Большой неожиданностью для нас стал всплеск небрежного отношения лицеистов к выдаваемому имуществу – даже к самым красивым и дорогим вещам. Одежда и обувь буквально горели на детях. Носки, игрушки и нижнее белье не стирались, а выбрасывались. Я уже не говорю об обложках, портфелях и ластиках. Мы поняли, что получили серьезный рецидив синдрома иждивенчества, столь характерного для системы детских домов.

В поисках выхода из проблемы нам удалось нащупать один из главных принципов созданной впоследствии воспитательной модели – дети с самого раннего возраста должны жить в системе экономических отношений и нести личную ответственность за свою хозяйственную деятельность.

В это трудно поверить, но мы сняли проблему иждивенчества за несколько дней. Волшебным средством оказалась экономическая игра, и об этом стоит рассказать подробнее.

Летом 1994 г., уже после увольнения из «Вымпела», но до прихода в лицей, у меня появилась неожиданная возможность отдохнуть. Российский Союз ветеранов Афганистана выделил созданному мной детскому клубу «Кавалергард» несколько путевок в образовательный круиз по Волге. Мы только что вернулись из сложной спелеологической экспедиции по Крыму, и, передав детей игротехникам на корабле «Георгий Димитров», я очень надеялся отоспаться в отдельной каюте.

Но сбыться этим мечтам было не суждено. Каждые 10–15 минут в каюту врывались мои воспитанники. Мальчишки и девчонки просили проконсультировать, какой бизнес им лучше открыть, какого кандидата поддержать на выборах в парламент, в какое министерство устроиться на работу. Убедившись, что выспаться не получится, я решил сам посмотреть на то, что происходило на судне.

Огромный лайнер, рассчитанный на 300 пассажиров, был полностью «захвачен» детьми. И очень похож на муравейник. На бирже шли торги. Кто-то кричал, что следует непременно судиться с конкурентами. Грузный мальчишка еле отбивался от наседавших на него ровесников – как выяснилось, это был министр финансов, и народ требовал от него зарплату. Что самое удивительное, в этом хаосе каждый знал, что делает. В жарком июльском воздухе царила атмосфера юности, всеобщего воодушевления и радости.

Обойдя весь корабль, я наконец нашел человека, который дирижировал всем этим удивительным процессом. Им оказался высокий молодой мужчина с хорошо поставленным голосом, внешностью профессора Гарварда и манерами президента американской промышленной компании периода выхода из Великой депрессии.

– Родственники! Если не хотите обанкротиться, приходите на лекцию Бориса Абрамовича Райзберга, – зычно обращался мужчина к собравшимся детям. Слово «родственники» в качестве обращения детей подкупало – было в нем что-то от Киплинга и его «Книги джунглей»: мол, мы с тобой одной крови!

Я был немало удивлен: дважды доктор – технических и экономических наук, соратник академика Королева профессор Райзберг был экономическим консультантом президента Ельцина.

Круиз длился целых 12 дней, и все это время эмоциональный, интеллектуальный и творческий накал в деятельности участников не спадал. Для меня это стало настоящим откровением – попробуйте удержать высокий уровень внимания и мотивированного участия учеников в классе в течение одного урока! Далеко не каждый учитель в состоянии справиться с этой, казалось бы, простой задачей. Я понял, что на практике столкнулся не просто с талантливой командой педагогов, а с исключительно эффективными технологиями педагогического воздействия на большие группы детей.

Доктор педагогических наук Александр Сергеевич Прутченков – именно так звали «дирижера» и автора увиденной мной экономической деловой игры «Ньюландия» – мог в одиночку управлять активностью нескольких сотен ребят в возрасте 13–17 лет, самом сложном для родителей и педагогов.

Если бы знания по экономике, политическим наукам и менеджменту, полученные детьми за 12 дней, кто-то взялся преподать им в традиционной классно-урочной или лекционно-семинарской форме, на это ушли бы долгие месяцы.

