Рис. 9.1 Последствия чернобыльской катастрофы для здоровья ликвидаторов (обработка данных [3–6])

Начнём по порядку. Кто сильнее всего пострадал от лучевой болезни? Операторы АЭС и первый отряд ликвидаторов, принявших главный радиационный удар. Они получили большие, часто смертельные дозы, от 1 до 16 Зв.

Основная часть ликвидаторов (около 200 000 человек), получила дозы намного меньшие. Средняя доза составила 100 мЗв, а у большей части ликвидаторов доза не превышала 250 мЗв. Такие дозы не могут привести к лучевой болезни, речь идёт лишь об отдалённых эффектах облучения.

В первую очередь возросла частота заболеваний лейкозами. Пик радиационных лейкозов прошёл через 4–5 лет после аварии; в те годы каждый второй случай рака крови у ликвидаторов был обусловлен радиацией. Потом число лейкозов пошло на убыль, а через 12 лет после аварии уровень заболеваемости сравнялся с естественным. Среди российских ликвидаторов, получивших дозы облучения выше 150 мЗв, было до 80 случаев смертельных лейкозов [6].

Кроме того, у ликвидаторов наблюдается повышение заболеваемости раком щитовидной железы (РЩЖ). Правда, среди ликвидаторов заболевание это нечастое (20 случаев); к тому же РЩЖ сравнительно легко поддаётся лечению.

А вот что касается остальных солидных раков – всё не так просто. Такие болезни могут проявиться ещё через десяток-другой лет, и эти риски уже просчитаны. Помните, мы говорили о хибакуси (см. рис. 6.2)? У них повышение общей онкологической смертности за счёт облучения составляет 9 %. А для ликвидаторов прогноз даёт максимум 3 % [4].

А чем ещё отличается состояние здоровья ликвидаторов, помимо онкологии? На них буквально набросились самые разные недуги. Ещё раз подчеркнём: при типично малых для большинства ликвидаторов дозах облучения – 100, реже до 250 мЗв. И ведь столько болячек не было даже у жителей Хиросимы и персонала ФГУП «ПО «Маяк», набиравшего в послевоенные годы куда большие дозы.

И повышенная смертность ликвидаторов – вовсе не от рака. Чаще всего – отравления, травмы, самоубийства. Радиация тут ни при чём, причина совсем другая. Ликвидаторы испытали огромное психологическое давление со стороны средств массовой информации. То, что происходило вокруг Чернобыля в 1986 году, было едва ли не страшнее самой аварии. Кто постарше, помнит, какие раздувались слухи: братские могилы для радиоактивных трупов, тысячи раковых заболеваний уже через месяц после аварии, огромные – с экскаватор – грибы-мутанты. И всю эту чушь валили на неподготовленных людей. А неискушённому человеку каждый беккерель кажется в сто раз ужасней, каждый миллизиверт – в тысячу раз опаснее.

Для многих ликвидаторов радиофобия оказалась страшнее радиации. А о ком-то можно сказать: их убила не радиация, а страх перед ней.

Радиофобию часто недооценивают. Это не не разовый, пусть и очень сильный страх, какой испытали жители Хиросимы и Нагасаки.

Много лет назад профессор Боле изучал влияние стрессов на здоровье [7]. Погрузив группу из сорока человек в гипноз, он внушил, что они потерпели крах и стоят на краю гибели. Потом за этими людьми наблюдали в течение двух недель. Итог внушительный: группа оказалась поражена чуть ли не всеми болезнями цивилизации.

Затем профессор снова загипнотизировал испытуемых. Но теперь внушал, что перед ними стоят большие цели, и все способны их достичь. Вы уже догадались, что произошло? Да, настоящее чудо: испытуемые оживали на глазах, а все обнаруженные ранее симптомы заболеваний исчезли!

Какой следует вывод? Ожидание беды ведет к беде. Внушённая болезнь может оказаться опаснее настоящей!

