– Так точно!

Стикс никому не стал говорить, что он обделался при виде огнедышащего дракона, который на глазах превратился в Асила, Магота и Воргу, последних правителей тазарского царства. За это его могли счесть сумасшедшим, а ему такой популярности никак не хотелось.

– Что стало с кораблем тазар? – спросил полковник, успокоившись.

– Он взял курс на уничтоженную планету и, скорее всего, столкнулся с обломками. Мы потеряли связь с ними, как только корабль попал в опасную зону, а после его след пропал на радарах. У тазар не было ни единого шанса.

– Это хорошо, Хоу! – удовлетворенно произнес Стикс, и, поправив форму, приказал стоявшему перед ним офицеру – ты возглавишь эскадру по поиску всех тазар, оставшихся в живых, как перешедших на нашу сторону, так и нет! Ты должен уничтожить всех! Всех до единого! Ты меня понял, майор?

– Но они же стали нашими союзниками…

– Ты что, Хоу, не расслышал моего приказа? Ты хочешь, чтобы я доложил командованию о твоем отказе выполнять приказ?

– Расслышал, полковник! – воскликнул майор Хоу, – разрешите выполнять!?

– После выполнения задания доложить мне лично! Кроме этого, я хочу лицезреть фото- и видеоотчеты!

– Есть! – без лишних комментариев согласился офицер и отправился выполнять приказ.

Майор поступил очень просто, он вызвал корабли, на которых находились тазары, подчинившиеся правительству конфедерации, а когда те подошли на расстояние выстрела, уничтожил их, как приказал полковник Стикс.

После полученного известия о том, что тазары уничтожены, командующий флотилией навестил пленников и рассказал им о судьбе народа, которым они когда-то правили.

– Ваша троица – это все, что осталось от великих тазар, – глядя на измученные лица братьев, произнес он, – моя миссия завершена, и мой флот возвращается к месту постоянной дислокации. Что касается вас, то, если честно, я сильно перепугался дракона, ворвавшегося на мой корабль. Оказалось, что вы владеете магией перевоплощения, и это удивительно. Я бы сам никогда в это не поверил, если бы не увидел собственными глазами. И если вы откроете мне этот секрет, то я, пожалуй, отпущу вас на свободу. Как вы на это смотрите?

Асил поднял голову и презрительно плюнул в сторону Стикса. То же сделали и его братья.

– Жаль, – раздосадованно произнес Стикс, – я надеялся, что мы сможем найти общий язык, а раз нет, то вы все умрете! Но не сразу. Вы будете мучиться до тех пор, пока не умрете от голода и холода! Я оставлю вас в ледяных пещерах на планете Гая! Эта планета принадлежит мне и названа в честь меня! Запомните, меня зовут Гай Стикс! Вы превратитесь в глыбу льда, и мое имя навечно застрянет в ваших мозгах!

Он предрекал теплолюбивым тазарам мучительную смерть от холода, но они этого не испугались и лишь рассмеялись ему в лицо. Им незачем было жить, то, что они услышали, лишило их надежды на возрождение их некогда великой расы. Братья решили принять смерть достойно, унеся с собой в могилу секреты, которыми владели их предки.

Стикс сдержал свое слово. Братьев доставили на ледяную планету Гая и бросили раздетых в одну из ледяных пещер, взрывом завалив в нее проход. С тазарами было покончено, но память о них продолжала жить.

По ночам Стикс, ставший впоследствии сенатором, просыпался от кошмарных снов, в которых за ним гонялся огнедышащий дракон, превращающийся из трех братьев-правителей некогда могучего Тазарского царства. Прошедшая ночь не стала исключением, дракон вновь вернулся за ним, и какое-то нехорошее предчувствие посетило его. Он принял успокоительное лекарство и, укрывшись с головой, попытался еще немного поспать.

Каждое утро, после возвращения с планеты Здора, сенатор начинал с легкой пробежки. Он решил вплотную заняться здоровьем, поскольку надежда схватить Кесаря и вернуть себе молодость угасала день за днем. И хотя события, произошедшие на Здоре, он сумел использовать в своих интересах, став в глазах общественности героем, спасшим мир от глобальной катастрофы. Официальное заявление правительства гласило, что инспектируя новый исследовательский центр, расположенный на Здоре, сенатор Гай Стикс предотвратил попытку захвата террористами создаваемого в его лабораториях ядерного оружия. Он, практически в одиночку, вступил в неравную схватку с бандитами. Как удалось выяснить, столь мощное разрушительное оружие им понадобилось для свержения действующего порядка. Однако умелыми действиями ему удалось разрушить планы террористов и спасти двенадцать планет от полного уничтожения.

