Наиболее темное облако на американском горизонте – это не ситуация с занятостью (она по определению может улучшаться очень медленно), но положение на рынке жилья, на котором сосредоточено 60 % личного состояния среднего американца. Цена домов на одну семью на вторичном рынке существенно скорректировалась, но по-прежнему остается несколько ниже долгосрочной линии тренда. Думаю, что цены не просто вернутся к среднему уровню, но упадут ниже него. Как я отмечал две недели назад, скандал с ипотечной документацией может стать причиной ухудшения ситуации на рынке. На таком фоне последние индексы Case – Shiller закономерно разочаровывают. Однако еженедельный опрос ISI (который основан на куда более свежих данных, чем индикаторы Case – Shiller) свидетельствует о небольшом улучшении ситуации в последние несколько недель, хотя по-прежнему речь идет лишь о «некотором замедлении скорости падения».

Другой подход к мониторингу динамики цен на жилье – отслеживание валовых показателей. На пике, в четвертом квартале 2006 года, стоимость всех домов в США составляла 25,3 триллиона долларов, на конец первого квартала 2010 года она опустилась до 18,1 триллиона долларов, а сейчас, вероятно, составляет около 17,5 триллиона долларов. Задолженность по ипотечным займам составляла 10,2 триллиона долларов в конце первого квартала 2010 года (наиболее свежие официальные данные), или 56,5 % совокупной стоимости жилья. Предполагается, что на пике, в начале 2009 года, данный коэффициент равнялся 59,6 %. Удивительный факт: в период с 1960 по 1990 год он колебался между 27 % и 29 %, а в начале формирования крупнейшего пузыря на этом рынке, в 1997-м, составлял лишь 38 %. Нам предстоит многое сделать для сокращения долговой нагрузки, а сжатие крупнейшего компонента чистых активов американцев вряд ли позитивно отразится на настроениях потребителей, которые и так не отличаются оптимизмом. Бернанке все понимает, и именно поэтому (а также из страха перед инфляцией) он говорил о дополнительных QE-мерах в интервью в минувшее воскресенье.

Еще одним крупным событием недели стало объявление ЕЦБ о намерении приобретать больше долговых обязательств. Цена суверенного долга стран PIGS в последнее время резко возросла, а их кредитные свопы рухнули. Так или иначе, речь не идет о количественном смягчении: председатель ЕЦБ Жан-Клод Трише ясно дал понять, что интервенция будет стерилизована. Мне бы хотелось, чтобы ЕЦБ вслед за ФРС запустил масштабную QE-программу. Понимаю, что у Трише может и не быть единодушной поддержки среди управляющих национальных центральных банков, но исторический опыт учит нас, что в разгар кризиса центральные банки всегда должны быть готовы рискнуть и принять избыточные меры, так как потенциальная цена недостаточных мер и необходимости неприятных решений в дальнейшем высока. Я не верю в то, что можно назвать «капитализмом христианской науки»[45], или созидательного разрушения, как такую политику обычно называют приверженцы австрийской школы. Если у пациента инфекция, которая угрожает его жизни, и у вас есть мощные антибиотики, почему бы не использовать их? Вероятно, они могут иметь некоторые неприятные побочные эффекты, однако это куда лучше появления целых кладбищ по образцу 1930-х.

Сделанные сегодня утром объявления о продлении срока действия налоговых послаблений, принятых администрацией Буша-младшего, и о дополнительном фискальном стимулировании – важные позитивные новости, так как они говорят о способности республиканцев и демократов достичь компромисса и принять правильные решения с учетом сложившейся ситуации. Мне представляется, что Обама двигается поближе к центру. Его готовность уступить в отношении повышения налоговой ставки на наследство при его стоимости более миллиона долларов и предложение о налоге на наследство в 35 % вместо 45 % (последний уровень отстаивался левым крылом его партии) выглядят символично. Еще один большой шаг – продажа доли государства в Citicorp.