Но из опытов профессора Боле можно сделать ещё один вывод: ситуация обратима, нужен лишь грамотный подход.

К сожалению, к нашим ликвидаторам подходили иначе. Пока их работа была нужна государству, ликвидаторов жалели и объявляли жертвами. А в состояние жертвы человек входит охотно. Затем, когда ликвидаторы сделали своё дело, государство умыло руки: «Всем спасибо. Все свободны».

И вот обращается ликвидатор, человек по-настоящему больной, пусть и не столько от радиации, за помощью. И что он слышит? Наш врач, отнюдь не профессор Боле, говорит: «Вы получили дозу, безвредную для здоровья. У вас просто радиофобия».

Человек воспринимает такой диагноз как оскорбление: его обвиняют в симуляции. Стресс ещё усиливается. Порочный круг!

Но помимо болезней оксидантного стресса (вспомним рисунок 4.2) многие ликвидаторы отмечают у себя необычные симптомы. Например, «ломит кости». Откуда взялись эти напасти?

Дело тут вот в чём: на ликвидаторов действовала ещё и необычная химическая нагрузка. Взорвавшийся реактор выбрасывал сложнейшую смесь радионуклидов. Многие из них – чрезвычайно химически токсичны. Для радиоактивных изотопов рубидия, индия, неодима, самария, рения и урана-238 химическая токсичность выдвигается на первое место, она опаснее для организма, чем их излучение [8]. Многие химические элементы относятся к редким, экзотическим, поэтому их действие на организм мало изучено. А в нашем случае они действовали в сочетаниях, неизвестных природе. К тому же многие нуклиды способны накапливаться в организме. Например, коэффициент концентрирования технеция-99 в организме (в сравнении с его содержанием в окружающей среде) равен 57000! [9].

А самое неприятное из всей этой химии – колоссальное загрязнение окружающей ЧАЭС территории свинцом. Ведь первые недели после катастрофы сильней всего опасались перегрева и расплавления активной зоны реактора. Расплав мог попасть в подреакторное пространство шахты, заполненное водой. А это могло привести к очень сильному взрыву и разбросу радиоактивных материалов на огромные территории.

Поэтому в раскалённое жерло разрушенного блока с вертолёта скидывали мешки со свинцом: при плавлении металл поглощал выделяющееся тепло. Всего свинца сбросили несколько тысяч тонн. Эта огромная масса сравнима с количеством стали, ушедшей на изготовление Эйфелевой башни (7000 тонн). Но свинец не только плавился, он испарялся. Поэтому зона ЧАЭС – ещё и зона сильного свинцового загрязнения. А ведь свинец, попадая в организм, снижает иммунитет: к человеку «липнут» самые разные болезни.

По мнению многих специалистов, химическое поражение ликвидаторов оказалось серьёзнее радиационного.

Взгляните на уже знакомую схему (рис. 4.2). Обратите внимание на два нижних прямоугольника в правой стороне рисунка. Синдром хронической усталости, депрессии, подсознательное желание смерти – всё это проявления оксидантного стресса, или ускоренного старения. У тридцатилетнего человека концентрация свободных радикалов в клетках может соответствовать восьмидесятилетнему возрасту. При огромном избытке свободных радикалов включается естественный механизм самоликвидации дряхлого организма. Отсюда и равнодушие к опасным ситуациям и, как следствие, частый травматизм у чернобыльцев, и огромное число самоубийств среди ликвидаторов.

Таким образом, ликвидаторы получили целый букет повреждающих факторов: облучение, химическое поражение и психологический удар. И заболевания ликвидаторов – не чисто радиационные эффекты, это болезни сочетаний. Сочетание трёх поражающих факторов оказалось страшнее, чем высокие дозы облучения у персонала ФГУП «ПО «Маяк» или хибакуси. Ведь до Чернобыля никто не испытывал на людях атомное, химическое и психологическое оружие одновременно.