Первый штурм провалился, как и второй. Среди солдат началась какая-то непонятная эпидемия — чем ближе они подступали к стенам замка, тем сильнее овладевало ими безумие, невесть что им мерещилось. В общем, вместо того, чтобы лезть на никем видимым не охраняемые стены, Вольные топоры либо падали, закрывая голову руками, либо в слепой ярости бросались друг на друга. Лекарство было только одно — срочно отступать, вытаскивать за шиворот из погреба белого от испуга местного священника и служить молебен Единому во здравие болящих и страждущих. И не важно, что почти все бравые вояки были приверженцами Симаргла.

Два дня Шег и оба ротных командира думали, совещались, сопоставляли факты. Во-первых, безумие не трогало тех, кто оставался в лагере. Во-вторых, оно было бессильно против нескольких человек, побывавших на стенах замка оба раза. Что-то же их уберегло, и видавший многое в своей жизни Шег, хорошо помнивший историю ронерской принцессы, предположил наличие у счастливчиков каких-либо талисманов, наделенных светлыми силами, или гиманов. В конце концов, гиман не такая уж и редкость. И в-третьих, где не смогли пройти сотни, возможно, смогут проникнуть единицы. Командиры немедленно собрали тех, что умудрились выйти невредимыми после обоих штурмов, выбрали из них девятерых, самых сведущих в борьбе с нечистой силой, поделили их на три группы и послали в разведку.

Стоит ли говорить, что они как сквозь землю провалились, во всяком случае по началу было именно так. Через день вернулись трое, на которых Шег возлагал особые надежды: двое бывших крестьян из разоренных феодалами фригольдерских деревень и старый воин, обошедший в Вольных ротах чуть ли не всю Империю Четырех Миров. Держались они только на гордости и чувстве долга, были крайне измотаны и чем-то очень напуганы, что для бывалых топоров почти что нонсенс. Двое умерли почти сразу, бормоча что-то невнятное о выпивающих душу тварях и ужасных ловушках. Третий продержался чуть дольше, и успел рассказать Шегу, что в замке творится нечто совершенно ужасное, что он слышал крики людей, несомненно, подвергаемых диким мучениям, и что он жив до сих пор только благодаря тому, что когда-то получил в дар от одного монаха нательный знак Единого, выточенный из осколка посоха самого святого Круахана. Он настаивал на том, чтобы послать за помощью в ближайший монастырь. Уж монахи-то должны знать, как справиться с нечистью. Всю ночь старый солдат молился, а наутро его нашли мертвым, со следами укуса на шее, весьма похожего на змеиный. Хозяева Виндорфа не желали сдаваться. Но монастырей по близости не было, да и Шег не очень надеялся на помощь суровых братьев в коричневых рясах, потому и решено было послать гонца к Его Величеству Сварогу. Бог знает, что еще успело произойти там за те двое суток, что добирался в Латерану посланник, и жив ли сам Шедарис.

— Все понятно, — сказал Сварог, вставая, — гонца наградить. Для верности пусть поговорит с братьями из монастыря Святого Роха. А мы выезжаем немедленно. Мара, готовь малый эскорт.

Сварог направился уже к своим покоям, чтобы прихватить топор, и нос к носу столкнулся с теткой Чари и капитаном Зо.

— Мы, видать, не вовремя, Командир, или случилось что? — спросила вдова боцмана.

— Именно, случилось, и вы как нельзя вовремя. Это как раз та война, дорогой капитан Зо, которую я веду с тех пор, как расстался с вами в Ямурлаке. Хотел вот, по-человечески, за столом поговорить, да придется теперь… Не предлагаю ехать со мной — там крайне опасно, поразвели всякую нечисть. Мы едем на помощь Шегу, в Снольдер.

Тетка Чари и капитан переглянулись.

— Да кто Вас спрашивать станет, милорд, — сказал Зо, — мы поедем, и все. А своим я весточку пошлю, чтобы шли морем в Фиарнолл. Сколько туда по суше-то? Суток двое, и то, если скакать без передыху день и ночь, и коней регулярно менять. Успеем ли?

Сварог задумался. А ведь действительно, можно и не успеть, кто знает, что еще придумали эти маги из замка.

