Однако Микал не собирался оставить поднятую тему просто так.

— Я предупреждал тебя. Я предупреждал вас обоих. Новые Земли опасны. Нечего тебе было делать там, а тем более тащить с собой Керри.

— Ты не сообщил мне ничего нового.

Да, Новые Земли были опасны. Но также они предоставляли широкие возможности. Впервые за пятьдесят лет кейрийцам предложили купить землю, пригодную для сельского хозяйства. Видя перед собой такое несметное богатство, многие постарались не вспоминать старые легенды о лесе, окружающем Бескрайние горы. Вместо этого семьи, вот уже два поколения вынужденные жить в городе, скинулись, чтобы набрать денег и дать своим лучшим дочерям шанс воспользоваться такой возможностью.

В том числе и Агнете. Она от рождения жаждала земли, которую можно возделывать и передавать своим детям. Они с Кормаком были среди первых, купивших надел. Керри с мужем — среди последних. Не то чтобы им так уж хотелось начать жизнь заново, став крестьянами. Но Девлин очень страдал от предстоящей разлуки с братом, последним оставшимся в живых членом семьи, и Керри, добрая душа, сжалилась над ним. У нее не было близких родственников, зато хватало тяги к приключениям, и она объявила, что готова качать обживать новую землю. Они уехали из Альварена, полные надежд, не догадываясь, какое горе ждет их впереди.

— Довольно говорить о прошлом. Я хочу услышать о другом. Что ты знаешь о Детях Инниса? Кто они и что хотят от меня?

— За последние несколько лет многое изменилось. Некогда Дети Инниса были горсткой недовольной молодежи, горячих голов. Время от времени они выкидывали какую-нибудь штуку, скажем, писали "Смерть захватчикам" на стене дома наместника. Мы сажали главарей в тюрьму, штрафовали или приговаривали к нескольким месяцам принудительного труда, на том дело и кончалось.

Это совпадало с воспоминаниями Девлина. Дети Инниса причиняли немало неудобства, и все же серьезно к ним не относились, ведь они не представляли никакой угрозы. Не верилось, что эти детишки могут быть способны на тщательное планирование и точное исполнение задуманного, каковых потребовало похищение меча.

— А теперь?

— Два-три года назад мы начали замечать перемены. Мелкие хулиганства прекратились, и сначала я вздохнул с облегчением. Потом на дороге в Килбаран пропал королевский вестник. Командующий послал поисковый отряд, чтобы отловить разбойников, да тот ничего не нашел. Через пару недель расчлененное тело было обнаружено во рву за главными воротами.

— И убийц не сумели отыскать?

— К трупу была приколота записка, сообщающая, что его казнили Дети Инниса, чтобы напомнить всем, что ни один джорскианец не должен чувствовать себя в безопасности. Мы так и не выяснили, кто это сделал.

— А другие убийства были?

— Несколько. Еще двое ваших и несколько наших, которых подозревали в принадлежности к Детям Инниса. Им вырезали языки в назидание всем остальным. Я полагаю, что убийства — дело рук новой группы, которая скрывается под личиной Детей Инниса, чтобы сбить нас со следа. Время от времени до нас доходят слухи об их делах, что они готовятся к восстанию. Но до сих пор мы не смогли обнаружить главарей, а найденное вчера оружие — первое доказательство того, что они и правда собираются воевать. Должно быть, им кто-то помогает.

— Думаешь, этот кто-то не местный?

— Найденное вчера оружие сделано из стали. Нелицензированный ввоз. Для этого требуется золото и связи в Джорске. На вашей стороне есть предатель.

— Или кто-то хочет поднять бучу, — задумчиво проговорил Девлин. У Джорска ведь хватало врагов, которые уже показали, что готовы платить золотом, дабы устроить народные волнения. Девлину удалось свести на нет их усилия в провинции Коринт. Только с чего он взял, что это был их единственный план? Восстание в Дункейре подошло бы не меньше — вынудить отправить туда войска, отвлекая внимание от настоящего противника.

— А как насчет Джарлата, главы гильдии? Ты считаешь, он замешан в похищении? — спросил Микал.

