– Папу хватит удар, если я заикнусь о таком кощунстве.

– Ты уверена?

– Кроме того, мой будущий дядюшка вряд ли на это согласится, а тетя ходит перед ним на задних лапках.

– А ты попытайся. Из того, что мне сказал сегодня Джон, как будто следует, что дядя Карл может остаться без гроша. Джон очень хочет найти себе работу. Мне кажется, что самым лучшим выходом для вас всех было бы жить в «Лаврах», но только – запомни! – в отдельных клетках.

– Привет, пташечки!

Розмари просунула голову в дверь, Лайша и Лиз испустили стон.

– Боялись, что я не приду?

– Несчастье всегда приходит неожиданно, – ответила Лайша, не глядя на нее.

Розмари закружилась по кухне.

– Как вам мое платье? – Она замерла в грациозной позе, эффектно показывая свое коротенькое платье из блестящего черного шелка, закрытое спереди до самого подбородка, а потом медленно повернулась, демонстрируя обнаженную спину.

Лиз и Лайша промолчали.

Розмари уселась на высокий табурет и заболтала длинными ногами.

– Ну вот я и пришла. Очень мило со стороны твоей мамы, что она пригласила меня. Я привела с собой кое-кого, чтобы поднять тонус вашей бесполой жизни. Вот погодите, сейчас вы увидите настоящего мужчину. – И глаза Розмари интригующе блеснули из-под зеленых накрашенных век.

– Она насмотрелась телевизионных передач! – объявила Лиз.

– Что же ей еще делать, если она не умеет читать? – и, стукнув хлебной доской по столу, Лайша стала с ожесточением нарезать хлеб толстыми ломтями.

– Не волнуйтесь. Я пробуду здесь недолго. Мы с Тоби едем во «Флориду». Кстати, вы видели мою фотографию в утренней газете?

– В разделе собачьих бегов? – спросила Лайша.

– О Лайша! Какая ты злая!

Розмари, надув губы, вытащила из расшитой бриллиантиками сумочки газетную вырезку. Лиз взяла ее двумя пальцами и брезгливо посмотрела на снимок.

– Ну как?

– Ничего. Больше похоже на Мэнди, чем на Кристину[33].

Розмари звонко рассмеялась.

– Я еще не так знаменита.

– Ну, если такая слава тебя устраивает, она от тебя не уйдет.

Лайша посмотрела на фотографию через плечо Лиз.

– Реклама в местной газетке, и только!

– «И только»? – возмутилась Розмари. – Дорогие цыпочки, неужели вы не понимаете, что это апогей моих светских успехов.

– Да что ты говоришь? И ты ждешь от нас поздравлений или соболезнований?

– А вы прочтите.

Лиз прочла нарочито напыщенно:

– «Розмари Рейнбоу могла нам уделить лишь несколько минут, так как она была занята дорожными сборами, – она вылетает в Гонконг, где намерена сделать рождественские покупки».

– Разве здесь ты не можешь купить пилюлю? – спросила Лайша.

– До чего же ты ревнива! Читай дальше, Лиз.

Лиз продолжила чтение:

– «Душечка, – сказала она, – в этой предпраздничной суете моя жизнь превратилась в сущий кошмар: куча дел – и все в последнюю минуту. Сегодня утром я едва выкроила время между двумя свиданиями, чтобы поспеть на три примерки, и гнала „ягуар“ как безумная».

– Что же ты примеряла?

– Как что? Разумеется, платья. В частности, вот это. Нравится? – и Розмари потянулась, как кошка.

– Слишком уж велика разница между кормой и носом, – и Лиз равнодушно стала намазывать хлеб маслом.

Розмари засмеялась.

– Это дело поправимо, – она отстегнула тяжелую золотую цепочку, державшую платье у шеи. Черный шелк соскользнул, обнажив маленькие белые груди. – Ну как?

Лиз и Лайша ахнули.

– Нравится? – Розмари томно повела плечами.

– Неужели ты не можешь увлечь мужчину, не оголяясь? – грубо спросила Лайша.

Розмари перестала улыбаться.

– Попробуй сама. Может, подцепишь, наконец, кого-нибудь. Впрочем, не с твоей грудью кормящей матери носить такие фасоны.

– Какая бы ни была, я, во всяком случае, не собираюсь одеваться, как проститутка, – отрезала Лайша.

Розмари слегка откинулась на табурете.