— Попробуем по воздуху, друзья мои. Я вызову виману из своего манора. Понимаю, что непривычно, но случай-то из ряда вон…

Таким образом, королевский полк отправился, как обычно, а Его Величество со товарищи отбыли на вимане. Сварог сожалел о том, что Леверлин в очередной раз уехал по неотложным делам. Может быть, он знает еще какой-нибудь короткий путь, как тот, что вел из Клойна в Равену. Сейчас это было бы весьма кстати…

Они высадились за небольшой рощей, отделяющей лагерь Шега от «мирных земель», не затронутых ни мятежом, ни черной магией, и далее путешествовали пешим ходом.

К сожалению, как и предполагал капитан Зо, они опоздали. Картина, что предстала их глазам, повергла свароговых спутников в крайнее изумление, а самого монарха просто привела в бешенство. То, что здесь каждая пядь земли пропитана болью, страхом и недоброй магией, Сварог почувствовал еще в лесу, а замок представал перед его магическим взором, как черный пузырь, полный какой-то донельзя ядовитой жидкости, готовый вот-вот прорваться и уничтожить все живое на день пути вокруг. А теперь этот пузырь будто накрыли колпаком.

Замок, действительно, был «под колпаком». Не узнать эти машины было невозможно — над Виндорфом кружили драккары Серебряной бригады. Сварог не сомневался, кого он обнаружит сейчас рядом с Шедарисом. Так и случилось, и он едва не сорвался, увидев обычную меланхоличную улыбку Гаудина.

— И какого черта Вы здесь делаете, милорд? — сказал Сварог как можно более холодно.

— Да успокойтесь Вы, ради Бога, граф, — дернул щекой глава Восьмого департамента, — Вашим людям здесь не справиться. Мы давно следим за этой троицей, и сейчас создалась удобная ситуация.

— Хорошо, — процедил сквозь зубы Сварог, — значит, я должен поблагодарить Вас за своевременную помощь?

— Да поймите, граф, здесь все много сложнее, чем Вы думаете. Это не просто гнездо колдунов, предавшихся Черной Радуге. Эти трое находятся, чуть ли не под особым покровительством самого Великого Мастера. Даже я считаю их очень серьезными противниками, милорд. По моим данным, главный среди них — лар из Магистериума. И я абсолютно не уверен, что нам удастся взять всех, — глядя на маневры серебряных машин, печально ответил Гаудин, — что-то мне подсказывает… Ну, посмотрим.

Сеть блекло-голубых и огненно-красных молний оплела замок. Что-то взорвалось внутри, и драккары, снизившись, принялись палить по стенам, разнося их в пыль. Одновременно, люди Гаудина, в отблескивающих как вода синих комбинезонах, стремительно ворвались в замок. Оставалось только ждать, чем все кончится.

К сожалению, Гаудин оказался прав, взять удалось не всех. Трое наиболее опасных, среди которых, по словам шефа Восьмого департамента, был и лар, ушли по древнему глубокому подземному ходу, завалив его за собой. Скорее всего, они направились к побережью, может быть, даже в Фиарнолл, откуда можно было бежать морским путем куда-нибудь на острова. Пустив в ход свои приборы, Гаудин сказал, что беглецы лишились значительной доли своих сил, затеяв волшебство, практически недоступное для человека, если за его спиной не стоят куда более могущественные хозяева. А хозяева-то, как раз на помощь и не пришли. Кинули, значит, подумал Сварог, почти как два года назад в Харлане. Кстати, после того, как Кентавр Кривоногий занял Харлан, у Сварога до него руки так и не дошли. А шутки с этим рассадником черной магии чреваты крупными неприятностями…

— Граф, у Вас ведь еще дела в городе, — сказал Гаудин, — я знаю, там обнаружили куклос. Ваши люди великолепно работают, должен признать.

— Не мои, Рагана, — скромно ответил Сварог, — правда, выучка Грельфи пошла им на пользу. Только теперь я боюсь, что закончить операцию им не удастся, благодаря Вашим стараниям. Затаятся, на дно лягут, опять возьмем только мелочь, исполнителей.

Удивительно, но Гаудин выглядел виноватым и смущенным. Видимо, ему не часто приходилось терпеть неудачи, да еще такие — при всем честном народе.

— Мы тоже несовершенны, граф, хоть и горько это признавать. Вам нужна помощь в Фиарнолле?