После умеренного роста в первой половине года наступило долгое жаркое лето 2011-го: с 22 июля по 8 августа S&P 500 упал на 17 %, затем отрос на 10 % за пять торговых дней лишь для того, чтобы снова откатиться к минимумам. Потом он продемонстрировал еще более быстрый рост и затем упал ниже зафиксированных в июле – августе минимумов в первый торговый день октября. Далее начался мощный подъем, в течение которого S&P 500 отыграл две трети летних потерь, а остальную часть того бурного года индекс оставался относительно стабильным. Все лето я был убежден, что мы столкнулись с рецидивами приступов паники, которую поддерживает безумие трейдеров, следующих за трендом. Тем не менее за семь недель в июле – августе, когда дамоклов меч висел над моей головой и мне приходилось иметь в виду вероятность «катастрофического исхода», я четырежды сокращал ту величину, на которую в моем портфеле длинные позиции превосходят короткие, чтобы не нарушить обязательство о 10-процентном пороге убытков.

В результате «пила» прошлась по мне очень сильно. Когда было достигнуто дно (3 октября 2011 года), в заметке для своих инвесторов я указывал, что пришло время закупаться, но в том месяце заработал лишь 7,5 %, тогда как S&P 500 вырос на 11 %. В том числе и из-за этого по итогам года я понес потери, хотя и меньше 10 %. Можно сказать, что я попал в собственную ловушку. Тренды могут разворачиваться без каких-либо очевидных причин с невероятной скоростью. Примерно пятьдесят лет назад сэр Алек Кернкросс очень удачно пошутил на эту тему:

Рис. 23. Лето 2011 года: паника и волатильность

Государства, учреждения и индивиды всегда были склонны к тому, чтобы готовиться к предыдущей войне. В ходе продолжительного и разрушительного «медвежьего» рынка (как тот, который мы переживаем сейчас), а также после него инвесторы обычно питают отвращение к волатильности и ищут такие инструменты, которые обеспечили бы им стабильную доходность. Они с радостью пожертвуют более высокой доходностью ради меньшей волатильности. Однако для настоящего инвестора, который ориентируется на долгосрочную перспективу, подобное не имеет смысла. Баффет удачно сформулировал это, сказав, что он всегда предпочтет волатильную инвестиционную стратегию, которая за пять лет обеспечит среднюю доходность 12 %, той, которая будет стабильно давать 8 % в год. Сегодня крупные инвесторы по всему миру размещают активы в расчете на стабильные 8 %. Мне кажется, что они неправы. Я делаю выбор в пользу волатильности.

Какой вывод? Познайте себя и свои слабости. Изучайте динамику ваших эмоций и историю ваших поступков. В моменты, когда страх и жадность взмывают до небес, внутридневное движение котировок, а также настроения и страсти толпы оказывают невероятно сильное психологическое влияние. Нужно быть сильным, уверенным в себе, эмоционально зрелым человеком, чтобы стойко противостоять презрению, насмешкам и отказам от сотрудничества со стороны клиентов, когда кажется, сам рынок говорит о том, что вы сошли с ума и ошибаетесь. Также нужно приложить все силы, чтобы убедиться в справедливости ваших аргументов и в том, что вы не упускаете или не недопонимаете чего-то.

Остерегайтесь безоглядной приверженности механическим правилам вроде стоп-лоссов и др. Ни одно из старых правил не работает (в общем-то, они никогда не работали). Внимательно изучайте то, как вы в роли инвестора реагируете на процветание и невзгоды, а также на сумасшедшие колебания рынка (и в эйфории, и в панике). Ведите инвестиционный дневник и перечитывайте его время от времени, но особенно в моменты немыслимого роста и паники. Наша деятельность отличается высокой эмоциональностью, и ценна любая мудрость, которую мы можем получить благодаря собственному опыту. И бесцельно проводите время лишь с людьми, которые вам нравятся.