Но была и другая, как мне кажется, более важная для сегодняшней России составляющая этой замечательной игры. Сами того не осознавая, дети учились жить и быть эффективными в самом настоящем гражданском обществе – в обществе рыночных отношений, выборной демократии, разнообразия мнений и новой культуры взаимодействия личности с государственными, частными и общественными институтами. Я воочию увидел реальную модель детско-взрослого «соуправления», созданную внутри коллектива детей и педагогов. Модель, которая предлагала не рецепты, а принципы.

К моменту ареста Ходорковского и начала уничтожения ЮКОСа в 2003 г. мы ежегодно проводили 74 «Ньюландии» по всей России: от бухты Анны, что под Находкой, до Куршской косы под Калининградом. Только на Байкале у нас работали четыре образовательные площадки подобного типа.

За один летний сезон – 296 игр с участием 35 000 школьников! Все игры проводились по технологиям «Новой цивилизации», но ни одна из них не была похожа на другую. Почему? Потому что нет одинаковых детей, типовых детских сообществ и идентичных педагогических ситуаций. Лишь неизменные принципы жизнеустройства и самоуправления, лежащие в основе таких методик, делают их похожими друг на друга.

Но тогда, летом 1994-го, я впервые знакомился с этой удивительной технологией. Увлекшись игрой, я стал гражданином Ньюландии и добился значительного продвижения по государственной службе: парламент утвердил меня в должности министра безопасности. Именно на этом посту я полностью прочувствовал все прелести и издержки нарождающейся квазидемократии.

Конечно же, основные конституционные неувязки обнаружились на дискотеках! Разгоряченные подростки никак не хотели расходиться спать, хотя утром их ждали серьезные занятия и уникальные преподаватели из лучших университетов России и мира. В два часа ночи на палубе «Георгия Димитрова» разгорелся стихийный митинг:

– Долой министра безопасности!

– Мы свободные люди и сами определяем, когда нам спать, а когда учиться!

– Вы нарушаете наши конституционные права! – выкрикивали из толпы самые отчаянные.

И я понял, что они правы. Правы! Несмотря на то что весь этот бардак мне чрезвычайно не нравился. Правы – потому что с ними никто ни о чем не договорился! Взрослые дяди продекларировали свободу и всеобщее равенство, а когда им захотелось спать, решили отнять дарованные ранее права и свободы простым решением закрыть дискотеку.

Переговоры правительственной делегации с митингующей толпой подростков закончились компромиссом – танцы продолжались еще час, после чего все разошлись по каютам. На завтрак пришла лишь треть участников круиза – за одно утро пропало продуктов почти на $1000. На лекциях все откровенно спали.

После обеда в Ньюландии был по моему настоянию объявлен тихий час, а потом страна собралась на инициированное мной же внеочередное Конституционное собрание. Зал притих, по лицам было заметно, что многие испытывают чувство вины и неловкости.

Спокойно, без упреков я обрисовал сложившуюся ситуацию, объявил о денежных потерях, которые несли организаторы круиза, напомнил, что весело отдохнуть можно и дома, а получить консультацию эксперта с мировым именем – только на борту «Георгия Димитрова». В конце выступления я предложил внести в Главный федеральный закон Ньюландии несколько поправок, регламентирующих порядок отбоя, проведения дискотек и вечерних мероприятий. Подавляющим большинством голосов дети проголосовали «за». Мы договорились!

Кому-то описанная ситуация может показаться частным примером, но нам она помогла осмыслить один из самых главных принципов нашего будущего движения – принцип педагогического договора. Конечно, договариваться лучше на берегу. На «Георгии Димитрове» нам пришлось тушить уже разгоревшийся пожар. Сегодня такая ситуация в «Новой цивилизации» юридически невозможна. До приезда в Ньюландию с каждым из ее будущих граждан мы заключаем персональный контракт, в котором четко зафиксированы все права и обязанности сторон.