— Я так и понял, — отозвался Микал.

— Девлин… — Музыкант поколебался, подыскивая нужные слова. — Девлин не в себе.

— Да, он не тот человек, которого я знал четыре года назад. Вернись Керри в наш мир, она не узнала бы его. — Глава дружины горестно покачал головой. — Он полон горечи. И стал для нас чужим.

— Я не это имел в виду. — Стивен понимал, что в словах Микала немало правды. В Девлине немного осталось от прежнего человека, мягкого и нежного творца, которого оплакивали его друзья. Менестрель знал его другим — таким, каким его сделало горе. Нежная душа сгорела в ярком пламени боли и страдания. Но Избранный наконец-то нашел себе смысл жизни в стремлении спасать других, защищать их так, как не смог защитить собственную семью.

Хотя его народ и не принимает нового призвания бывшего кузнеца. Они никогда не поймут, почему он решил служить их захватчикам. А Девлин слишком горд и упрям, чтобы попытаться объяснить.

— Я видел дух Керри, — задумчиво проговорил Стивен. — Она явилась Девлину в канун Середины Зимы и предупредила об опасности.

— Она была маленькая, хрупкая и яростная. И так гордилась длинными черными волосами, — улыбнулся Микал.

Интересно, неужели глава городской дружины держит его за такого дурака? Неужели он считает музыканта настолько бесчестным, чтобы лгать о том, что для кейрийцев священно?

— У нее действительно были черные волосы, только короткие и вьющиеся. И она превосходила ростом самого Девлина.

Микал набрал полную грудь воздуха, потом медленно выдохнул.

— Может быть, ты и вправду видел ее, только при чем тут я?

— Керри предупредила Девлина об опасности. О нежданном враге.

— Дети Инниса.

— Нет. О них мы уже знали от командующего Уиллемсона в Килбаране. А что до сегодняшнего покушения, Избранного и прежде пытались убить, хотя Боги никогда раньше не предупреждали его.

— И о чем, по-твоему, шла речь?

У Стивена пересохло во рту, и он с трудом сглотнул.

— Думаю, здесь происходит больше, чем кажется с первого взгляда. Боюсь, что с Заклятием Уз что-то случилось. Мне нужно найти мага, который осмотрел бы Девлина и сказал мне правду.

Микал попятился назад, пока не очутился так далеко от Стивена, как позволяла крохотная комната.

— Заклятие?

Менестрель кивнул.

— Думаю, с Заклятием Уз творится неладное. Может быть, оно разрушается от времени. Легенды об этом молчат, потому что немногие из зачарованных прожили так долго, как Девлин. Может быть, мастеру Дренгу не хватило мастерства, чтобы наложить такие чары. Или оно просто ослабело оттого, что мы очутились далеко от Кингсхольма. Или…

Глава Микал прервал его рассуждения.

— Ты хочешь сказать, что Девлин заколдован? Что он не принадлежит сам себе? — Голос дружинника дрогнул от ярости.

Стивен умолк на середине фразы. Ему настолько полегчало от возможности высказать свои страхи вслух, что он забыл, как мало кейрийцы знают о том, что значит быть Избранным.

— Когда человек приходит, чтобы сделаться орудием Богов, он приносит им клятву, и на него накладывают особые чары, чтобы быть уверенным в верной службе, — пояснил менестрель. — Мы называем это Заклятием Уз.

— И Девлин согласился на подобную мерзость?

— Да.

Глава Микал отвернулся и сплюнул на пол, чтобы подчеркнуть свое осуждение.

— Никогда не пойму его.

— Ваше понимание ему не нужно. Нужна помощь. Я должен найти надежного мага, который сможет определить, что случилось с заклинанием.

— Таких магов, как у вас, у нас нет, — сказал Микал. — Ни один из наших людей не стал бы накладывать подобное заклинание на другого.

Эти слова разбили надежды Стивена. Он был так уверен, что маг сможет помочь Девлину. И что делать теперь — не ясно.

— Впрочем, я знаю одну женщину, — медленно, словно через силу, продолжил глава городской дружины. — Она колдунья, зовут Исмения. Ее сила совсем не того рода, как ты описывал, но она мудра и, быть может, сумеет помочь Девлину.

— Вы полностью доверяете ей?

