Чувствуя, что меня заносит несколько не туда, я устроилась в кафешке, взяла двойной эспрессо, разложила вокруг на столе снимки и углубилась в настоящее научное исследование. Первая задача исследователя — скрупулезная классификация. Ни одна особь не должна ускользнуть от моего внимания!

Обезьяна стала человеком не тогда, когда взяла в руку палку, а когда научилась считать. Для начала я тщательно пересчитала всех, кто был запечатлен на фотографиях. Трижды пересчитывала, сбивалась. Сорок три экземпляра обнаружила, идентифицировала и пронумеровала на снимках. Потом, применяя метод кластерного анализа, разделила гостей на две группы: мужчины и женщины, естественно. Каждую группу пришлось дробить на подгруппы — молодые, моего возраста и старые; парные и, так сказать, однокопытные, и т. д.

Старых я сразу отбросила. Куда им! Здесь нужен огонек… живость нужна. И опыт по вскрытию двери, или по хищению ключей. Ведь на взлом двери Наташа Костерева не жаловалась, кажется… а я, дура, не доперла у нее спросить! Вот мужик на моем месте — он бы сразу догадался! В чем-то они, мужики, нас превосходят… в каких-то второстепенных деталях, в мелочах, разумеется.

Оставались молодые и… моего возраста. Молодых было девятнадцать, зрелых — четырнадцать. Присмотревшись, я выявила и исключила из выборки трех работников ЗАГСа, которых видела мельком сегодня. Память на лица у меня хорошая… да и вообще склерозом не страдаю пока. Предстояло самое трудное — из оставшейся популяции выделить наиболее подозрительных особей. Я ведь вам не отдел уголовного розыска, а немолодая, смертельно усталая женщина. Мне такую ораву и за месяц не прорентгенить — а тут надо было действовать быстро.

Пришлось пойти путем экспертных оценок. Всматриваясь до ломоты в висках в изображение каждого подозреваемого, я поочередно воображала себя Шерлоком Холмсом, комиссаром Мегрэ и мисс Марпл, и выносила вердикт от имени знаменитости. Сначала пробовала еще и капитана Ларина приплести, из сериала, но он у меня тотчас рюмку водки требовал. Пришлось земляка из экспертной группы исключить, и использовать только зарубежный опыт.

К концу таких упражнений я эти глупые морды выучила наизусть, все тридцать! Голова начала просто раскалываться, глаза слезились — но я таки нашла пятерых, которых все мысленно приглашенные мною звезды мирового сыска в один голос посчитали достойными внимания: двое мужчин и три женщины. Крысообразная фифа, кстати, тоже среди них была. Почему-то у меня к женщинам меньше доверия. Хоть и сестры по полу, так сказать…

Завершив предварительную подготовку, я поехала в ресторан «Нирвана», на углу проспекта Просвещения и улицы имени одного литературного конъюнктурщика, Бедного Демьяна. Весь трамвай был забит пенсионерами, так что даже место никто не уступил. Так и тряслась на усталых ноженьках, до ломотья в коленках…

Боже мой! Они разговаривали без умолку — а трамвай еле полз по проспекту! Я думала — с ума сойду! Я понимаю, одиночество гнетет, никто пожилых не слушает. Я и сама порой, стыдно кому признаться, со стенами и вещами разговариваю. Живой голос хочется услышать в ответ… но не до такой же степени!

Две бабки над моим ухом азартно обсуждали причины гибели урожая морковки этого года. Вот раньше была морковь!.. Сошлись на радиации и плохой воде. Дед вспомнил, что после войны воду для питья брали прямо из Невы — и ничего. Вот раньше была рыба! Весь вагон подхватил тему, хором принялся пророчить скорую гибель половине населения от экологии, а второй половине — от произвола властей. Да они просто маньяки кровожадные, наши милые бабушки и дедушки!

Сморщившись, я забилась в самый уголок, к кондуктору, чтобы этот потоп мыслеизвержения не захлестнул меня и не увлек в пучины старческого маразма, откуда уже нет возврата. Прав был поэт: не дай мне бог сойти с ума! Я не стану такой никогда, я буду бороться! Мне никогда не будет семьдесят!!

Кондукторша, тоже дама преклонных лет, сочувственно посмотрела на меня, с пренебрежением кивнула на всю эсхатологическую компанию доморощенных прорицателей, взыскующих увидеть своими глазами конец света.

