Жена очень тяжело переживала разлуку с сыновьями и матерью. От них не было никаких известий: почтовая связь между Швейцарией и Францией еще не действовала. Перевезти семью в Париж представлялось почти невозможным: власти отказывали в визах гражданским лицам иностранного происхождения. На это нужно было особое разрешение. И Лена достала его. Имея при себе специальное военное свидетельство, она отправилась на машине (поезда не ходили) снова в Аннси к нашим друзьям-партизанам. И они помогли. В день рождества их уполномоченные явились к женевским властям и потребовали разрешить выехать из Швейцарии нашим детям с их бабушкой. В течение одного дня, несмотря на праздник (или, может быть, благодаря празднику), все было устроено.
Новый, 1945 год мы уже праздновали в Париже всей семьей.
Как читатель помнит, у нас был еще один член подпольной организации — Соня, которая также избежала ареста и благополучно покинула Швейцарию гораздо раньше нас, в конце 1940 года. В период потери «живой» связи с Москвой Соня оказала нашей разведгруппе неоценимую помощь: она и ее радисты Джим и Джон обучили Эдуарда и Мауд настройке передатчика, азбуке Морзе, владению телеграфным ключом, благодаря чему мы установили самостоятельную устойчивую радиосвязь с Центром.
Вот об этом надежном, преданном товарище я хочу рассказать отдельно и подробнее. Если в те военные годы мне мало что было известно о Соне (одни лишь догадки) да я и не имел право ее расспрашивать, то теперь, наконец, раскрыт ее псевдоним и можно узнать многое о жизни и работе замечательной советской разведчицы. Ныне гражданка Германской Демократической Республики, она поведала о себе в выпущенной несколько лет назад на немецком языке книге «Сообщает Соня». Ее автор — Рут Вернер.
Когда Соня — Рут Вернер — готовилась покинуть Швейцарию, я, конечно, не знал истинной цели ее отъезда. Видел, что она торопится, озабочена нехваткой денег на дорогу, затяжкой с оформлением необходимых документов. Полагал, что они с Джоном, за которого Соня вышла в Швейцарии замуж, просто решили перебраться на жительство в Англию, на родину Джона. На самом же деле то была новая служебная командировка — очередное задание руководства Центра, и эти товарищи выполнили его беспрекословно, как солдаты в бою. Сам путь из Швейцарии в Англию в 1940 году был сложен, длителен и очень небезопасен. Почти вся Европа была оккупирована гитлеровцами, а границы Швейцарии блокированы со всех сторон. Для конспираторов оставался единственный маршрут: через Францию по узкому коридору пока неоккупированной зоны правительства Петена на юг, затем — через фашистские Испанию и Португалию морем в Англию. Легко понять, какие многочисленные осложнения и даже провал могли поджидать наших разведчиков на этой дороге во вражеском окружении.
Однако ехать надо было, и не слишком мешкая. А обстоятельства, к тому же, сложились так, что отправиться в путь всем семейством не удалось: Джон остался еще доучивать наших новичков-радистов, а Соне пришлось выехать одной с двумя детьми (от первого ее брака). И лишь через несколько месяцев, в апреле сорок первого, Джон, с разрешения Центра, покинул Швейцарию. Встретились они уже в Англии.
И хотя опасная дорога оказалась для Сони счастливой, треволнений она не избежала. В своей книге Соня — Рут Вернер — мужественно скупа на чувства и на слова, стремится не распространяться о своих переживаниях. Даже когда это касается детей. Вот как кратко описывает она серьезное происшествие, случившееся в пути: «…24 декабря мы прибыли в Лиссабон, все трое — больные. У Нины была высокая температура. Я сбегала за врачом, привела его в отель и еще успела купить куклу для Нины и конструктор для Миши, прежде чем сама слегла. Ведь было как-никак рождество».
По мемуарам «Сообщает Соня», выпущенным отдельным изданием также и на русском языке, и по материалам в советской прессе заинтересованный читатель может познакомиться с биографией этой незаурядной личности — истинной немецкой патриотки. «Литературная газета» в номере от 18 января 1978 года поместила рецензию Германа Канта на книгу «Сообщает Соня» под названием «Она знала Рихарда Зорге», где, наряду с литературной оценкой произведения, приложена фотография и нарисован привлекательный словесный портрет Рут Вернер, человека предельно скромного и мужественного. А газета «Красная звезда» опубликовала (№№ от 10 и 11 августа 1982 г.) большой очерк «Боец невидимого фронта» с таким подзаголовком: «Красная звезда» рассказывает о замечательной советской военной разведчице Рут Вернер — боевой соратнице Рихарда Зорге и Шандора Радо».
