Господа готовы не включать в счет неустойку за потрепанные нервы и телефонные переговоры с Россией; они готовы забыть и о тех суммах, которые были перечислены в Новосибирск для дачи взяток следственным органом и для получения достоверной информации о грузе, но согласны на такой беспрецедентный поступок только в том случае, если в течение двух часов мистер Малкольм привезет им мистера Мартенсона. Последний будет держать за ручку чемодан, с указанной выше суммой.

– Я все понял, – кивнул, выслушав, Стив. – Я не понял главного. Почему вы решили, что кокаин присвоил Мартенсон? Дело в том, что в мире существуют субстанции, которые по природе своей не уживаются вместе априори. Таковыми, к примеру, являются: масло и вода, огонь и лёд, деньги и дружба. Среди прочих не перечисленных я запамятовал упомянуть ещё два антипода. Это: Мартенсон и наркотики. Друзья, если вы попробуете меня убедить, что Эндрю Мартенсон является братом Билли Клинтона, то я вам, быть может, поверю. Но в то, что он, так или иначе, оказался втянут в историю с коксом – в это, джентльмены, я не поверю, даже если вы приведете его ко мне с перепачканным порошком лицом.

– Всё произошло случайно, – заверил старший из приехавших на встречу.

– Мистер Джексон, в истории США произошла только одна случайность, – Малкольма стал раздражать разговор. – Это когда придурок Ли Харви Освальд стрелял из окна по голубям и попал в президента Кеннеди.

Пришлось начинать с самого начала. У Малкольма появилась удивительная возможность узнать о похождениях Мартынова в России, не описанных в сообщениях Вайса. История со стрельбой на теплоходе, пропавшие сумки с товаром, появление оных в распоряжении сыщика российской полиции Метлицкого и, наконец, заключение экспертизы, свидетельствующее о том, что это тот самый кокаин. Он был найден на базе, принадлежавшей русскому Мартенсону, и нет никаких сомнений в том, что советник «Хэммет Старс» перебил курьеров и спрятал «порошок» на своей территории, чтобы распорядиться им, когда схлынет волна. Таким образом следует признать, что мистер Мартенсон получил товар и теперь должен за него рассчитаться. Так принято. И не только в мире, где правят балом жесткие наркотики. Поскольку же мистер Мартенсон состоит на службе у уважаемого мистера Малкольма, а последний по общеизвестным понятиям должен отвечать за действия своих подчиненных, мистеру Малкольму и задается вопрос, который задается во все времена людям, задолжавшим по контрактам: ГДЕ ДЕНЬГИ, МИСТЕР?

Малкольм лихорадочно соображал. Через час ему должен был позвонить советник и, конечно, он назначит встречу…

Голубая мечта Малкольма на этот момент была… бог с ними, с десятью миллионами… это увидеть Мартынова трупом. И она была близка к реализации.

Однако эти немытые ямайцы подсказывают тему, при реализации которой можно и рыбу съесть, и кости сдать! Пусть он вернет им два, а остальные восемь отдаст Малкольму! А он обязательно отдаст, потому что к тому времени эта девка в «Хилтоне» станет достоянием «Хэммет Старс».

Напрасно Мартынов приехал в Штаты, напрасно…

Если убрать Мартенсона, в путь отправятся, как было сказано, некие письма… Мартынов не блефует. Он назвал факты, доказать причастность Малкольма к которым легко, а опровергнуть – невозможно…

А вот если все будут знать, что Мартынов погорел на наркотиках… Тогда кто поверит ему, наркоделыгу? То же ФБР обратит внимание в первую очередь на Мартенсона, а уже потом на Малкольма… Но к этому времени появится шанс затереть следы и подготовить прессу и следствие…

– Я помогу вам выйти на Мартенсона, – закончив думать, уверенно произнес Малкольм, обращаясь к начавшим терять терпение ямайцам. – При этом заявляю, что не имею отношения к вашему товару. В противном случае я, передав вам Мартынова, поставил бы себя под удар. Раз это неоспоримый довод, то, по тем же понятиям, которые вы только что огласили, вы являетесь моими должниками. А потому пусть будет так: вы найдете Мартынова и заберете у него ваши два миллиона, а после того, как это случится, вы отдадите его мне. ОК?

На всякий случай ямайцы предупредили мистера Малкольма об ответственности за дачу заведомо ложной информации и убыли ожидать звонка.

А предупрежденный, но ничуть не озабоченный этим Стив Малкольм внимательно посмотрел на Флеммера.