Обама, вероятно, понимает, что в новейшей истории ни один президент, который внутри собственной партии столкнулся с сильным сопротивлением выдвижению своей кандидатуры на второй срок, не был переизбран. Не получилось ни у первого Джорджа Буша, ни у Джимми Картера, ни у Джеральда Форда, ни у Линдона Джонсона, ни у Герберта Гувера. Либеральное крыло Демократической партии недовольно, и крупные спонсоры угрожают оставить свои кошельки закрытыми. Если Обама все же собирается баллотироваться вновь (история с Мишель намекает, что этого может не случиться), ему потребуется, по моим данным, около 1 миллиарда долларов в 2012 году, а либералы (вроде Сороса) располагают немалыми средствами. Соответственно, ему нужно принять стратегическое решение о том, выступит ли он против устремлений либерального крыла или же сдвинется к центру, попытавшись воссоздать коалицию, обеспечившую его избрание в 2008-м. Одна ласточка не делает весны, однако предпринятые им шаги позволяют предположить, что он избрал второй путь. Вне всякого сомнения, хорошо идущие дела в экономике – большой плюс для него.

Улучшается и ситуация в мировой экономике в целом. Акции по-прежнему являются наиболее привлекательным финансовым активом, и я не думаю, что сейчас уже слишком поздно инвестировать в них средства, продавая облигации. На мой взгляд, коррекция завершена, и рынки могут взлететь еще на 10–20 % в следующие несколько месяцев. Это вторая фаза того, что может быть циклическим «бычьим» рынком. При некотором везении и правильных решениях регуляторов и политиков этот рынок может даже оказаться долговременным. Для более консервативных инвесторов наилучшим выбором будут «голубые фишки» – акции транснациональных корпораций с растущими дивидендами от 3 % и более, а также со значительным свободным денежным потоком. Более авантюрно настроенным инвесторам могу сказать следующее: я сам отдаю предпочтение бумагам технологических, нефтесервисных компаний, банков и акций компаний развивающихся рынков (особенно Китая).

Если боги рынка когда-то что-то и обещают, можно достаточно уверенно предположить, что в их планах на следующий год – волатильность. Так случилось, что 2011 год я встречаю с оптимистичным отношением к мировой экономике и уверенностью, что оценка стоимости акций, корпоративные прибыли и исторический опыт говорят в пользу дальнейшего роста акций. Впрочем, мир и восстановление экономики остаются столь хрупкими, что какое-либо событие или изменения макроэкономических данных могут привести (и рано или поздно приведут) к сдвигу настроений и рыночной динамики. Зигзаги рынка плохо влияют на показатели заработка и психику. Делать деньги в таких условиях – значит быть не только инвестором, но и трейдером. Я не верю в устойчивую жизнеспособность трейдинга на собственные средства, но уважаю тех одаренных титанов, которые создали крупные организации и сколотили большие состояния.

Наилучшая из когда-либо написанных книг о трейдинге – «Воспоминания биржевого спекулянта» Эдвина Лефевра[47]. Это не беллетристика под соусом «как я заработал миллиард на фондовом рынке», а воспоминания легендарного спекулянта о своих ошибках и тех уроках, которые он выучил за время работы трейдером. Лефевр посвятил книгу Джесси Ливермору, жизнь которого послужила для него вдохновением. Ливермор учится у старого умного спекулянта по имени Партридж, которого остальные трейдеры называют Старым Индюком. По сути, книга написана Ливермором. Он был величайшим трейдером-спекулянтом своей эпохи – первой трети прошлого столетия. Он сбежал из дома в 14 и приехал в Нью-Йорк, имея в багаже только улыбку и щетку для обуви, но великолепная интуиция и способность учиться на своих ошибках принесли ему в итоге баснословное состояние. Ливермор невероятно пытливо изучал ритмику рынков и был убежден, что успешный спекулянт должен знать самого себя и уметь контролировать свои эмоции. Вам также необходимо внимательно слушать то, что говорит рынок. Наиболее распространенные и, как правило, фатальные недостатки среднего спекулянта, по его словам, – жадность, страх и надежда. Забавно, что его ментор, Старый Индюк, хоть и был трейдером, время от времени проповедовал долгосрочную стратегию.