– Нет, господин министр иностранных дел.

Поляки ничего гениального не изобрели, но плохие погодные условия в последние двое суток снизили активность боевых операций и, следовательно, уменьшили расход снарядов и горючего.

Кое-кто из военных экспертов, присутствующих в зале, согласился с доводами адмирала.

У Жибьержа было немало сторонников в министерстве. Он был до мозга костей профессионалом, придерживающимся выработанных веками военных традиций армии Франции. О нем ходили слухи, что он беззастенчивый и трусливый карьерист. Но то, что он был компетентен в своем деле – сомневаться не приходилось. Адмирал разделял взгляды Десо на историческую миссию Франции в Европе, и он был один из множества сторонников могущественного и амбициозного министра – сверхпатриота.

– Достоверно известно, – продолжал адмирал, – что Польша по-прежнему держит часть своих дивизий и техники на границе с Белоруссией. Естественно, такое положение долго продолжаться не может. Поляки балансируют на туго натянутой веревочке, которая должна скоро лопнуть.

Адмирал из осторожности не упомянул о том, что франко-германские дивизии, углубившиеся в Польшу до опасного предела, сами испытывают нехватку в снаряжении. Ему незачем было вызывать огонь на себя на этом ответственном совещании. Пусть сухопутные вояки сами расхлебывают кашу, которую заварили.

Десо обратил внимание на непредусмотренную, но многозначительную паузу в гладкой речи адмирала и нетерпеливым жестом попросил его продолжать.

Жибьерж углубился в свои записи.

– В данный момент противника поддерживают ВВС и ВМФ Соединенного королевства, за исключением самолетов и судов среднего тоннажа, которые уже выведены нами из строя. К этим силам надо прибавить четыре эскадрильи ВВС Соединенных Штатов и, по меньшей мере, две ударные группы морской авиации в полном составе. Увеличение людского персонала на английских объектах позволяет сделать вывод, что в Англию прибудет в скором времени 101-я воздушно-десантная дивизия Соединенных Штатов. Другие американские дивизии, по нашим данным, срочно готовятся к переброске.

Адмирал придал своему лицу и тону максимальную серьезность.

– Короче говоря, господа, если враг пробьет через Балтику в Гданьск открытый коридор для снабжения Польши, то туда хлынут американские войска и военные грузы. Вся детальная информация вам роздана в отпечатанном виде. Я позволю себе на этом закончить, чтобы не занимать ваше время в такой ответственный момент.

Закрылись папки, зашелестели страницы. Каждый из участников был заблаговременно снабжен такой папкой с грифом "совершенно секретно", содержащей карты, статистические данные, агентурные сведения и прогнозы. Никакими видеоэкранами и компьютерами в этом зале не пользовались. Все предпочитали иметь перед глазами печатный текст. Кто-то из присутствующих о чем-то тихо спросил адмирала. Тот, наоборот, повысив голос, уверенно ответил.

– Я убежден, что так называемые объединенные силы – то есть Америка и Великобритания – собирают ударный кулак, чтобы добиться перелома в ходе войны. По всей вероятности, они уже готовы к этому. Пришло время решительной битвы за Балтику. Все признаки налицо. Британские противолодочные патрули увеличили свой состав в Северном море в несколько раз. Американские атомные подлодки заняли позиции вдоль наших берегов. Активизировались разведывательные полеты.

– Вы что же, еще не закончили свой доклад, адмирал? – нетерпеливо прервал его Десо. – По-моему, вы повторяетесь.

Но адмирал уже завладел вниманием аудитории. – Когда они начнут атаку, они не ограничатся полумерами. В их распоряжении силы, достаточные для тотального удара. Их бомбардировочная авиация превосходит нашу. В их арсенале имеются управляемые боевые средства, которые нам будет трудно задержать. Что касается подводных кораблей, то у них опять же преимущества – в количестве, в технических параметрах, в квалификации и выучке экипажей.

