— Гад этот Муратик! Ничего, я ему как-нибудь вечерком колесо пропорю…

У него была красивая, чистая линия мужественного подбородка. Из таких ребят вырастают заботливые, все понимающие мужики, которых нам потом так не хватает…

— А кого вы ищете? Может, я вам чем-нибудь помогу? Все, кто в «Нирвану» приезжают, оставляют тачки у нас на стоянке.

Умница! Замечательно! Как же я сразу не допетрила, клюшка старая! Мой вор должен был иметь колеса! Чтобы успеть проворно обернуться по ночному городу и вернуть украденные ключи Свете Самушкиной до ее вояжа в милицию! Мужчина — он сразу сообразил, хоть и молодой! Вот оно, недостающее звено!

— Конечно, касатик! Конечно, милый! — нарочно зашамкала я. — Помоги бабушке! Бог тебя отблагодарит!

Мы присели рядышком, как две галки на проводах, и, хотите верьте, хотите нет, но мне, наконец, повезло! Есть все-таки Бог на небе! Это была его компенсация за мои муки двух последних дней! Мой юный друг как раз позавчера дежурил! Он бегло просмотрел снимки и без колебаний указал на одного из гостей — ничем не примечательного мужчину лет сорока. Такого, знаете, рохлю, тютю, ни рыба, ни мясо. Он не был в числе моих подозреваемых, и это меня несколько огорчило. Я была более высокого мнения о своих дедуктивных способностях!

— Ты уверен, голубчик, что узнал его?

— Все сто, бабуля! — весело сказал он. — Свадьба гудела, еще только раз перекурить вышли и не подрались даже — а этот выскочил оглядкой, чтобы никто не видел, и за руль! Без куртки, без пальто, в одном пиджачке! Я еще подошел проверить — может, ворюга какой? Смотрю — нет, хозяин машины, только выпивший. Что уж его поперло садиться под мухой за руль — не знаю. Менты здесь на перекрестке просто зверствуют! У него «тойота-корола», вишневая. Не новяк, но в хорошем состоянии. Через час вернулся, весь такой бледный, блаженный какой-то, поставил тачку на прежнее место и пошел, покачиваясь, в зал. И там уже сидел, пока менты их всех не разогнали, а потом, наверное, спать где-то лег. Машину его жена днем со стоянки забирала… Такая стерва, еще платить за сутки не хотела.

— Спасибо, милый! Выручил! — сказала я, и от всей души, по-матерински хотела расцеловать своего спасителя, да он отстранился. Неужели я и впрямь начинаю выглядеть, как бомжиха?! Надо срочно что-то делать!

Я записала марку машины и номер, и понеслась в обратный путь. Душа моя просто пела! Эх, если бы я еще знала, как выглядит эта «тойота-корова»! Назовут же, прости господи!

На углу проспекта я тормознула у лотка, хотела присмотреть себе новые перчатки, или платочек, хоть что-нибудь новенькое, по давней своей привычке. Взгляд мой скользнул по ценникам и вывескам — и замер. «Стринги женские — ПОЗОР». Я просто глазам своим не поверила! Два раза перечитала!

— Простите, девушка, а почему у вас э-э… трусики с таким странным названием?

— Это не у меня, это на лотке, — лениво сказала продавщица. — А чего странного? Стринги? Название как название… Это оно для вас, женщина, странное, для вашего возраста.

— У вас же их никто не купит!

— Чего это? По тридцаточке покупают еще как! А где вы дешевле видели?

И тут до меня дошло, что надпись на ценнике гласила «по 30 р»! О времена, о нравы! Я подумала — и назло обалдевшей продавщице купила себе это изделие сексуально-галантерейной индустрии. Черненькие. На пробу. Надо привыкать идти в ногу со временем.

Деньги были нужны позарез! Они были необходимы, чтобы с их помощью раздобыть еще больше денег. Я еще понятия не имела, как именно буду разыскивать хозяина этой машины с нежным именем крупного рогатого скота, но сегодняшний опыт однозначно показывал, что без денег здесь не обойтись. Решение пришло само собой — заложить в ломбард свое золотишко! Как раз в метро диктор восторженным голосом читал рекламу ломбарда на Сенной — как будто он всю жизнь только и мечтал, как бы снести туда мамины серьги и папину золотую медаль.