На фоне эмоционального подъема он решил участвовать в предстоящих выборах председателя правительства конфедерации. Он стал кандидатом номер один. Его планы стали осуществляться сами собой. Тех, кто знал о том перевороте, который готовил он сам, не осталось в живых. Он использовал связи в преступном мире и устранил всех, кто мог бы ему навредить. Это было для него не в первой. Метод, взятый на вооружение еще в молодости, оказался и сейчас одним из самых эффективных.

Сенатор бежал и думал, что скоро его мечты станут реальностью. Потный и тяжело дышавший, он направлялся к дому, где жил последнее время. Еще издали его взгляд привлекла симпатичная девушка, которая прогуливалась вдоль забора принадлежащего ему домовладения. По мере того, как девушка становилась ближе, сердце Стикса начало усиленно биться, повысив давление в крови до такой степени, что застучало в висках. На его, оплывшем от жира лице, появилась маска недоумения.

– Не может этого быть, – прошептал сенатор и сбавил шаг, – Жозефина??? Нет, не может быть…

Он остановился у чугунной ограды, хватаясь за нее, чтобы удержаться от падения. Боль в сердце пронзила все его тело. Увидев это, девушка бросилась ему навстречу.

– Отец, что с тобой? – воскликнула она.

Однако подойти ей не позволил здоровенный детина, вставший на пути. Двое охранников, сопровождавших сенатора, выросли, словно из-под земли, один из них и встал перед ней, не пустив к сенатору, а второй бросился ему (сенатору) на помощь.

– Что с вами, сенатор? Вам плохо?

– Прочь с дороги, олухи! – закричал он в ответ, и, сделав шаг навстречу девушке, произнес, – Офелия, дочь моя, неужели это ты?

Охранники расступились, и девушка бросилась в объятия отца. Ее мать, умирая, попросила дочь разыскать его. Она надеялась, что ее бывший муж когда-нибудь облагоразумится и позаботится о своей единственной дочери, хотя и подразумевала, что Стикс может знать всю правду об Офелии.

События, произошедшие на Здоре, на самом деле заставили сенатора пересмотреть свои духовные ценности, но от этого он не стал лучше. Он приказал найти свою бывшую жену и дочь, но попытки отыскать их не увенчались успехом. Однако прошло совсем немного времени, и она сама отыскала его. Он стоял и обнимал милую девушку, считавшуюся его единственным родным ребенком, так как после рождения Офелии ему поставили диагноз – бездетность. Зная о своей болезни, он не стал ее лечить. Стикс боялся, что его беспорядочные половые связи могут принести проблемы, найдутся те, кто попытается предъявить ему претензии в связи с рождением ребенка. Шагая вверх по карьерной лестнице, он старался избегать любых скандалов, а вкладывать деньги в решение этих проблем он не считал нужным.

– Девочка моя, как ты здесь оказалась? Почему ты избегала меня? Где Жозефина, твоя мать? – набросился он на нее с расспросами, гладя рукой по голове.

– Мама умерла, – ответила Офелия и, уткнувшись лицом в плечо отца, расплакалась.

– Ну-ну, дочь, успокойся, – попытался он ее успокоить, – лучше давай пройдем в дом, и там, ты мне все по порядку расскажешь.

Сенатор взял дочь под ручку, сделав несколько шагов вдоль ограды, открыл перед ней калитку и повел к парадному входу в дом, возведенный по его проекту.

Стикса все время тянуло в Лондон, ему хотелось жить недалеко от того места, где располагалось объединенное правительство конфедерации. Он построил дом в новом элитном районе, созданном специально для таких особ, как сенатор. В этом районе даже установили специальное оборудование для очистки воздуха. По меркам соседей Стикса, дом считался небольшим. Двухэтажный особняк построили в старинном стиле. Резные колонны на главном входе в дом сенатора изготовили из специально завезенной с планеты Гион скальной породы. Этим же белым камнем были отделаны стены особняка. По своей прочности он не уступал граниту. Внутренняя отделка соответствовала внешнему облику здания. В прихожей находилась старинная мебель из черного дерева, расписанная золотом. На полу лежали ковры ручной работы. Гай трепетно относился к редким вещам и старался собирать целые коллекции, не жалея ни сил, ни средств. Роскошь, в которой жил отец Офелии, поразила ее.