А убийцу Петлюры, оправданного прямо в зале суда, вынесли на руках и забросали цветами. Тоже Русский Париж. А из телевизора, учебников по истории и прогрессивного фильма «Россия, которую мы потеряли» смутно представляется что «Махно-Петлюра» – это некое общее неприятное животное о двух головах.

Вот « Красная книга» – донской казак написал историю погромов в Гражданскую войну, и Господь пожаловал его за это смертью от старости, редкость для того поколения – дар Господень чистой душе, а может он денно и нощно мечтал о смерти – там в Париже?

Вот мой дед – красный матрос, еврей, атеист – учит меня семилетнюю молиться Николе Морскому:

– Святой Никола внучку русского моряка никогда в беде не бросит!

…И бросала его молодость на кронштадский лед. А других на «Белую лошадь» и «Красную горку».

Все уже мертвы, и победители и побежденные, но нам издали если что и видно – то только кровь, а любовь уж вовсе не разглядеть. А из-под земли о любви говорят не меньше, чем о крови.

Я прочла не только печально известное тем, что его никто не осилил, «Красное колесо», (и еще больше прослыла городской сумасшедшей, утверждая, что это замечательная книга – о любви; смеются, а ведь на всей земле, до конца дочитали, только я да Дора Штурман, учительница-пенсионерка из Израиля – говорят, есть еще какая то Ленка в Париже – надо бы с ней списаться), но и все источники, коими пользовался Исаич. Все эти стоны из могил впечатляют, но сантиментов лишают начисто: уже ни над кем не заплачешь – от излишнего знания перестаешь видеть малые слезки – все выстраивается в одну огромную мозаику, которую укладывает кто-то с умыслом и четким рисунком, в результате своих ученых штудий, полностью в идею этого рисунка въехала и теперь отвечу за козла, каждому, у кого найдется хотя бы полчаса – послушать, но человеки в результате, превратились в моем сознании в цветные кусочки смальты – и как же их теперь пожалеть?

Вот и приходится жалеть только ближнего своего – кто поближе подвернется – изблизи хорошо видать, что это не божье стеклушко, а напротив «хьюмен бин» – человечья фасолина.

Одним словом, обнаружив, что Родина у меня трофейная и язык – тоже, а сама я происхожу из рода зверских завоевателей, я решила дедовское занятие продолжить, но Америку завоевывать было неинтересно, потому что она – на все согласная – ее не надо закидывать на лошадиный круп – вот она лежит перед тобой, по крайней мере, к Америке я явно опоздала. Главным завоеванием – Землей Обетованной так и осталась Россия и совсем уж было горько оттого, что в Америке ее нету. Тогда я решила попытаться ее вырастить – вырастить из слов – из ничего – но так колдовство и происходит. В общем, так вышло, что и мне пришлось выскочить из окопа в некую метафизическую атаку, а уж СВОИ – они всегда СВОИ, и на этот раз не пожалели патронов на мою спину. В конце концов, метафизические эти патроны привели к физическим ведрам, полным моей крови – я так думаю, что ведра три набралось – может и больше, чем вытекло из дедушек за две войны…

Но это все было еще впереди, а в тот момент – мне показалось, что я счастлива – вот опять выстроился мой – Правильный Эмигрантский Домик:

Я – «дизайнинг вумен» прямо в таком черном плаще, как в телесериале, дочь моя в Школе искусств учиться на певицу, квартира – чудесная, в хорошем спальном районе, и бойфренд у меня – а вот он, пожалуйста! Роскошный мужчина с седыми усами – два метра росту, и сам он тоже дизайнер, и хата у него за углом от моей работы, в самом, что ни на есть сердце этого города – в Мидтаун. Для легенды моего благополучия – все годилось.

В Мидтауне было несколько таких одиноких успешных красавцев и всем я им по очереди нравилась – просто потому что умела одеваться – нормально – все они были полу американизированы, и с одной стороны, их тянуло к русским женщинам, а с другой, почти никого из русских нельзя было привести на американское скучнейшее «парти», а на этих «парти» и шла вся центровая Раздача Пирога. У большинства наших девушек – неистребимо неправильный вид, если говорить о моде нью-йоркских монстров Яппи. У них особый стиль, и я его быстро усвоила, потому что он – классный, так же как и япповская еда.

