На этот раз Жак не потерял голову от страха и проследил за полетом черного призрака. Предмет был, как ему показалось, неимоверной длины, со зловеще заостренным клювом впереди. Чудовище словно обладало разумом или направлялось чьей-то волей. Оно точно повторило все изгибы речной долины, обогнуло возвышавшуюся на холме ветряную мельницу. Оно извивалось в воздухе, как головная часть гигантского летающего червя, оторвавшаяся от туловища. Следующий предмет повторил в точности движения предыдущего. Всего Либож насчитал двенадцать ракет. А что это могло быть, как не ракеты? Жак за время войны навидался различных самолетов, но в этих бешеных штуках вряд ли сидели управляющие ими пилоты.

Они летели на восток, к верховьям реки. Франция вновь воюет. Были ли это вражеские ракеты? Если это так, то их, слава богу, пронесло мимо его дома.

Как только последняя ракета скрылась из виду, Либож схватился за весла и погнал свою лодку к мосткам. Он спешил рассказать обо всем увиденном мэру. Ведь мэр должен знать, что им теперь делать.

"Томагавки" единой стаей промчались по долине Луары. Ориентиры, вроде древней полуразрушенной ветряной мельницы, были заранее заложены в их компьютерную память. Каждая ракета держала в уме подробную топографическую карту местности, и сама управляла своим полетом.

Эта дюжина ракет была выпущена с одной единственной американской подлодки, находящейся в ста милях от побережья западной Франции. В обычных условиях их полагалось выпускать отдельными группами, чтобы уменьшить риск перехвата. Но те люди в Лондоне, кто планировал этот запуск, очень торопились. У них хватило времени только на то, чтобы составить и заложить в каждую ракету автономную программу полета и выбора цели.

На этот раз расчет строился на том, что локаторы ЕвроКона – даже переданные когда-то Франции по линии НАТО, американские Е-ЗС не засекут запущенную "стайку", обладающую противорадарным покрытием РАМ и преследующую точно по долине Луары, как по укрытому брустверами ходу сообщения.

Почти все "глаза" Франции были обращены к северу и востоку, а не на запад. Когда их заметил крестьянин Либож, первый "Томагавк" был уже в четырех минутах полета от своей цели. Он продолжал мчаться над Луарой, как по автомагистрали, повторяя все повороты речной долины, держась высоты, достаточной, чтобы избежать столкновения с каким-нибудь мостом, вышкой или церковным шпилем.

За десять минут до Тура ракета резко свернула вправо, потом на мгновение взмыла вверх, чтобы окончательно определить для себя позицию перед поражением цели. Ей в жертву предназначался производственный комплекс Томпсон – важнейший объект ВПК ЕвроКона, изготавливающий и ремонтирующий радарные системы для истребительной авиации.

Устройство, наводящее на цель каждый "Томагавк", было особым творением рук и интеллекта одной личности, одного американского специалиста, который годами занимался только этой проблемой. Это было истинно "авторское произведение". Собрав данные с переданных спутником изображений, специалист составлял для себя точную картину производственных линий, расположения отдельных цехов, сборочных помещений, хранилищ материалов и готовой продукции, средств оповещения, связи, противопожарной и прочей защиты. Все это закладывалось в программу компьютера, управляющего прицельным механизмом боеголовки.

Неся на себе тысячефунтовую боеголовку, первая ракета вломилась в здание управления заводским комплексом. Последующий за этим взрыв и пожар не уничтожил сами локаторы. Такая задача к не ставилась. Важнее было вывести из строя электронные "мозги", компьютеры и линии, тянувшиеся от них к производственным комплексам. Разрушение нервного центра сделало бы невозможной любую попытку восстановить производство.

Один за другим одиннадцать "Томагавков" довершали дело, начатое первым. Серия взрывов разнесла здания и все, что находилось в них и под ними в клочья. Повылетели все стекла в окнах домов старинного города Тура.

К моменту, когда последняя двенадцатая боеголовка сработала, три из пяти заводских зданий обратились в груду битого кирпича, стекла и оплавленного металла. Два других были объяты пламенем пожара. Десятки квалифицированных рабочих, инженеров, компьютерщиков расстались с жизнью. Других постигла еще более страшная участь. Они сгорали заживо. Несмотря на воскресное утро, на заводе трудились одновременно все три смены, обеспечивая срочные военные заказы ЕвроКона.