– Заставь сменщика Вайса вычислить местонахождение Мартынова. Он будет звонить мне если не через два часа, то ночью – обязательно. Пусть подключит всю свою долбанную электронику! Мне нужно знать, на каком из полутора миллионов квадратных ярдов Нью-Йорка расположена задница моего советника!.. Это не было мне нужно два часа назад, сейчас же это решение всех проблем…

– Я вспоминаю славные шестидесятые, Рой… – заговорил он, несколько успокоившись. – Если бы во времена великих расовых беспорядков негр заговорил так с мистером Малкольмом, он уже через минуту кормил бы окуней в Гудзоне… А сейчас мы разыгрываем с черножопыми карты стоимостью в несколько миллионов и гордимся ненавистью к расизму… Найди мне Мартенсона к утру, Рой, и я не расскажу Мэри, как тебя трахали в Майами три сучки шестнадцатилетнего возраста. Договорились, сынок?

Эта встреча вышла из-под контроля Чески, поскольку МакКуин организовал прослушивание телефонных разговоров Малкольма лишь спустя четверть часа после того, как состоялась встреча на стадионе.

Однако следующий звонок, звонок, которым Малкольм со своего мобильного телефона побеспокоил некоего Махани Джексона, МакКуин не пропустил. Вырвав компьютерную распечатку разговора из гнезда принтера, он с недоумевающим видом прошел в кабинет Чески и придавил на его столе ладонью принесенный лист.

– Этот разговор состоялся только что. Водрузив на нос очки, Чески стал бегать по строкам текста, как пальцы бегают по клавиатуре рояля – в беспорядке. Прочитав непонятный документ раз, Чески всегда читал его поперек и по диагонали до тех пор, пока не озарялся догадкой.

Малкольм. Это я, мистер Джексон. У меня для вас хорошая новость.

Джексон. Если она для меня хорошая, то и для вас тоже.

Малкольм. Мартенсон не блещет оригинальностью. В данный момент он находится где-то рядом с прибрежной опорой Бруклинского моста со стороны Манхэттена.

Джексон. С вами приятно работать, мистер Малкольм. Я сдержу обещание, если вы только что сдержали свое.

– По-прежнему презираешь компьютерные игры, малыш? – иронично посмотрев на МакКу-ина, бросил Чески. Уложив лист в карман, который уже топорщился от материалов дела, Генри вынул второй обломок сигары. – Мне снился странный сон. Две проститутки из Бронкса сидели у меня в квартире и вязали шарф с двух сторон. Я говорил им: «Достаточно, это не входит в оплату за услуги», а одна из них подняла на меня взгляд и сказала: «У нас есть ещё десять минут, мы его обязательно довяжем, иначе ты простудишь горло». Что на улице, МакКуин?

– Как обычно: влажно, прохладно, а у воды ветер.

– Накаркали, стервы…

Мартынов поднял заспанное лицо и оглядел освещенное занявшимся костром пространство вокруг себя. Память безошибочно выбрала из архива аналогичную ситуацию. Вот так же, пять лет назад, он проснулся под мостом на этом самом месте от толчка в бок. Ещё не до конца отойдя ото сна, получил в лицо два удара, упал, поднялся и получил ещё один. Больше он не падал. Двое подвыпивших юнцов, решивших занять свободное время избиением бездомных, нарвались под мостом самого американского города на мастера спорта СССР по боксу в тяжелом весе Андрея Мартынова.

Был грех – у него в ту пору совсем не было денег. Тем более, бровь нужно было зашивать, равно как и требовался если не стиральный порошок для стирки заляпанной кровью рубашки, то хотя бы кусок мыла. Но в кармане звенело лишь несколько четвертаков, и ближайшего поступления финансов не предвиделось даже в самом сладком сне.

Обыскав двадцатилетних молодчиков, он нашел сто двадцать долларов, золотую цепочку и две пары часов. По одним из них, инкрустированным стразами от Сваровски, нетрудно было догадаться, что таким образом развлекаются дети каких-то успешных господ. Как потом развивались события в жизни молодых людей, Андрей не знал, но был уверен, что сломанные челюсти и переломанные ребра надолго отбили у них охоту бродить по темным закоулкам. Оставшиеся после обеда и покупки новой рубашки сто баксов он внес в кассу тотализатора на севере Бруклина, и после первого же успешного боя без правил, принесшего ему пятьсот долларов, был примечен сворой Флеммера. Так что встреча под мостом в ту ночь оказалась для него счастливым стечением обстоятельств.