Я уже рассказывал о работе Сони в Швейцарии, также как и о конспиративных делах других наших немецких товарищей-антифашистов. Теперь мне хочется дополнить свои личные воспоминания о Соне ее собственными воспоминаниями и свидетельствами ее друзей.
Рут Вернер — дочь прогрессивного немецкого ученого-экономиста Рене Роберта Кучинского. Марксистские взгляды отца, его идейная убежденность оказали сильное влияние на девушку, и с молодых лет она связала свою жизнь с борьбой за дело рабочего класса. Вступив в 1926 году в ряды Коммунистической партии Германии, стала выполнять различные партийные поручения. Несмотря на полную победу русской революции, империалистические державы не могли примириться с рождением Советской России, продолжали свои атаки. Злобная клевета в прессе, экономическая блокада, диверсии и пограничные конфликты — все годилось, лишь бы подорвать и без того трудную жизнь страны Октября.
В эти годы юная берлинка Рут Вернер с толовой, что называется, окунулась в политическую работу. Дома ее почти не видели. Все личное, что обычно интересует девушку ее лет, было забыто, отвергнуто. Она то принимает участие в молодежных диспутах, утверждая в спорах правду о социалистической России, разоблачая клевету и сплетни, то разъезжает по берлинским заводам, где распространяет среди рабочих отпечатанные произведения Ленина. Вечерами же сама допоздна засиживается за этими книжками — новейшим революционным словом в марксистской науке.
А каким удивительным и незабываемым стал для нее день 7 ноября 1927 года: 10-летие Октября весь рабочий Берлин отметил огромной манифестацией! Вместе с другими коммунистами Рут тоже готовила этот праздник. Она шла под красными флагами демонстрантов в первой шеренге колонны ее родного района Целендорфа, плечом к плечу с верными товарищами, и была счастлива. А завидовала лишь одному человеку — отцу, потому что он в этот день находился в Москве, на Красной площади, в составе немецкой делегации…
В начале 30-х годов Рут, уехав вместе с мужем Рольфом, архитектором по профессии, на работу в Китай, не отходит от дел — посылает в Берлин корреспонденции для центрального органа КПГ газеты «Роте Фане», сотрудничает в китайском марксистском журнале, редактируемом Лу Синем, печатая в нем статьи о немецком рабочем движении.
И вот наступает день, перевернувший, без преувеличения, всю жизнь молодой немецкой коммунистки,— встреча с Рихардом Зорге, знаменитым советским военным разведчиком, чье настоящее имя и дела стали известными многие годы спустя. Он посмертно удостоен звания Героя Советского Союза, в честь его памяти названа одна из улиц Москвы.
А тогда, как описывает эту первую встречу сама Рут, перед ней на пороге квартиры, в Шанхае, стоял безымянный мужчина, высокий, с располагающей к себе внешностью: густые, вьющиеся волосы, глубокие морщины на лице, очень синие глаза, опушенные темными ресницами, красиво очерченный рот.
Беседа длилась не более получаса. Получив согласие Рут принять участие в подпольной работе, Зорге предупредил об ответственности и всяких опасностях, выпадающих на долю конспиратора, и рекомендовал молодой женщине это как следует обдумать: пока она еще может отказаться, и никто ее не упрекнет. Когда же Рут высказала свое твердое желание, Рихард обстоятельно обсудил с ней интересующий его вопрос.
Первое задание показалось Рут совсем несложным и заключалось в следующем. Она должна помочь Рихарду в организации встреч с нужными ему людьми: лишь предоставить отдельную комнату, но участия в тайных разговорах пока не принимать. Казалось бы, чего проще! Но на деле все получилось не так-то просто. Вернеры, не обзаведясь еще собственной квартирой, временно жили у своего земляка — представителя одного из германских промышленных концернов в Шанхае. Отношения у них с хозяином дома сложились более чем дружеские. И все-таки требовалась строжайшая конспирация: ни представитель концерна, ни прислуга, ни даже Рольф — муж Рут — не должны были знать, что за люди посещают ее время от времени, чем они занимаются. Приходилось обманывать, играть, держать ушки на макушке, как любил говаривать Рихард. Ведь малейшая оплошность, потеря бдительности грозили провалом явки, арестом, гибелью товарищей. Шанхайская охранка славилась жестокостью. Лиц, заподозренных в шпионаже, забивали на допросах до смерти, а головы казненных выставлялись на кольях у городской стены — для устрашения.