Например, я знаю, что часто слишком рано начинаю ставить на разворот тренда. Так, я стал «быком» в январе 2009 года (за два месяца до того, как это было бы уместно) и потерял 9 %. Другой пример: в 1999-м я весьма пессимистично оценивал акции технологических и интернет-компаний, так что в декабре я их активно продавал. NASDAQ Composite достиг пика 10 марта на отметке в 5048, а дно было достигнуто 4 октября 2002 года на 1139. Было ли мое решение блестящим? Вряд ли. В 1999-м, после того как я продал акции, индекс взлетел за три месяца на 35–40 %, а цена многих бумаг (прежде всего из интернет-сегмента) и вовсе удвоилась. Некоторые очень важные клиенты, получив в конце года мои обзоры состояния их портфелей, пришли в смятение из-за резкого сокращения позиции в технологическом секторе и поспешили закрыть свои счета. Некоторые говорили мне, что сожалеют, однако наступили новые времена, и они хотят двигаться дальше. Другие грубо заявляли, что я сдал, а мир ушел вперед. Вы никогда не узнаете, кто ваши настоящие друзья, пока не наступит плохой год.

Сейчас как никогда важно понимать, как эмоции влияют на ваши действия. В разгар грандиозного финансового и экономического кризиса, охватившего весь мир, центральные банки печатали деньги в той или иной форме. Это сделало инвестиционный мир даже более уязвимым к образованию пузырей и панике, чем когда бы то ни было. С вами может покончить любой из этих двух недугов.

Мой дневник начинается летом 2010 года. Дневники, если в них вкладывается какой-то смысл, должны максимально полно отражать душевное состояние автора, потому что перемены его настроения, разумеется, сильно влияют на его действия и реакции. Нас окружает пестрое многоголосье легкомысленных дневников, но я черпал вдохновение, читая дневники, посвященные Берлину конца 1930-х, проницательные и эмоциональные батальные дневники о Гуадалканале, Корейской войне, Дьенбьенфу и Вьетнаме. Жизнь в мире инвестиций – это тоже сражение.

В жизни вы сталкиваетесь не только с психологическими проблемами, физическое состояние также дает о себе знать. В «Море грома» Эван Томас описывает, как на американских кораблях в конце войны на Тихом океане длительные периоды физической пассивности и недостаток упражнений изнуряюще влияли на офицеров, порождая беспокойство, бессонницу и нервные расстройства. Из-за подобных недомоганий часто принимались ошибочные решения, а люди вели себя неадекватно. Бессонница является губительным недугом для управляющего инвестициями. Вы не можете принимать эффективные решения посередине ночи или когда вы истощены. Летом 2011 года я спал не слишком хорошо, но я всегда старался заниматься физическими упражнениями и иметь под рукой запас снотворного.

Соответственно, я добавил в текст данного дневника кое-какие детали о моем умонастроении в течение описываемых месяцев. К лету 2010 года состояние моего левого бедра ухудшалось, хоть это и прошло незамеченным для меня. Пешие прогулки, альпинизм, теннис всегда много для меня значили. Многие годы каждый уик-энд и каждый праздник я играл в теннис с друзьями, среди которых было немало инвесторов. И после окончания партий мы непременно вели задушевные разговоры об инвестициях. Возможно, подобные встречи вызовут улыбку, но на деле то было великолепное сочетание физической активности, которая на время очищала ваш ум от проблем, с последующим стимулированием инвестиционного мышления. Среди участников были люди из других хедж-фондов и те, кто работал только с длинными позициями, лучший экономист в мире, управляющий крупного эндаумент-фонда и другие. Зимой мы играли в помещении в 7:30 утра и пили кофе в 9:00.

По мере ухудшения моих двигательных способностей я начал постоянно проигрывать в теннис. Также летом 2010 года вместе с группой друзей и своим внуком-подростком я отправился совершить восхождения на горы в Китае и Японии. До того я достаточно легко дважды взбирался на Фудзияму, но в этот раз на второй день подъема я выдохся за 300 метров до вершины. Не слишком жизнеутверждающий опыт. Была ли проблема в бедре или в том, что мой «двигатель» отказал? Не знаю.