— Позвольте спросить, а как будет распространяться газета?

— Веерная рассылка. Директ-мэйл и обольстительная льготная подписка. Везде понемногу, но преимущественно — в китайском городе Инкоу. Бывший Порт-Артур, слышали? Не сам-Артур, а Порт-Артур, ну, помните все эти дела крейсер «Варяг», «Цусима», борьба с воробьями? — нес аксакал.

— А вы договорились с китайской стороной?

— Конечно, уже заговорились договариваться, у меня даже заплетык языкается, — залудил Макарон. Любил он иной раз запустить в собеседника зычным спунеризмом типа «он тебе все педераст» или «не дороги, а сплошные выибоны».

— Так я не понял, — уточнил Додекаэдр, — договорились или нет?

— Китайцы рады, как дети! — не задумываясь ни на секунду, отвечал Макарон.

— И корпункт планируется? — продолжал слушания Додекаэдр.

— Конечно. Все, как у взрослых. Нам сказали: выбирайте любую пагоду…

— Пагоду?

— У нее такая крыша — с загибом, чтоб не поехала.

Артамонов с Ореховым еле сдерживались.

— Как же они с вами будут расплачиваться? Ведь там юани…

— Газета будет бесплатной.

— Бесплатной?! Вот как… И в каком количестве вы намерены выпускать эту добродетель?

— Тираж будет плавающим.

— Но почему именно в Китае? — не мог понять Додекаэдр.

— Там больше лишенцев. Мы надеемся, наше немедикаментозное вмешательство найдет отклик в душе большого народа.

— Вы полагаете, ее будут читать?

— Будут. Рекламную кампанию мы уже запустили. Продвижение проекта на рынке началось с наиболее доступных форм — решен вопрос с командованием Военно-Морского Флота о размещении логотипа на подводных лодках. Представляете, всплывают в разных концах света одновременно десять атомных ракетоносцев, а на них — во всю палубу — ЛИШЕНЕЦ!

— По-вашему, это сработает?

— А вы посмотрите, с кем приходится соприкасаться по жизни. Одни лишенцы.

— Я надеюсь, вы утверждаете это безотносительно к сидящим здесь? отвернулся Додекаэдр от Доски почета.

— Наше с вами дело — «дело врачей», — Макарон перешел на шепот с хрипотцой. — Другими словами — выпускать газету. А читать ее — удел пациентов.

Додекаэдр приумолк. Легкое отравление интеллектом затуманило его взор. Таких, как эта самодеятельная газетная козлобратия, старина Додекаэдр не принимал давненько. Пока он рулил прессой, на вверенной ему территории не вышло в свет ни одного нового издания. Над ним и сейчас продолжала висеть партийная карма. «Регистрировать — не регистрировать? — метался столоначальник внутри себя. — С одной стороны — вроде все складно, а с другой — какая-то чушь собачья. Тут недолго и опрохвоститься. Скажут, что зарегистрировал черт знает что! И главное — отказать в регистрации нельзя, нет формальных поводов, закон вышел».

В этот момент Додекаэдр походил на мужика, который лицом уже окреп, а фигурой оставался все так же юн и хлюпок. Кудряшки челки коллежского регистратора весело наползали на темя. Порой он накручивал их на указательный палец, как на папильотку, потом отпускал и высчитывал, сколько она, эта спиралька, продержится не разгибаясь. В его задачу не входило говорить магнатам твердое «нет». Как китаец, он был обучен, по выражению Варшавского, тянуть соплю.

— А как часто будет выходить газета? — мило вопрошал он дальше.

— Газета апериодическая. Будет выходить внезапно, по обстановке. Два-три раза в неделю.

— Не маловато?

— Пока хватит.

— А формата она будет какого?

— Таблоид.

— А объема? — не чурался абсолютно развернутого обсуждения Додекаэдр.

— В зависимости от набора рекламы, — как школьники, отвечали ходоки.

— Переменный объем, веерная рассылка, плавающий тираж… Странная у вас газетка… И при этом — апериодическая. Здесь что-то не то, не правда ли?

— Ничего нового в ней нет. Признаться честно, концепция слизана с малоизвестного западного издания.

— А претензий они не выкатят?

— Вряд ли.

— Вот что я вам скажу: зайдите-ка через недельку-другую. Нам надо посоветоваться. А вы тем временем готовьте документы, — смилостивился Додекаэдр.

— И после этого можно будет выпускать газету?! — наивно воскликнул Орехов.

— Конечно! — сказал Додекаэдр. — А зачем вялить кота за хвост? — И, словно спохватившись, спросил после длительного затишья: — А вы, собственно, кто? Из какой организации?

— Мы? — переспросил Макарон.

— Да, вы.

— Союз участников конфликта на КВЖД. У нас льготы.