Адмирал решил позволить себе сказать правду. Каждой произнесенной им фразой он словно гвозди вбивал молотком в головы слушающих свою речь. Нужно было убедить их, тут же, не выходя из зала, немедленно принять тяжелейшее и опаснейшее решение, необходимое для достижения победы.

Дальнейшие операции флота ЕвроКона в Северном море потеряли смысл. Западный и восточный берега его были напичканы военными базами союзников. Еще сутки – и Северное море превратится в кладбище всех судов Конфедерации. Уже сейчас потери в подводных лодках были невосполнимы.

– Наша реальная мощь и наша надежда – это Балтика. Там, по берегам, расположены наши основные базы, там наши минные поля, там – узкое пространство, лишающее суперкорабли объединенных сил возможности маневра. Их воздушный транспорт вынужден выбирать кружные и более длинные маршруты, спасаясь от наших истребителей. Американцы знают, что мы, пока держим ворота через Балтику на замке, – хозяева положения. Значит, единственный вариант их действий – это уничтожение наших баз, сил и средств по берегам Северного и Балтийского морей. Этого нам и следует ждать, может быть, с минуты на минуту.

Он сделал паузу. К концовке своей речи он готовился особенно тщательно.

– ...И они могут добиться своей цели...

Его слова упали в тишину, не вызвав никакого всплеска эмоций. Как будто все вокруг были парализованы беспощадной логикой адмирала. Снова, чуть помолчав, как бы размышляя, адмирал продолжил.

– Итог можно предугадать, произведя в уме несколько простейших арифметических расчетов. У нас имеются подробнейшие агентурные сведения о том, какими силами и средствами располагает противник. Нам известны наши ресурсы. Огневая мощь американцев и англичан, не говоря уже о технологии, более чем вдвое превосходит нашу. Война продлится еще какое-то время, но, в конце концов, мы раньше их исчерпаем все наши запасы и потеряем контроль над Балтикой. А следовательно, лишимся всяких шансов на быстрое и победное для нас окончание войны.

Жибьерж взглянул на Десо. Он был самым грозным из всех потенциальных оппонентов, кто мог вступить в полемику с адмиралом. Другие способны были только на то, чтобы следовать в кильватере политики министра иностранных дел. Но министр пока молчал.

– На основании расчетов, произведенных штабом ВМФ Конфедерации, я как командующий флотом предлагаю следующее – нанести концентрированный воздушный удар, собрав все имеющиеся в наличии силы, по единственному из американских авианосцев, который находится в пределах полетных возможностей нашей авиации. Уничтожение одного из двух ныне действующих авианосцев Америки существенно ослабит ее. Более того, это будет серьезное политическое поражение Соединенных Штатов.

Адмирал опасался, что с ним будут спорить Возражений не последовало. Голосование прошло единодушно и в полном молчании. Гибель шести тысяч моряков и летчиков, находящихся на борту авианосца, потрясет Америку и заставит общественное мнение страны обрушиться на свое правительство, втянувшее Соединенные Штаты в кровопролитную войну за чужие интересы.

"Хорошо! – подумал Жибьерж. – Я дал им надежду. Теперь я эту надежду развею в пух и прах".

– К несчастью, господа, этот план неосуществим!

Он ожидал взрыва. Но взрыва не произошло. Все молча уставились на адмирала остекленевшими от растерянности глазами.

– Без ракет большой дальности со сверхмощными боеголовками атака на американский авианосец и его охранение не принесет ничего, кроме колоссальных потерь авиации. Советская доктрина борьбы с авианосцами рассчитана на использование ракет с дальностью действия до шестисот километров, способными нести боеголовку с тонной взрывчатого вещества. Наши ракеты воздушного базирования имеют половину этой дальности полета и гораздо меньшие боеголовки. Таким образом, чтобы нанести удар необходимой мощности, мы должны истратить намного больше ракет, поднять в воздух в несколько раз большее число ракетоносителей, отправить их на гораздо большее расстояние от места взлета и тем самым почти лишить их прикрытия истребителями. Американские "Коты" и перехватчики "Хорнет" развеют нашу армаду по ветру, прежде чем будет пущена хоть одна наша ракета.