– А твой дед был из ДГИ?

Тито задумчиво окунул кусочек тоста в кофе и прожевал.

– Ну да.

– Правильно. Был, конечно. – Она потерла морщинистые ладони, словно что-то с них стряхивая. – Но на кого он работал? Вспомни наших святых, Тито. Два лица. Всегда два.

Инчмейл всегда был лысеющим, серьезным, немолодым – даже в первую встречу, когда им с Холлис только-только исполнилось девятнадцать. Фанатам «Ночного дозора» обычно либо нравился он, либо она и крайне редко – оба сразу. Бобби Чомбо, видимо, относится к первой категории, думала Холлис, пока Альберто вез ее в «Мондриан». И это хорошо. Можно вспомнить свои лучшие байки про Инчмейла, перетасовать, кое-что припрятать в рукав и выкладывать по одной, чтобы разговорить Бобби. Холлис никогда не спрашивала об этом Инчмейла, но не сомневалась, что он также при необходимости рассказывает байки про нее.

И не беда, что Бобби тоже музыкант, пусть не в традиционном смысле: не играет и не поет, а разбирает чужие вещи на фрагменты и соединяет по-своему. Холлис не имела ничего против, просто, как генерал Боске, глядящий на атаку легкой кавалерии, считала, что это не война[16]. Инчмейл такое понимал и даже одним из первых начал, как только появилась возможность, цифровым способом извлекать из гаражных записей гитарные партии и превращать во что-то иное, как безумный ювелир вытягивает викторианские столовые приборы в нечто насекомовидное, нефункционально хрупкое и опасное для нервной системы.

Страсть Бобби к «Мальборо» тоже играла ей на руку, хотя Холлис поймала себя на том, что невольно считает про себя сигареты и, поглядывая на пустеющую пачку, чувствует желание закурить самой. Она пыталась отвлечься, потягивала найденный среди завалов на столе теплый «Ред булл», и вскоре глаза у нее полезли на лоб – то ли от кофеина, то ли от таурина, другого знаменитого ингредиента, якобы извлекаемого из бычьих яичек. Странно: обычно быки выглядели гораздо спокойнее, чем Холлис чувствовала себя сейчас. Или это были коровы? Она не очень в них разбиралась.

Рассказ Бобби Чомбо про семплы помог Холлис хотя бы отчасти понять, что за человек перед ней, оправдать его тесные белые штаны и дурацкие туфли. По сути он был диджеем. Или типа диджея, что тоже считается. Его основная работа – наладка навигационных систем – вписывалась в общую картину. Многие типа диджеи по жизни технари и часто именно этим кормятся. Может, именно сочетание хипстера и технаря в одном человеке так сильно напомнило ей Инчмейла, а может, он просто из тех чудиков, с которыми Инчмейл всегда отлично управлялся. Отчасти потому, что и сам был в какой-то мере таким чудиком.

– Обошлось. Я думал, будет хуже, – прервал ее мысли Альберто. – Обычно с ним просто так пива не сваришь.

– Пару лет назад я играла в Сильверлейке, там это называют реггитон. Смесь регги и сальсы.

– Да?

– Чомбо. Был там такой крутой диджей: Эль-Чомбо.

– Это не Бобби.

– Ясное дело. А почему наш Бобби, белый, тоже Чомбо?[17]

Альберто ухмыльнулся:

– А чтобы другие спрашивали. Вообще-то, его Чомбо – это софт.

– Софт?

– Ага.

Она решила пока не забивать себе этим голову.

– А ночует он там же?

– Да, и почти не выходит наружу без надобности.

– И, говоришь, никогда не спит в одном и том же квадрате сетки…

– Об этом при нем даже не заикайся.

– И он играет? Диджействует?

– Делает подкасты, – ответил Альберто.

У Холлис зазвонил сотовый.

– Алло?

– Это Редж.

– Только что про тебя думала.

– По какому случаю?

– Потом расскажу.

– Ты получила мой мейл?

– Да.

– Анжелина просила позвонить. Еще раз подчеркнуть. Еще-еще.

– Я поняла, спасибо. Но ничего уже не поделаешь. Пусть все идет, как идет, и посмотрим, что получится.

– Ты на каком-то семинаре?

– Почему это?

– Тебя вдруг потянуло философствовать.

– Я тут видела Хайди…

– Надо же, – сказал Инчмейл. – Она шла на своих двоих?

– Промчалась мимо на очень приличной машине по направлению к Беверли-Хиллс.

– Ну что ж, ее тянуло туда еще из роддома.

– Редж, я не одна. Мне пора закругляться.

– Чао.

Трубка умолкла.

– Это был Редж Инчмейл? – спросил Альберто.

– Да.

– Ты сегодня вправду видела Хайди Хайд?

– Да, пока ты разбирался с охраной «Virgin». Она проезжала по Сансет.

– Ничего себе! Какова вероятность такой встречи?

– Статистически – не знаю. Но я не то чтобы страшно удивилась. Она живет на Беверли-Хиллс, работает в Сенчури-Сити.

– Чем занимается?

– Что-то в компании мужа. Он адвокат по налоговым делам, имеет свою фирму.

– Ого, – помолчав, произнес Альберто. – Значит, все-таки есть жизнь после рока.

– Уж это поверь мне на слово, – сказала Холлис.

Робот Одиль то ли умер, то ли впал в спячку. Он без движения замер у занавесок с видом недоделанной игрушки. Холлис поддела его носком «адидаса».

На гостиничном автоответчике новых сообщений не было.

Холлис достала из сумки ноутбук, разбудила и повернула к окну. Хотите подключиться к надежной беспроводной сети SpaDeLites47? Да, пожалуйста. До сих пор SpaDeLites47 ни разу не подводила. Холлис подозревала, что точка доступа находится через дорогу, в здании со съемными квартирами.

Опять никаких писем. Придерживая одной рукой лэптоп, Холлис набрала в Гугле «бигенд».

Первым выскочил японский сайт с таким названием, но это оказалась марка моторного масла для автогонщиков.

Холлис нажала ссылку на Википедию.

В сумке на столе зазвонил сотовый. Если сдвинуть ноутбук, Wi-Fi потеряется, но страница останется в кэше. Холлис подошла к столу, положила ноут и выудила из сумки телефон.

– Это Губерт Бигенд. Могу я поговорить с Холлис Генри?

Похоже, ее телефон произвели в корпоративные секретари. Холлис застыла, охваченная первобытным страхом, что Бигенд застукал ее за чтением его вики-странички.

– Да, мистер Бигенд, – ответила она, даже не пытаясь изобразить франко-бельгийское произношение.

– Мисс Генри, будем считать, мы представлены друг другу? Наверное, вас удивил мой звонок. Видите ли, «Нод» – мой проект.

– Я только что вас гуглила. – Она широко раскрыла рот в беззвучном крике: Инчмейл учил таким образом снимать напряжение.

– Ага, вы опережаете события. Что и требуется от настоящего журналиста. Я только что звонил Раушу в Лондон.

Если Рауш в Лондоне, подумала Холлис, то где тогда вы?

– Где вы?

– В вестибюле вашей гостиницы. Не откажетесь со мной выпить?

Пока Милгрим читал «Нью-Йорк таймс», допивая утренний кофе в булочной на Бликер-стрит, Браун успел несколько раз вполголоса переругаться с неведомыми людьми, которым надлежало дежурить у всех известных выходов НУ, когда тот спал дома – или чем он там еще занимался. Сочетание «известные выходы» навеяло на Милгрима приятные, хотя и явно фантастические мысли о подземной опиумокурильне, с множеством тоннелей и газовым освещением.