— Порядки для всех одинаковые, — сделался гордым Додекаэдр, соблюсти очередность прохождения. Подпишете договор с типографией — и сразу ко мне! — завершил он слушания.

Директор типографии Альберт Смирный посвятил магнатов в противоположную часть беспредела — уверил, что договор заключается при наличии Свидетельства о регистрации средства массовой информации, которое выдает лично Додекаэдр.

— Ну и ситуация! Прямо какой-то квадратный трехчлен! охарактеризовал ходьбу по кругу Орехов. — Чувствую, натерпимся мы с этим коллежским регистратором.

— Да, большой удачи тут не предвидится, — не стал возражать Артамонов.

— Еще та бестия — этот ваш Додекаэдр! — сказал Макарон. — Молчит, молчит, а потом как икнет!

На прошибание Додекаэдра ушли самые драгоценные нервные клетки.

— А теперь следует поразмыслить и выбрать редактора, — сказал Артамонов.

— Макарон придумал название, пусть он и руководит, — выкрутился Орехов. — Иди сюда, трансгенный ты наш!

— Я не согласен! — возразил Макарон. — Это федеральное принуждение!

— Считай, что это твой подданнический или классовый долг. Как угодно.

— Я еще супружеского не исполнил, а вы меня уже другими грузите!

— А будешь хорошо работать, — перевел его на хозрасчет Артамонов, прокурор выдаст тебе настольную медаль, плавно переходящую в наручники!

Под заведомо убыточное производство «Лишенца» было решено сколотить общество. Чтобы отвечать за последствия в пределах взноса в уставный капитал. Проект газеты был сочинен в сжатые сроки, оставалось найти пару-тройку буратин средней финансовой запущенности.

На участие в перспективном предприятии дали предварительное согласие страховая компания «Ойстрах» и табачный картель «Самосад».

— Самое трудное, — внушал Артамонов друзьям за день до собрания акционеров, — соблюсти приличия. Каждого, кто придет, надо заставить думать, что именно он тут — «левый», а остальные — сто лет знакомые партнеры, заработавшие в одной упряжке горы твердых и мягких валют, готовил Артамонов атмосферу завтрашней встречи. — Кофе, пепельницы и серьезные лица. Никакого пива и частиковых рыб. Кефир и еще раз кефир. И главное — белыми нитками по лицам должна быть шита доминанта — газета. Ее следует выпячивать. А деньги под нее — это уж по необходимости, поскольку при учреждении общества так или иначе приходится создавать уставный фонд. Не в деньгах дело, как говорится. Дело в деле, которое все сообща берутся прокрутить. Это должно сквозить в глазах. В наших глазах. В их глазах будет сквозить обратное. Они будут выспрашивать у нас всякую гадость типа: не прогорим ли мы, не сожрут ли нас конкуренты или еще хуже — не промотаем ли мы деньги помимо назначения?

Слякотным осенним полднем «Ренталл» пригласил потенциальных участников в «Старый чикен». Компания «Ойстрах» прислала походкой от бедра даму с внешностью подиумной дивы. Любой бюст при такой худобе казался бы надуманным. Дива руководила агентурными сетями. Поговаривали, что она позировала самому Давликану. Он же ставил ей и походку.

Табачный картель «Самосад» направил в газетное пекло Маргариту Павловну — пергидрольную женщину, размеры и опыт которой позволяли при нужде контролировать не только курительный рынок области, но и весь общак Валдайской возвышенности.

Не смея сесть в присутствии Маргариты Павловны и поглядывая на топ-модель, Орехов понес ахинею:

— Жил-был мальчик, и случился с ним один интересный страховой случай, — начал он подобострастно месить вводный абзац. Получив под столом пинок Артамонова, Орехов благополучно вышел из пике и заговорил о высочайшей доходности газетного дела в случаях, когда от влажности и температуры не теряется качество печати. Макарон, как подсобник, не успевал подливать ему ряженку. Не обращая внимания на холод в глазах Маргариты Павловны и деланную улыбку модели, докладчик в полном объеме ознакомил присутствующих с сочиненным накануне бизнес-планом. Как стогометатель, Орехов накидал в скирду экономического обоснования столько разнотравья, что постичь всю эту галиматью без комментариев к Гражданскому кодексу было невозможно. Одна только пояснительная записка состояла из тридцати страниц, в ней учитывался даже самый неожиданный исход предстоящих выборов губернатора. Бизнес-план удался более чем на славу, получился своего рода «Гамлет» с плавающим сроком окупаемости, как бы его газетный вариант. Не бизнес-план, а песня. Песня о Калашниковском электроламповом заводе, купленном на днях компанией «Оsram». На примере этой сделки Орехов говорил о пользе инвестиций, дающих накал бизнесу.