– А если мне это нравится?

– Чушь! Это у тебя просто психический сдвиг, боишься, что придется взглянуть на жизнь серьезно.

– А зачем мне это нужно? Такая жизнь меня вполне устраивает. По крайней мере если уж трахнет атомная – вы же сами все время говорите, что трахнет, – мне не о чем будет жалеть. Я свое взяла! Не то что вы, засохшие девственницы. Вы уверены, что у вас все в порядке?

– Меня от тебя мутит, – сказала Лайша, отвернувшись от нее.

– А не потому ли ты так говоришь, что я бросила твоего драгоценного братца, когда он мне до чертиков надоел!

Лайша обернулась с хлебным ножом в руке.

– Вот за это мы всегда будем тебе благодарны.

Розмари соскочила с табурета.

– Вы обе очень любезны! Я лучше пойду посмотрю, как остальным понравится мое платье.

– На твоем месте я бы не ходила, – дружески посоветовала Лиз.

Розмари презрительно фыркнула.

– Если вы думаете, что я боюсь…

– Ну что ты! Тебя просто высмеют, и твой вечер будет испорчен. Неужели ты не замечала, что они смахивают на два шампиньона?

– Стервы вы…

Она дернула дверь и почти столкнулась с Дональдом, за которым вошел Младший Мак. Розмари улыбнулась обольстительной улыбкой и, притянув к себе Дональда, впилась в его губы долгим поцелуем. Дональд хотел было попятиться, но ему помешал Младший Мак, который встал у него за спиной и не отходил, пока Дональд с отвращением не оттолкнул ее от себя.

Розмари ухватилась за табурет и жалобно протянула:

– Донни, детка, какая муха тебя укусила? Раньше тебе это нравилось.

Младший Мак принял профессиональный тон:

– Что это, медицинский осмотр?

Он подошел к Розмари поглядел на ее обнаженные груди с научным интересом.

– М-да! Мисс Рейнбоу, почему вы мне не сказали, что нуждаетесь в профилактическом осмотре? Я бы взял с вас только половину обычного гонорара, так как я еще только наполовину врач. Или вы хотите расплатиться иначе? Небольшая услуга за услугу или что-нибудь посущественней?

Взяв салатную ложку, он подцепил в нее грудь Розмари, а к другому концу прижал ухо, закрыл глаза и принял сосредоточенный вид.

Розмари оттолкнула ложку. Ее лицо исказилось от ярости.

– Не трогай меня, идиот!

– Трогать вас? Да ни в коем случае. Ну, а теперь, доктор Килдер, как специалист, что вы порекомендуете: провести курс гормональных инъекций, чтобы они стали чуть пышнее, или же курс ледяных компрессов, чтобы охладить их?

Розмари возилась с застежками платья, не поднимая глаз, подбородок у нее дрожал.

– Как вы считаете, доктор? На мой взгляд, дело в недостаточности, но вот чего именно?

Дональд посмотрел на маленькие белые груди, казавшиеся еще белее по контрасту с черным шелком, и, сделав над собой усилие, проговорил:

– Я мог бы вам сказать, но это было бы нарушением врачебной этики.

Младший Мак повернулся к Лиз и Лайше.

– Вам, коллеги, наверное, будет интересно узнать, что благодаря моему стетоскопу я получил весьма ценные данные. Я обнаружил маленькое сердце с неверным ритмом и явными признаками раннего склероза. Разрешите осмотреть другую млечную железу, мисс Рейнбоу?

Розмари выскочила из кухни, так и не застегнув платья. Дверь за ней закрылась, и они услышали, как хлопнула дверь ванной.

Лайша вышла в столовую и прислонилась головой к окну. Дональд подошел к ней.

– Прости, Лайша. Я никогда не думал, что она такая.

Младший Мак схватил Лиз и весело закружил ее по кухне, а потом замер в позе балетного танцора, уставившись на нее с фатовской улыбкой. К его удивлению, она обхватила его за шею и поцеловала неумелым, но долгим поцелуем. Не веря тому, что произошло, он прижал ее к себе, ожидая, что она отшатнется, но она прильнула к нему в страстном, трепетном порыве. Весь дрожа, он посмотрел ей в глаза с нарастающей радостью и поцеловал ее так, как никогда не решался поцеловать раньше.

– Лиз, маленькая моя, – прошептал он, – давай немедленно поженимся.