Руководимая Десо и его приспешниками, Франция захватила половину Европы, заставив ее народы признать власть Европейской Конфедерации. Соединенные Штаты решили напомнить французам, что им придется расплачиваться за агрессивные действия и амбиции своих правителей. Американский разведывательный спутник пролетел над местом только что произошедшей трагедии. Снимки были тотчас переданы в аналитический центр. Их изучение дало право экспертам немедленно доложить наверх, что заводы Томпсон в Туре разрушены на восемьдесят процентов. Восстановление их – хотя бы частичное, для пуска первой линии – займет не менее шести месяцев. Чтобы начать выпуск продукции в полном объеме, французам придется потратить более миллиарда долларов в течение трех лет.

Рассказ рыбака Жака об увиденных им ракетах достиг ушей французских сотрудников спецслужбы ПВО как раз в тот момент, когда на стол президента США в Белом доме легли фотографии, полученные из космоса, и оригинал доклада экспертов о результатах ракетного удара рейда "Томагавков".

СЕВЕРНОЕ МОРЕ. ВИЛЬГЕЛЬМСХАФЕН, ГЕРМАНИЯ

Вильгельмсхафен являлся не только главным торговым портом и местом для строительства и ремонта судов, но и крупнейшей военно-морской базой Германии на побережье Северного моря. В то время как мелкотоннажные корабли немцев успешно действовали в балтийских водах, погодные условия Северного моря вынуждали их использовать более крупные и более мощные суда. Поэтому основная масса фрегатов и эсминцев германского флота базировалась именно здесь. Германия проявляла большую заботу об охране этого важнейшего объекта. Постоянно барражирующие в воздухе истребители и вертолеты, минные поля и патрулирующие подводные лодки защищали подступы к гавани.

Германское командование ВМС, разумеется, догадывалось об американских планах нападения на Вильгельмсхафен и предприняло все меры раннего предупреждения в случае атаки. Локаторные установки, приборы ночного видения, сложные зенитные системы, снабженные радарами, должны были нанести атакующим колоссальный урон, прежде чем противник сможет обрушить на город и порт свою боевую мощь.

Корабли, укрывшиеся в гавани, своими огневыми средствами укрепляли береговую оборону. Минный заградитель "Сашхенвальд" с эскортом из двух фрегатов и двух минных тральщиков был послан с заданием выставить новый оборонительный барьер протяженностью от устья Эльбы до входа в стратегический и экономический жизненно важный Кильский канал, соединяющий Балтику с Северным морем. Эта операция имела особое значение еще и потому, что второй по численности населения город Германии и первый по грузообороту порт этой страны – Гамбург – располагался всего в семидесяти километрах выше по течению Эльбы. Залив служил фактически продолжением речного устья, так как лишь слегка скрытые под водой мели сужали пригодный для прохода кораблей фарватер до минимума. Такие узкие ворота в заборе, воздвигнутом самой природой, очень легко было запереть на засов.

Только особо доверенные немецкие лоцманы знали подробную карту минных полей и сложную систему проходов через них: ни одно вражеское судно не могло напасть на Гамбург или атаковать Кильский канал украдкой или в открытую. Любая подобная попытка окончилась бы для него плачевно. Мины, особенно современной усложненной конструкции, являлись действенным и сравнительно дешевым оружием. Мина никогда не "спит", она всегда начеку, и ее очень нелегко обезвредить или очистить от нее путь для прохождения кораблей. Мины применялись в морской войне уже более ста лет и с каждым годом совершенствовались. Когда адмирал Фэррагатт приказал плюнуть на мины, послав их к "чертям собачьим", и на полной скорости ворвался в Мобил-Бей в годы гражданской войны в Америке, он имел дело с примитивными минами, установленными конфедератами южных штатов, раздавил их, как арахисовые орешки, и овладел гаванью. Немцы были уверены, что нынешнему американскому адмиралу так легко не удастся повторить подвиг своего славного предшественника.