— Нет, он пришел в ярость от случившегося. — Некогда Джарлат славился как Великий мастер, но когда глаза ослабели и руки лишись прежней силы, он занялся политикой. Вот уже двадцать лет он правил гильдией кузнецов. Теперь же его власть поставлена под сомнение, ведь у него не только похитили из-под носа вверенную на хранение вещь, да еще и устроили незаконное хранилище оружия. Девлин не единственный, кто усомнится в том, может ли Джарлат по-прежнему возглавлять гильдию.

Впрочем, это другой вопрос.

— Меч должен быть найден. Любой ценой.

Микал встретился с Девлином взглядом, потом посмотрел на его искалеченную руку, словно напоминая себе, каким беспощадным человеком тот стал.

— Почему? Ты останешься генералом даже без меча.

Девлин едва не выругался. Они не понимают. Генерал королевской армии — разумный человек, который задумается, прежде чем поднять руку на свой народ. Не его им следовало страшиться, а Избранного. Избранный не признавал ничего, кроме долга. И в качестве Избранного он разнесет город по камешку, если понадобится, чтобы добраться до меча.

— Если ты до сих пор не понял, то знай, что меч, привезенный Рориком из Инниса, не был обыкновенным мечом. Это был меч Избранного, передаваемый из рук в руки, пока лорд Зеймунд не пал в битве. Этот меч Рорик оставил в наследство мне, не зная о нем ничего. Просто он желал передать его самому любимому ученику.

Микал моргнул, удивленно глядя на собеседника.

— И как это может быть? Откуда он знал? Рорик оказался в могиле задолго до того, как мы узнали, что тебя назвали защитником Джорска.

— Нe защитником. Избранным. Что касается Рорика, может быть, и его коснулись Боги. Спроси их при следующей встрече. И суть в том, что этот меч предназначен мне. Я найду его, и он будет в моих руках, когда я поведу войска против врагов Джорска. А те, кто встанет на моем пути, будут сочтены предателями и с ними поступят по закону, общему для наших народов. Понятно?

Микал покачал головой так, что густые волосы упали на глаза.

— Нет, не понял. И не хочу иметь ничего общего с тем странным безумием, что ты привез с собой. Но я сделаю все, что в моих силах, и помогу тебе отыскать меч. И тогда ты уедешь своим путем.

Стивен поднес к губам стакан эля и немного отпил, стараясь не морщиться. Он так и не привык к этому горькому вкусу, а местные пивовары превзошли сами себя, создав густой и терпкий напиток, который надо было почти жевать перед тем, как проглотить. Музыкант твердо поставил стакан на стол, подавив дрожь отвращения. Только подумать, ведь это лучшее, что подают в трактире.

Ну хоть одна доля утешения в этом есть. Можно не опасаться, что он напьется до беспамятства.

Стивен откинулся на спинку стула и оглядел помещение таверны. Как и предыдущие четыре, эта была меньше, чем он привык, а из-за низкого потолка казалась совсем тесной. Здесь не было загородок, а в центре общей залы стояло два длинных стола, за которые могли усесться человек десять. Вдоль трех стен шла узкая полка, на которой как раз умещался стакан или кружка. Под ней в изобилии стояли стулья — на один из них и уселся менестрель.

За одним из столов сидели трое мужчин и две женщины, наслаждаясь поздним обедом или ранним ужином. Они были увлечены едой куда больше, чем разговором, и если и произносили пару слов, то лишь про самые обыденные вещи. Один пожаловался, что новые сапоги натерли ему ноги. Другой — на то, как их заставляют работать под дождем, хотя в этом нет никакого смысла. Начальство шумно не одобрили, а потом одна женщина принялась рассказывать, как ей непросто живется с новым мужем.

Обычные беседы обычных людей. Ни одного упоминания Детей Инниса или возвращения Девлина на родину. Ничего ценного.

Стивен оглядел других посетителей, сидящих вдоль стены над своими кружками, но все они были явными одиночками и внимание обращали на выпивку, а не на чужаков. И как явствовало из опыта первых двух таверн, чужим не пристало представляться первыми. Поведение, считавшееся учтивым в Джорске, вызвало возмущение, и его уже дважды выставили за дверь с вежливым и твердым пожеланием не возвращаться.