Официальное отсутствие в кафе алкогольных напитков было не единственным минусом — за прослушивание музыки на входе взималось 10 рублей.

— У нас двое глухих, — показал Орехов на Варшавского с Галкой. — За них платить?

— Спрошу у администратора, — буркнул бармен и нырнул в подсобку.

Вскоре Артур с Галкой накачались персональной клюквенной из-за пазухи и подозвали бармена.

— А сколько стоит вырубить всех этих ваших Маликовых-Шариковых?! полез в карман за мелочью Артур.

— Спрошу у… — вновь изготовился бармен и тут же осекся. — Вы же глухие!

— От вашей музыки и прозреть можно!

— Было бы так, — размечтался Орехов, — пусть бы после плохой песни у певца выпадала грыжа. Поешь и боишься — выпадет или не выпадет. Небось, из кожи бы лезли вон, старались, и пошел бы потихоньку на сцену профессионализм, пополз бы…

— Неплохая рацуха, — сказал Артамонов и подозвал бармена. Обнажив из-под кепки бритую голову, он объяснил ему прописные истины:

— Дело в том, что мы поселились неподалеку и станем постоянными клиентами. Пока мы не заводим разговоров о скидках или абонентском обслуживании, к этому вернемся позже. Мы пришли сюда перебазарить о судьбах страны, а решать ее участь под такие вопли… так и накликать можно…

— Сейчас все устроим, — залебезил бармен. — Так бы сразу и сказали.

Порционные блюда, которыми потчевали в подвале, давали о себе знать настолько долго, что кооперативные туалеты в округе подняли входную плату.

Наутро по хорошей погоде зарегистрировали «Ренталл». Комиссия задала несколько вопросов по Уставу.

— Вы что, действительно собираетесь использовать пустыри? — спросил председатель.

— Действительно, — ответил Артамонов, — и не только пустыри.

— И не только использовать, — добавил Орехов.

— И не только действительно, — оставалось вставить Артуру.

— И вот тут у вас ошибка! Написано: «проведение лотереи». Нужно штришок над буковкой «и» поставить, чтобы «й» получилось — «лотерей».

— Не нужно. Здесь все правильно. Мы проведем лотерею только один раз, — пояснил Артамонов.

— Как это так?

— Туалетная бумага «Serla» разовой бывает?

— Бывает, — ответил кто-то из комиссии.

— Почему же в таком случае не может быть разовой лотерея?

Комиссия не нашлась, что ответить. Неясности иссякли. Регистрация малого коммерческого предприятия «Ренталл» прошла на редкость буднично, хотя новость тянула на то, чтобы быть переданной информационными агентствами. А когда покинули администрацию, Артамонов подвел итог:

— Ну вот, метрики выправили. Свидетельство о регистрации номер 29. А Устав мы будем исполнять настолько примерно, что всем станет дурно!

Приступать к информационной диверсии, не имея начального капитала, было так же нелепо — как выходить на минное поле без сменной обуви. Издание газеты, не говоря о телеканале, требовало несусветных денег.

— Надо позвонить вашему куратору, — сказал Артур. — Вы говорили, он оставил телефон — и сообщить: так, мол, и так, монеты под ваши перспективные задумки требуются уже на данном этапе! — предложил он грамотный с его точки зрения ход.

— Не части, — осадил его Артамонов. — Нам же четко объяснили: обращаться в крайних случаях, — напомнил он о служебном положении. — А еще лучше — вообще не обращаться.

— Если не могут безвозмездно, пусть дадут в долг. Мы провернем крупную торговую сделку и рассчитаемся из прибыли, — не унимался сам-Артур.

— Какая, к черту, сделка?! Применительно к нашим масштабам твой фарцовый опыт слишком мелок! — опустил Варшавского Орехов. — Мне больше нравится идея учинить лотерею.

— Насколько я знаю, лотереи запрещены, — усомнился Варшавский. — На них, как и на водку — монополия государства. Они приравниваются к азартным играм. Разрешения никто не даст, — безапелляционно заявил он в довершение.

— Законодательство не дает точного определения азартным играм, акупунктурно заметил Артамонов. — А значит, имеется лазейка. Здесь можно поискать варианты.