— Как самому себе. Я знал ее с прежних времен. Дар поздно явился ей, и хотя она, как и должно, ушла из своего рода, все же осталась жить здесь, в Альварене.

— Тогда умоляю вас, поскорее позовите ее, — попросил Стивен.

— Я зайду к ней завтра и попрошу прийти. Больше ничего не обещаю.

— Просто приведите ее сюда, остальное я возьму на себя. — Так или иначе, но если есть хоть малейший шанс, что женщина поможет Девлину, он должен использовать его. И не важно, что на это скажут Дидрик, Коллинар или даже сам Девлин.

На следующее утро после покушения Девлин проснулся и с облегчением обнаружил, что голоса в голове умолкли. Остаться наедине со своими мыслями было необычайно хорошо, хотя воин прекрасно понимал, что Бог смерти не забыл про него.

Он поднялся с постели и бесстрастно осмотрел раны. Повязки следовало сменить, но в остальном не было видно ни следа воспаления. Многие назвали бы его счастливчиком. будь рука женщины вернее или дай ей Дидрик возможность нанести третий удар, она вполне могла бы убить его. А так раны всего лишь доставляли неудобство.

Одевание заняло немало времени, потому что раненая рука не сгибалась, да и поворачиваться или наклоняться было непросто. Однако, приложив немало усилий и несколько раз выругавшись, Избранный умудрился натянуть форму.

Спустившись на первый этаж, Девлин попросил слугу принести завтрак. Стивен присоединился к своему другу, рассказав, что лорд Коллинар уже отправился в казармы, а Дидрик вместе с дружинниками наблюдает за очередной попыткой добыть информацию у неудачливой убийцы. Воин поддакивал в нужные моменты, изображая интерес.

К его удивлению, Стивен ни разу не упомянул признание Девлина в том, что Бог смерти преследует его, словно и не было того разговора. Избранный задумался о причинах такого поведения менестреля. Может быть, он придерживает язык, беспокоясь о ранах Девлина, дожидается, пока тот восстановит силы? Или надеется, что со временем его друг придет в себя?

Как бы то ни было, Девлин был рад отсрочке разговора. Еще вчера, когда признание сорвалось с его губ, он пожалел о нем. Человеку тяжело признавать, что он обречен, а Бог смерти превратил его в свою игрушку. И ведь даже столкнувшись лицом к лицу с этим жутким знанием, Избранный должен исполнять свою клятву и долг. Это отнимало у него все силы. Не хватало только беспокойства друзей. Конечно, они хотят помочь из лучших побуждений, однако их вмешательство может разрушить хрупкое равновесие, которого ему удалось достичь.

Девлин не был голоден, но съел все, что ему подали, понимая, что необходимо восстанавливать силы. После этого он отправился в кабинет лорда Коллинара, где его внимания дожидались последние отчеты. Стивен пошел вместе с Избранным и молча сидел неподалеку. Девлин методично просмотрел кипу свитков. Казалось, солдаты и дружина старались превзойти друг друга в количестве писанины. Увы, суть везде была одна и та же. Не найдено и следа украденного меча или похитителей. Нет даже намека на то, кто же виноват в смерти капрала Аннасдаттер или как связаны эти два события. Круг расследования все расширялся, росло число допрошенных. И пока что усилия не были вознаграждены ничем, кроме растущей неприязни к джорскианским завоевателям и предателю, который присоединился к их рядам.

С тем же успехом ему самому можно начать допрашивать горожан, переходя из дома в дом, из мастерской в мастерскую, пока не поговорит лично с каждым жителем Альварена. Кажется, все остальные возможности исчерпаны.

Или нет? Девлин потянулся за кружкой кавы и сделал большой глоток. Он не расследовал одну важную возможность.

Воин согласился с друзьями, когда те высказали предположение, что меч украли просто потому, что он принадлежал ему. Но инстинкт подсказывал ему, что дело обстоит не так. Слишком хорошо воры замели следы. Они прекрасно знали, что это за меч и насколько он ценен. И есть лишь один человек, который мог им об этом сообщить. Меркей. Тот самый, который дружески пожал ему руку и назвал своим родичем несколько недель назад. Неужели все это ложь? Или за улыбкой бывшего друга скрывались предательские мысли?