Во время всей греческой кампании и даже несколько месяцев после ее завершения обеспечение линий снабжения через Адриатику потребовало от флота значительного напряжения. Исключительно плохая погода, перегруженность албанских портов, несогласованные, но всегда срочные требования, британское воздушное наступление, растущая активность вражеских подводных лодок, опасность неожиданных ночных атак британских кораблей, узость акватории по сравнению с интенсивностью движения на ней, огромные объемы перевозимого снабжения — все эти факторы вместе взятые заставили флот напрягать все силы и тратить массу энергии. Нагрузки все более возрастали, так как в это же время требовалось решать и другие, не менее важные и срочные задачи, первой из которых были все возрастающие перевозки в Ливию.

В этих условиях перевозки через нижнюю Адриатику не только потребовали большого количества грузовых судов всех размеров, но и вынудили привлечь большое число военных кораблей, помимо тех, что использовались для непосредственного сопровождения конвоев. Крейсерам, базирующимся в Бриндизи и Таранто, приходилось патрулировать в Отрантском проливе при малейшей тревоге, а также при проходе любого войскового конвоя. За каждым сообщением о появлении вражеской подводной лодки следовали интенсивные поиски в течение нескольких дней. Обнаружение минных заграждений, поставленных британскими субмаринами, возложило тяжелую работу на тральщики. Когда морские перевозки приобретали жизненно важный характер флот без колебаний предоставлял для перевозок не только свои суда снабжения, но и корабли, включая крейсера и эсминцы.

Что касается действий флота, то они принесли полный успех. Можно даже назвать их значительным военным успехом. Переброска снабжения и подкреплений на греческо-албанский фронт имела масштабы, доселе невиданные. Фактически их полный объем до сих пор не известен точно. Однако, несмотря на. все трудности и опасности, перевозки сопровождались минимальными потерями. Приводимая статистика перевозок из итальянских портов на греческо-албанское побережье доказывает это. Обратные переходы не включены в эти цифры, которые охватывают греческую кампанию до самого юнца, то есть до 30 апреля 1941 года. Процент потерь приведен в скобках. Перевозки включали:

— личный состав 516440 человек (0,18)

— военные грузы 510688 тонн (0,2)

— верховые и вьючные животные 87092 голов (0)

— ганки, бронетранспортеры, автомобили 15951 штука (0,55)

Обеспечивая эти перевозки, итальянские военные корабли совершили 1070 выходов. Сюда не включены выходы с целью косвенного прикрытия конвоев.

Здесь необходимо отметить, что и после оккупации Греции от флота потребовалось продолжать перевозки. Всего до заключения перемирия из Италии на Греческо-Албанский театр было перевезено 895441 человек и 1387537 тонн грузов. Общие потери были минимальными — 0.2% людей и 0.5% материалов.

В конце ноября флот начал по требованию армии новые операции. Сюда входили частые обстрелы греческих и албанских позиций. Помимо этого начались действия против греческих кораблей и береговых объектов, которые проводили итальянские корабли, базирующиеся на Додеканезских островах.

Одним из многих последствий греческой кампании была изоляция Додеканезских островов, которыми владели итальянцы. Жители и войска гарнизона постепенно начали ощущать нехватку различных остро необходимых вещей. Сложившаяся ситуация делала посылку конвоев исключительно тяжелой проблемой. По этой причине некоторое количество снабжения доставлялось подводными лодками. Однако, так как вместимость субмарин была очень мала, вскоре стало необходимо применить иную систему. Поэтому три маленьких теплохода — «Калино», «Калится» и «Рамб III», каждый водоизмещением около 1200 тонн, были приспособлены для прорыва британской блокады без сопровождения.

Первым отправился в путь «Калино», который покинул Неаполь 1 декабря 1940 года и достиг Лероса через 5 дней, не обнаруженный врагом. Система оказалась жизнеспособной, и рейсы блокадопрорывателей продолжались, пока наконец Греция не была оккупирована. Потерь не было. Всего блокадопрорыватели совершили 16 рейсов и перевезли 16190 тонн грузов.

