Мы поужинали в полном молчании, но когда официант унес последние тарелки, Кейт спросила:

— Почему же ты выбрал такую профессию, если смерть на тебя так действует?

— Во-первых, я сам этого не знал до сегодняшнего дня. Оказывается, смотреть на мертвецов — это одно дело, а знать, что ты лично отправил этого человека на тот свет… — Я отхлебнул кофе. — А профессия мне понравилась из-за головоломок. Головоломки и чувство удовлетворения от того, что с блеском решаешь чужие проблемы.

— По твоей фигуре не скажешь, что ты только и делаешь, что ломаешь голову над ребусами.

А ведь предостерегал я ее от дешевых стереотипов… Ну ладно.

— Мне радостно осознавать, что я в силах за себя постоять. Это же не значит, что я обожаю избивать всех встречных или что в голове у меня космический вакуум.

Кейт уселась поудобнее:

— Может, я что-то могу для тебя сделать, помочь?

— Не знаю.

— Куда делось твое чувство юмора? Я думала, ты все на свете воспринимаешь со смешной стороны.

— Знаешь, иногда мне кажется, что это самое, как ты выразилась, чувство юмора — проклятие какое-то. Я вовсе не стараюсь веселить людей, а просто болтаю что в голову придет. Мне плевать, покажется ли это кому-то смешным, но некоторые видят во мне бесплатного шута и обижаются, когда я обманываю их ожидания.

— А мне это твое свойство нравится, — проговорила она. — И всетаки, знаешь, не переживай ты так из-за этого Эллиота. Совесть — это как боль: и боль, и совесть заставляют задуматься о совершенном проступке и впредь быть осторожнее. Но самого себя изводить бессмысленно. И не смей вешать мне на уши всю эту чушь: тебе, дескать, легко говорить…

Я заглянул в ее серые глаза, увидел ее улыбку и вмиг раздумал обижаться на ее резкие слова.

— Сэм перечислил гонорар на твой счет, — продолжала она. — Он говорит, что реакция Эллиота уже изобличает его вину, а также тот факт, что ты нашел шкатулку. Может быть, тебе употребить эти деньги на какие-нибудь благородные цели, чтобы совесть успокоить?

— Может быть. Но я из них ни гроша не трону, пока не закончу.

— Пока не… Как это понимать?

— Буквально. Я не считаю, что эта история закончилась. Теперь у меня за спиной мертвец, и я о нем не забуду, пока не распутаю весь клубок.

— Что тут еще распутывать? Ты выяснил, что вор — Эллиот. Когда ты его изобличил, он на тебя набросился. Дело закрыто. Сэм уже всем рассказал, кто ты такой и что делаешь на раскопках.

— Дело закрыто? А как же Артемюс и тот тип который за мной следил? А этот, который мне вчера вечером свидание назначал?

— А Артемюс — это кто?

— Не имею ни малейшего понятия. Вот какой я великий детектив. Может, мне переименоваться в дефектива?

— Не говори глупостей. Но как быть с деньгами? Не думаю, что Сэм согласится тебя финансировать.

— Спроси, интересуют ли меня деньги.

Кейт наклонилась вперед, пристально глядя на меня. Уголки ее губ приподнялись.

— Тебя деньги интересуют?

Я не смог сдержать улыбки:

— Ну раз уж ты так ставишь вопрос, придется признаться, что иногда интересуют.

На следующее утро я снова заглянул к себе в контору и позвонил лекарям кондиционеров.

— Вы ко мне наконец доберетесь? — вопросил я. Если не поторопитесь, я обращусь в «Хенрод».

— «Хенрод» — наша дочерняя фирма, — парировала диспетчерша. — Так что не утруждайтесь. Заявок очень много, ждите. Мы вас обслужим, как голько сможем.

— Ладно, — смиренно вымолвил я. — Я вас понимаю — разгар сезона, капризы погоды, беспримерно жаркое лето…

Диспетчерша вытаращила глаза. Пришлось успокоить:

— Не важно, это я о своем… Просто постарайтесь поскорее, будьте так добры…

Таинственный и неуловимый Морган опять звонил в мое отсутствие и опять просил перезвонить. Что я и сделал — исключительно в надежде, что он как-то связан с археологическим делом. Естественно, Моргана не было. Скрипя зубами, я оставил на ответчике просьбу перезвонить.