Ехала домой, глядела на свое отражение в темном стекле вагона метро — и сама себе удивлялась. Я ли это? Где та женщина, которая всего две недели назад расчетливо раскладывала деньги по кучкам — с точностью до рублика, пытаясь выгадать себе на новые зимние сапоги? Теперь мне было наплевать на то, что скоро придет зима; я вообще не была стопроцентно уверена, что она придет. Жизнь стала полностью непредсказуемой, загадочной до невозможности, будущее покрылось таким мраком неизвестности, что за ним могли скрыться и высокие башни радужного дворца исполнения желаний, и унылая кирпичная ограда третьего муниципального кладбища, расположенного где-то за городом, у черта на куличках. Надо, кстати, выбраться как-нибудь. Посмотреть, прицениться, о душе подумать… Говорят, здорово помогает.

Зато я научилась радоваться каждому прожитому дню. Каждой минуте, черт возьми! Чашечка кофе, сухая сигарета, удачный ход мысли, просто луч солнца за облаками вновь приобрели для меня то высокое ощущение полноты бытия, которое свойственно только молодости! Я уже не искала в окружающем недостатков! Я всему радовалась, всем была довольна! Мне нравилось жить одним днем! Я, похоже, действительно молодела…

Эксгибициониста на этот раз поблизости не наблюдалось. Зато неподалеку от Маргаритиного подъезда — а я направилась прямиком к Марго, потому что, вы помните, два дня назад снесла ей всю свою рухлядь, не без основания опасаясь обыска и конфискации — на дорожке возле дома меня обогнал и окатил грязью из лужи знакомый громадный джип с помятым правым крылом. Я всплеснула руками, заохала, хотя после падения со ступенек моему наряду было уже все равно — танки грязи не боятся. Отвернувшись на всякий случай в сторонку, я принялась для виду счищать грязь с полы пальто, а сама осторожно, из-под локтя посматривала.

Из джипа медленно, покачиваясь, вылез знакомый «биток», чья неуемная страсть к длинноногим пухлогубым блондинкам и подарила мне столь чудесную возможность начать жизнь заново. Сказать, что он выглядел хреновато — значит, ничего не сказать. Он выглядел просто хреново! Голова его была перевязана белоснежными бинтами, но как-то неумело, сикось-накось, лицо опухло и приняло желтоватый оттенок. Он обвел двор невидящим застывшим взглядом, схватился обеими руками за свой побитый калган и, постанывая, побрел в дом. Судя по всему, ему опять перепало, а это могло означать только одно: у мафии снова затык, и след вожделенного чемоданчика господина Ладо утрачен.

Порадовавшись затруднениям конкурирующей организации, погордившись, несколько раз назвав себя мысленно и даже вслух умницей-разумницей и предусмотрительно выждав минут пять, пока «биток» скроется в своей берлоге, я направилась было к подъезду. Вдруг, откуда ни возьмись, точно из-под земли выскочила черная кошка и стремглав понеслась мне наперерез! Она летела мне прямо под ноги аж от соседнего подъезда, задрав и распушив хвост, метровыми прыжками сигая через лужи. И как тут было не поверить россказням Маргариты о том, что проклятая тварюга специально перебегает старухам дорогу, чтобы позабавиться?! Ведь не покусилась же она на душевное спокойствие представителя криминальной структуры, за минуту до меня пересекшего роковую черту и ступившего беспрепятственно на порог! Еще бы! Даже животные таких опасаются!

Такого вызова мне еще не бросал никто! Чтобы я уступила какой-то гладкошерстной зеленоглазой бестии с кривыми ногтями — никогда! Она, к тому же, явно была самкой, то есть, в существенной степени женщиной! Нахалка! Я, разумеется, не верю в приметы, но когда судьба твоя и сама жизнь висят на волоске, поневоле хочется слегка подстраховаться, по крайней мере не гневить лишний раз провидение. Я хоть и человек рациональной науки, а все-таки, чем черт не шутит… когда Бог спит! Лишние проблемы мне ни к чему, их и так хватает!

Я прыжками ничуть не меньше кошачьих рванула вперед, к двери, стремясь опередить четвероногую соперницу. Кошка тоже наподдала. Мы столкнулись у подъезда — и тут-то и сказалось превосходство человеческого интеллекта! Потому что кошки не учат физику и понятия не имеют о законе сохранения импульса, а я — имею! И пусть масса моя сравнительно невелика, всего каких-то пятьдесят три килограмма, считая с пальто, да похудела я за эти сумасшедшие дни изрядно — но все равно, я просто монстр в сравнении с жалкими кошачьими тремя кило шерсти, костей и наглости!