площадью взметнулся огненный гейзер, превратив воронов в пылающие факелы. Ветер унес их прочь, словно две горящих тряпки. В следующую секунду огонь коснулся зеленых самолетов. Боевые машины с честью выдержали испытание, вытащив своих хозяек из адских глубин. Однако, стекла заволокло черной копотью. Инга полностью потеряла ориентацию. Стрелки приборов таинственно сияли зеленоватым фосфорным светом. Тревожно мигал красный квадратик, предупреждая, что горючего почти не осталось.

— Ничего не вижу! — пожаловалась Инга.

Молчание. Что с Райланой? Не сгорела ли она в этом ужасном пламени? А может Райлана жива и здорова, просто шлемофон испортился? А может жива и Мария? И Зумки! Просто они не могут докричаться до Инги через сломанное радио.

— Ничего не вижу! — на сей раз Инга уже не обращалась ни к кому.

В шлемофоне раздался треск. Эфир проснулся.