Я нашел Моргана в справочнике. Делл Морган, независимый предприниматель. Короче, черт его знает кто.

Я просмотрел видеозапись последних десяти минут жизни Эллиота. Точнее, видеозапись жизни на раскопках. Камера запечатлела штук пятнадцать очагов деятельности — это до начала нашей драки. Как только мы сцепились, все живое в округе бросилось к нам. Я рассортировал фрагменты по координатам, внимательно просмотрел каждый. Оказалось, камера невсесильна — иногда она упускала движения и люди двигались рывками.

Два фрагмента, в которых фигурировали я, Сэм и Эллиот, я выучил буквально наизусть. Сам не знаю, что я в них высматривал.

Драка протекала именно так, как я запомнил. Вот спиной к камере появляется Сэм и, заметив, что мы деремся, ускоряет шаг… Никакого криминала.

Затем я возобновил охоту за Артемюсом. Читай: бесплодные шатания по городу. Хотя «бесплодные» — это еще как посмотреть. Я отлично знал, что на самом деле пекусь о своем душевном здоровье стоит остановиться, как смерть Эллиота нагонит меня, накроет…

К полудню я точно знал, что Артемюсы с пятого по девятый номер не имеют к делу никакого отношения. Ни первого, ни третьего опять не было дома. И один из них вполне мог оказаться вчерашним «хвостом». Ну что ж…

Дверь Артемюса-1 была снабжена грошовым замком — добро пожаловать, господа взломщики. Двадцать секунд, и я внутри.

Квартирка еще дешевле Эллиотовой. И без малейших вкраплений роскоши. Несмотря на жару, я начал с кухни и ванной. Дойдя до гостиной, я был уже вполне уверен, что попал не по адресу. Я искал землянина, а здесь на стенах были развешаны семейные портреты дерджонийцев в наивных рамочках.

На прощание я расшатал дверную стойку, засунул под нее сложенный лист бумаги и одним ударом кулака вновь укрепил дверную коробку. Теперь следующему взломщику придется повозиться не меньше трех минут.

Я побрел к Артемюсу-3. Однажды, когда я остановился вытряхнуть из ботинок песок, за углом вроде бы мелькнул вчерашний тип. Или это знойное марево исказило лицо невинного прохожего? Всю дорогу я глядел вокруг в оба, но больше ничего подозрительного не заметил.

Артемюс-3 жил в безвестном грязном переулке, на верхнем этаже. Я постучал — ответа нет. Чуть ли не с порога мне стало ясно, что Артемюс тот самый. Кухонную стену украшала панорама пустыни с Вандиктовым Холмом на заднем плане.

Квартира была обставлена дешево, но с умом и вкусом. Кресла в гостиной удобные, крепко сколоченные. Бытовые приборы содержались в чистоте и исправности.

Правда, чистота была не идеальной. Тонкий слой пыли на горелках свидетельствовал, что Артемюса не было дома как минимум несколько дней.

Я неторопливо обшарил комнаты, надеясь разгадать, куда делся Артемюс. Меня нимало не удивило бы, если б где-нибудь под кроватью обнаружилось его мертвое тело, но судьба решила иначе. Ничего ценного мне не попалось — ни адресов его знакомых, ни неоплаченных счетов, ни единого членского билета какого-нибудь клуба. Компьютер он держал на запоре, а в электронную память лазить — это не дверь шпилькой открывать.

На случай возвращения хозяина я нацепил на дверной косяк «жучок» радиопищалку, срабатывающий, если дверь откроется. Никто, впрочем, не явился. Когда я сам открыл дверь, чтобы выйти, верный «жучок» оповестил меня об этом через микрокомп. Я приказал микрокомпу оповестить меня, если «жучок» подаст голос еще раз, и спустился вниз.

На лестнице мне никто не встретился. Я вышел в обычное уличное пекло, сильно подозревая, что опять потратил полдня впустую. Частный сыск сродни рекламе — в итоге окупаются только десять процентов ваших усилий, но какие именно десять процентов — фиг вычислишь заранее. А в моем случае даже десяти процентов не наберется. Поручить мою работу специалисту по оптимизации труда — он же с ума сойдет.