– Так, Светлана Александровна, и еще, вот здесь, пожалуйста, распишитесь… И Вы, Георгий Васильевич, здесь, ниже! – молоденький, светловолосый полицейский, собирает листки бумаг в клеенчатый файл, по одному, берет под козырек, как бы – шутя, неточно, улыбаясь, стараясь смягчить суету и бездонность этой сентябрьской длинной ночи… Точнее, уже рассвета, который сереет, оседая холодным варевом тумана на ступеньках.. Во дворе урчит и фыркает длинный полицейский фургон, куда три дюжих молодца удачно «транспортировали» нашего непрошенного гостя, заломив ему руки и нацепив на них браслеты наручников.

– И прошу Вас, очень, не выходите ночью без надобности особой на улицу. Вам бы собаку… Если хотите, мы можем служебную Вам дать.. В питомнике есть. С выслугой лет – Лейтенант негромко смеется. Смех приятный, легкий, как дождь.

– Он что, особо опасен? – Живо перебиваю я, перехватив удивленный взгляд фея, и то, как, по особенному, она склоняет голову к плечу, выписывая параф в росчерке фамилии. Я вижу, что ручка на мгновение замирает в ее руке, не касается листа.

– И он, и те, кто с ним… Вы точно, никогда его раньше не видели?

– Нет. Он ведь очень приметный. Мы бы обратили внимание сразу.

– Да, конечно, – кивает лейтенант. – Такой шрам. Как клеймо.

– Где это его так? – Я внимательно смотрю на лейтенанта.

– В колонии особо строгого режима. Ножом, во время прогулки. Недосмотрел конвой. – Так, если не возражаете, еще заявление оставьте, Вам приведут собаку. – Перебивает вдруг сам себя лейтенант. Они обученные, не стоит бояться… Просто первые дни в наморднике и по два часа занятий с инструктором в Вашем присутствии. Это все. Собаки очень спокойные. Пока не настанет момент, они ничем не проявляют себя..

_ А что писать? – Фей решительно придвигает к себе лежащий на столе лист бумаги и в то же время умоляюще смотрит на меня – Грэг, пожалуйста…

– Любимая, я не против, в принципе, но… она может… помешать тебе… как то.. вдруг… Уронит,.. Помнишь, ты говорила, тебя в детстве уронил пес.. – Я развожу руками.

– Это было давно, милый… – тихо улыбается фей. – И словно волшебный крохотный фонарик изнутри освещает ее лицо. – Я была тогда очень маленькой.

– Вы и сейчас.. ну, это.. не очень большая – смущенно бормочет лейтенант, и замирает на миг, ожидая реакции с нашей стороны. Мы смотрим друг на друга, и фыркаем, давясь смехом.

– Зато очень храбрая! – В столовую входит один из дежурных наряда. – Давай, Стрельников, быстрее, поехали уже, а то этот красавЕц нам всю машину вдребезги разнесет! Орет там, по полу катается.. Не буду сидеть и все. И как это Вы, дамочка, не побоялись в него пальнуть?! – Дежурный с восхищением смотрит на фея. – Его, жилу кореянскую, три мужика скрутить вон не могут!

– Это я – со страху, – спокойно и просто отвечает фей. – Он на мужа полез с ножом, чуть печень не проткнул.. Вот и что было мне делать? – Фей, улыбаясь, смотрит на мою перевязанную руку.

– Правильно. Молодец. – Одобрительно крякает дежурный.– Вы на дочку мою похожи.. Она тоже – не лыком шита, в прошлом году вора в соседском саду поймала средь бела дня… Огрела дрыном… Ты это, Стрельников, браунинг то записал..? На регистрацию же подать надо…

– Да записал я все, Михалыч, чего ты.. Поедем. – Лейтенант, подтягивает ремень на кобуре и стремительно выходит из столовой, на ходу негромко бормоча своему напарнику:

– Чудо просто, что кореец не прирезал их обоих. Номер триста пятый.. Ну и ну.. Никак не думал, что тут его встречу… Надо бы в Тотьму отрапортовать..

– Да… Дела твои Господи! – задумчиво крякает дежурный и осторожно сдвигает на лоб камуфляжную кепку- Отрапортуем, как связь будет.. Надо же, дамочка, с вершок, а плечо – навылет! Молодчага девчонка!

Когда я возвращаюсь, в очередной раз заперев ворота и калитку, в столовую, фей, усадив меня в кресло у камина, и помогая снять тенниски, тихо уточняет:

– Любимый, а Тотьма, это….. Там же – смертники, да?

Я ошеломленно смотрю на нее, беру за подбородок, приближаю ее лицо к своему:

– Да. Ты все слышала? Но… откуда ты? – Я растерянно умолкаю, не в силах сказать что то еще, хватаюсь за голову: «О, господи.. С ума сойти! Он бежал из колонии для смертников, возможно, из одиночной камеры.. Кто там сидит: убийцы, разбойники??!»..

– Голубка! – Хриплю я, раздувая ноздри, и не слыша, как частит и бьет в запястье мой собственный пульс – Жизнь моя, обещай мне, Христа ради, даже если рвота будет кусками крови, не выходить из дома ночью.

– Хорошо! – Фей совершенно спокойно встает и подходит к камину, зябко обняв руками плечи. – И ты – обещай. То же самое. – Она садится на пол, согнув колени, смешно подвернув крохотные стопы, пяточки. Берет в руки спички, неумело чиркает ими.– Боже, любовь моя, что же ты делаешь, чтобы огонь разжечь?! – Она смеется своим обычным серебряным колокольчиком, рассыпав нотки легкого звона по паркету. В камине вспыхивает тихое пламя, осторожно лижет дрова, как рыжая усталая собака, а крохотная женщина с фарфоровым личиком, изумленно уставившись на испачканные ладошки: шепчет тихо, обреченно, обращаясь словно бы – вовнутрь себя.

– Номер триста пятый. У них там нет имен. Они все – без имени, Боже Святый. Спаси и сохрани!

– Ну и как же ты, брат, все это прозевал то? – Допытывает с улыбкой Ворохов – старший своего отпрыска, держа в руках махровое полотенце – Такие дела, а ты! Эх, брат! – Мишка качает головой, в притворном сокрушении, и вытирает вихры Лешика, мокрые после душа, так сильно, что тот начинает отчаянно крутить головой, разбрызгивая вокруг себя капли воды и солнечных искр сентябрьского утра:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.