— Нашли о чем беспокоиться, правда? — заговорщицки шепнула она. — Мы-то, интеллигентные люди, знаем, в чем главная беда. Озоновые дыры, слыхали?! От них-то всем конец и придет!

Сползла я с трамвая на остановку раньше, чем нужно, и медленно шла пешочком, восстанавливая душевное равновесие. Дурдом вокруг нас, называется!.. Чтобы успокоиться, заглянула в парфюмерный магазин, взяла пробнички понюхать… Ароматерапия. Запахи на меня хорошо действуют. Соответствующие запахи, разумеется. Тут же юный, насмешливый приказчик подскочил. Продавец-консультант он теперь называется.

— Вам духи для атаки или для самозащиты?

— Для отпугивания насекомых!

Он так и остался стоять с открытым ртом. Тоже мне, остряк-самоучка…

А в ресторане вышла чудовищная, просто кошмарная история! Уютный такой ресторанчик, хорошего класса, с эстрадой в углу… Зал пустовал, когда я вошла. Толстый черноволосый бородач, шипя, как хорек в западне, дергал ящик кассы, что-то бормотал себе под нос… Железное правило: не лезь к мужчине, когда он считает деньги! Если он в плюсах и денег много — он собьется со счета и обматерит тебя мысленно. Ну а если он в минусах — тут уж держись! Будешь за все ответ держать — от курса валют до нечистоплотности партнеров! Еще и солнечное затмение сюда приплетет!

Едва открыла я рот, едва даже воздуха в легкие набрала, как он выскочил из-за стола с кассовым аппаратом, схватил меня за шиворот, как шелудивую псину, и поволок к двери, брызжа слюной и тупо твердя:

— Сколько раз я предупреждал — клянчить только с черного хода!! Сколько я буду вас гонять отсюда, попрошайки чертовы, как же вы мне все надоели!! Куда ты лезешь через парадный вход, мышь убогая?!! Вон пошла!!

Он так сдавил мне горло воротником моего собственного пальто, что я и пискнуть не могла! Раскрыл дверь настежь, одной рукой приподнял меня в воздухе и просто вышвырнул с крыльца! Удивительно, как только воротник выдержал! Не зря я сидела на диете — а то бы хана пальто, а на новое денег пока нет…

— Ой, мамочка!..

Я кулем покатилась по ступенькам, сумка полетела прочь — а этот гад даже не глянул — просто развернулся и закрыл за собой дверь! А если бы я умерла?! Подонок… и ведь ничего спросить не успела, вот что особенно было обидно!

Я упала на четыре точки, отставив пятую, едва не макнула лицо в грязь. Жалкое зрелище, в общем. Конечно, больно было, и испугалась здорово… Колготки на коленках — вдрызг! Хорошо, что две пары взяла, пока деньги были… Кое-как отряхнулась, подняла сумочку, доковыляла до автостоянки рядом, присела на оградку, достала носовой платок, принялась обтирать лицо, руки и пальто. До сапожек дело не дошло, платок пришел в негодность.

— Бабушка! — вдруг раздался голос у меня над самым ухом.

— О, Господи!!!

Я подпрыгнула с оградки, точно резвая козочка, откуда только прыть взялась! Отскочила прочь метра на два, не меньше! Так вот и начинаешь бояться людей… антропофобия развивается — и пожалуйте, в палату номер шесть!

У оградки, с той стороны, стоял молодой парень, почти мальчик, но уже с пробивающимися усами, плечистый, одетый в синюю робу охранника.

— Я ничего… я уже ухожу… — залепетала я и зачем-то, как дура, подняла руки с сумкой над головой.

— Что вы, что вы… я же вас не гоню! — мило улыбнулся он. — Вы покушать хотели? Я вам сейчас принесу чаю и бутерброды, будете?

Так! Надо срочно купить себе какую-нибудь обновку! Меня второй раз за пять минут принимают за нищенку! Так мне стало обидно, противная теплая волна поднялась в груди, нос защипало, и я… и я… не знаю, как я удержалась, чтобы не разреветься на груди у моего юного собеседника.

— Я… я… я только спросить хотела, — с трудом выдавила я, судорожно всхлипывая и глотая холодный мокрый воздух. — Я человека одного ищу! Для меня это важно… очень… а этот!..

Все-таки не сдержалась, пискнула разок. Парень нахмурился, сложил руки на груди.