— Как это — поискать варианты? — не понял Варшавский. — Самим сунуть голову под усечение?!

— Лотерею не обязательно называть прямо в лоб — лотереей. Пусть это будет негарантированная поставка дефицитных товаров. Люди выдадут нам задатки в виде оплаты за билет, а мы попытаемся поставить им товар. Счастливчики получат его, а проигравшие откажутся от задатка, и он останется у нас. Масса вариантов.

— Какие, к черту, варианты?! Страна зажата до писка! С лотереей в такую задницу влезть можно! Вы что! Масса вариантов!.. — иронично произнес Варшавский. — Попробуй, найди.

— Ты же находишь. Занимаешься перепродажами, в то время как спекуляция все еще не приветствуется государством, — саданул ему по больному Артамонов.

— Я занимаюсь камерно, а вы хотите площадно. Это разные вещи. Я не понимаю, какие ходы можно найти в таком случае?

— Очень просто: берешь Сборник кодексов, — протянул Орехов свою настольную книгу, — и вперед!

— Нас передавят, как мух! — заволновался Варшавский, будто увидел себя на паперти, и отвел в сторону протянутую Ореховым книгу.

— Ты излишне переживаешь, Артур, — успокоил его Артамонов. — У нас в Уставе записано проведение лотереи? Записано. Устав утвержден властями? Утвержден. Что еще надо? Главное — ввязаться, а когда поступь истории будет не остановить, испросим санкцию у колбасу предержащих.

— Нас пересажают в клетки, как шиншилл! — завопил Варшавский, апеллируя к Артамонову как к директору «Ренталла».

— Вы спорите, не зная сути, — разнял возбужденных друзей Орехов. Надо нанять юристов, и пусть они разберутся — есть для лотереи лазейка в Кодексе или нет.

— Им же платить надо, — не переставал саднить Артур.

— Кому? Шиншиллам?

— Юристам. А денег у вас не очень.

— Зачем платить? — сказал Орехов. — Надо увлечь идеей, чтобы людям работалось из интереса. А за деньги и дурак выложится!

— Наперсточники работают без юристов. Делятся с ментами, которые пасут окрестную территорию, и работают.

— Может, и нам с кем-нибудь поделиться? — похрустел суставами пальцев Орехов. — Только вот с кем?

— С теми, кто пасет экологию, — подсказал Артамонов.

— Опасно это. На вашем месте я бы даванул на куратора и вышиб помощь. Не воспользоваться моментом — верх бестолковости! — продолжал мучить мирное население сам-Артур.

— Вот сядет тебе на шею гриф секретности, долбанет пару раз по балде, будешь знать, как пользоваться моментом! — привычно закинув руку за голову, похлопал себя по бритому затылку Артамонов. — Наша ситуевина на сегодняшний день далеко не крайняя.

— А что, крайней она станет, когда за лотерею нас упекать примутся?

— Может быть.

— Ну и рамочки вам поставили! — ершился Артур.

— Никто нам ничего не ставил, — выправил текст Орехов. — Совхоз дело добровольное.

— Без троянского коня операцию не провести, — подвел итог келейным раздумьям Артамонов. — Для поддержки диверсии в гущу экологической жизни необходимо внедрить человека, — заговорил он штабным языком. — Лазутчик войдет в доверие к руководству, проникнется духом ведомства и грамотно подтянет его на спонсорство. Нужно готовить коня.

— Ты предлагаешь втолкнуть скотину на полную ставку? — заволновался Артур.

— Достаточно двумя-тремя копытами.

— Кто пойдет? — живо поинтересовался Варшавский.

— Надо подумать, — огляделся вокруг Артамонов: — Больше других на лошака похож Орехов, прямо — вылитый. И умеет прядать ушами.

Предложение забросить в тыл Орехова мгновенно воодушевило Варшавского, он до ужаса любил находиться в большинстве. Здесь ему не было равных. Артур поставил Орехова перед собой и стал рассматривать его на свет.

— Похож — не похож, судить не берусь, но как ржет с бодуна, словно меринос, слышал не раз, — выявил он сущностное в Орехове до конца.

— А меня вы спросили?! — втащил очки на лоб Орехов.