Эти путешествия сопровождались тысячью и одним приключением, но самое невероятное выпало на долю капитан-лейтенанта Джорджио Джоббе. В тот самый момент, когда он проходил пролив Касо, чтобы войти в Эгейское море, он заметил в дождевом шквале совсем и близко сильно охраняемый британский конвой. Конвой шел тем же курсом, что и итальянское судно. Капитан-лейтенант Джоббе, используя плохую видимость и большое число вражеских судов, присоединился к конвою и прошел в Эгейское море вместе с ним. При первой возможности он ускользнул и благополучно добрался до цели.

Несмотря на изоляцию и относительные трудности, проистекшие из этого, надводные корабли и подводные лодки, базирующиеся на Леросе, провели несколько тревожащих набегов на британские линии снабжения между Египтом и Эгейским морем.

Возможно, по этой причине в последние дни февраля англичане предприняли попытку оккупировав итальянский остров Кастелориццо, расположенный между Родосом и Кипром. На рассвете 25 февраля около 500 британских солдат специального штурмового подразделения высадились на берег с десантного судна, прикрываемого дивизией крейсеров. Горстка моряков и таможенников, находившихся на Кастелориццо, отбивалась, как могла. В гористой части острова они создали линию обороны и затребовали по радио помощь. После полудня итальянские эсминцы «Селла» и «Криспи» и миноносцы «Лупо» и «Линче», приняв на борт 240 солдат и моряков, покинули Родос. Ночью эти корабли под командой адмирала Бьяншери достигли Кастелориццо, «Лупо» вошел в маленький порт и начал высадку войск. Поднявшееся сильное волнение заставило отложить высадку и вынудило корабли вернуться на Родос. Как только позволили погодные условия, «Лупо», «Линче» и 2 торпедных катера вернулись к Кастелориццо и высадили остальных солдат. К закату англичане были окружены и попали под обстрел итальянских кораблей. Тем временем «Криспи» и «Селла» перебросили новых солдат и вооружение. На следующее утро уцелевшие английские солдаты сдались. Адмирал Каннингхэм писал в Лондон, оправдывая неудачу, что «итальянцы действовали с предельной энергией и предприимчивостью». Он назвал всю операцию «прогнившим делом».

Германия и Италия до этого момента считали свои военные операции совершенно независимыми. Если не брать во внимание нескольких попыток сотрудничества, которые были чисто символическими и имели только пропагандистское значение, каждая страна вела войну самостоятельно. Фактически каждый старательно хранил свои планы в тайне от партнера. Когда надежды итальянцев на короткую войну развеялись, стало понятно, что чем дальше, чем больше Италия будет зависеть от союзника, поставляющего сырье и вооружение, которого Италии не хватало. Тем не менее, итальянцы продолжали колебаться. У них вызывала беспокойство мысль о слишком тесном сотрудничестве с Германией. Ведь немцы, вместо выполнения просьб итальянцев о посылке вооружения и техники, предлагали посылать полностью оснащенные германские части, такие, как X авиакорпус и Африканский Корпус. Эта политика имела совершенно очевидную цель — внедриться в итальянскую военную машину, чтобы управлять ею в германских интересах, которые слишком часто расходились с итальянскими. Поэтому итальянское Верховное Командование оказалось перед дилеммой — или согласиться на более или менее широкое германское вмешательство, или отказаться от материальной помощи, которая становилась все более необходимой.

Аналогичные, только еще более обоснованные опасения существовали и в военно-морской области. Германия не являлась мощной морской державой, и итальянский флот считал абсурдным и нетерпимым вмешательство немцев в его дела в обмен на оборудование, которое флот хотел получить из Германии. Вмешательство выглядело еще более странным, учитывая, что итальянский флот ничему не мог научиться у германского, исключая отдельные технические новинки. До этого времени контакты между двумя флотами были исключительно поверхностными и осуществлялись через морские миссии в Риме и Берлине. Однако члены этих миссий играли роль простых наблюдателей.