Яппи – это вообще натуральные люди-роботы.

Спят они часа по 4 в день, с утра съедают «таблетку счастья», «прозак» называется, и целый набор витаминов: аппетит, желудок, стояк и т. д. Само ничего не работает – все постепенно заменено, как у Железного Дровосека. При этом они не все педики, много разнополых натуралов, (если это слово хоть как то к ним можно применить!)

Вообще- то этот Манхэттенский Нью-Йорк – это не Город Победившего Пидара, это Город Победившей Женской Идеи, и в результате этой победы – Город Андрогенов, ведь победив Мужскую Идею, Женская, немедленно и сама скончалась. Наверное, Берлин 39-го был Городом Победившей Мужской Идеи – трудно сказать, что является более НЕЕСТЕСТВЕННЫМ зрелищем, но все же, Нью-Йорк не столь злобен и агрессивен, и там на окраинах – у эмигрантов еще теплиться какая то человеческая жизнь.

Я уж не говорю о диссидентском антияпповском движении – растет и множиться движение людей, которые обьявили этот очередной Эксперимент по установлению счастья, провалившимся и называют любимую страну: «Концлагерь с усиленной кормежкой и принудительным «шоппингом», но такие вот и сбегают из центра в Квинсы-Бруклины, а то и вовсе в Мэны-Вермонты. А в городе сплошной Яппи-бал.

С любовью у них все сложно. Такой расклад: с Яппи-бабами не живет никто.

Это невозможно. Они злые как собаки, некрасивые и не знают, что макароны надо кидать в кипящую воду. Морщинами они покрываются годам к 30-и и это при непрерывном хождении ко всяким косметичкам, парикмахерам, психоаналитикам и т. д. – они ведь все свободное время должны тратить на покупание чего-нибудь. В общем, бабы ихние – живут с вибраторами и это – целая культура. Однажды мои друзья, пожалевши мое одиночество, прислали мне каталог. Мы с Иркой его долго изучали – там был хрен «Лебединое озеро», была еще такая Бабочка – целая машина, в которую вставляется женщина, прикрепляется ремнями, и машина ласкает ее всюду, куда живой мужик и достать то не может! Больше всего нам понравилась реклама на обложке:

«С НАШИМ ОБОРУДОВАНИЕМ ВЫ СМОЖЕТЕ ИМЕТЬ ДО 160-и ОРГАЗМОВ В ДЕНЬ!!!»

Для мужчин там тоже были всякие штучки и резиновые красавицы, но мужчины – даже если они Яппи, предпочитают живых и вообще, например, жениться и размножаться. И они себе живут с желтыми бабами – кореянками, китаянками, вьетнамками и японками. Эти «ориентал вумен» отлично вписались в Яппи-Бал,

я только никогда не могла понять, с кем теперь живут их азиатские мужики – ну может их просто меньше родилось, или меньше приехало. Азиатки дико стильные, женственные и достаточно мягкие – В общем, вот такой альянс. Конешно Яппи мечтали бы жить и с русскими, и с испанками (так зовут всех латиноамериканцев – «испанцы», как и всех россиян – «русские», по языку), и с негритянками – но все эти бабы в массе своей живут только со своими – так принято.

Из всего этого ясно, что у русских красавцев, попавших в этот монстро-мир и сделавших в нем карьеру есть проблема, как добыть себе подругу, приятную и душе и телу и пригодную, для вывода в свет. Я помню рассказ одного такого:

– Конешно я ее бросил, я ее привел в хороший дом на Бликер, а эта дура – шубу до пят напялила, как будто я ее на Аппер Ист-сайд позвал, к богатым евреям! Представляешь – все в курточках – а ЭТА в шубе стоит, все на нее смотрят и давятся от смеха, говорят «Оу, итс риал фер! У гот риали рашн вумен!» НУ МОГ Я С НЕЙ ЖИТЬ ПОСЛЕ ЭТОГО?

Там все это важно. Это тут в Питере, пока еще полегше – хоть Захар Михалыч и прочитал мне нотацию:

– Понимаешь, у нас тут молодой капитализм – надо хотя бы делать вид, что одеваешься дорого, а ты хиппуешь!

Это была его реакция на сумочку Армани и шарфик от Донны Каран – два самых дорогих предмета в моем гардеробе, но все же не бросил!